School game (СИ)

***

Йен, мягко говоря охуевший от всей ситуации все-таки решил направиться в класс, потому что он и так опоздал, к чему ему еще больше проблем? Галлагер не слишком и спешил в свой кабинет, потому что много думал, с интересом рассматривая варианты ухода Чарли. Вроде бы, совершенно похую, а другая сторона рыжего говорит, что это все неправильно и так не должно быть. Да, его достал химик, но почему он не может просто отъебаться и продолжить преподавать свой предмет в этой школе, не делая карму парня еще грязнее? Ему и так было паршиво из-за того, что он кинул Микки в туалете, причем не заканчивая. Это не жалость к брюнету, просто он никак не мог с ним покончить, от чего становилось еще в миллионы раз хуевее. Он — ранит людей своим отношениям к ним, хотя чувствует себя немного мудаком, а после разговора с Чарли еще на пару ступеней сильнее.

— И что это было, Галлагер? — перед ним стояла классная руководительница, сложив руки на талии делая свое самое опасное лицо, выглядело немного смешно. Потому что как бы она не старалась выглядеть серьезной, миловидные черты лица её подводили.

Благо, весь класс был на перемене и не пришлось ловить на себе заинтересованные взгляды. Вместе с Алекс стоял именно тот учитель, на чей урок Галлагер опоздал, а потом без объяснений вылетел из кабинета, как комета, вдогонку за разъяренным Милковичем.

— Какое право вы оба имели уходить с моего предмета, при этом не сказав ни слова? — учитель задал вопрос, а Йен пытался вспомнить как же его там блять зовут. Объяснений не находилось, а четыре глаза могли прожечь дыру.

— Где Милкович? — теперь очередь вопроса была за Алекс, она слишком обеспокоенно посмотрела назад, будто бы он спрятался за спиной Йена. Теперь её лицо вызывало только жалость. Не повезло молодой учительнице с таким классом, а еще с таким учеником.

Йен только пожал плечами, за это время, что его распытывали он не смог выдавить и слова, беспокоясь не только о Чарли, который сбегает отсюда, в попытках забыть своего бывшего «парня», но и за Микки, который свалил, даже не появляясь в классе. С каких пор сам Йен Галлагер стал переживать не о своих чувствах, а и о других? Кажется, этот самый странный и в то же время длительный разговор с учителем химии дал пищу для размышлений.

— Да что ж такое, Йен. Мы долго будем ждать твоего ответа? — руководительница слегка топнула ногой, как маленький и обиженный ребенок. Да какой из неё руководитель? Она такая безвредная милашка.

— Ему что-то плохо стало, вот, — начал врать рыжий, чтобы хоть как-то спасти ситуацию. — Я пошел за ним, а потом он ушел домой, чувствуя себя все еще хуево, — два учителя на последнем слове скривили лицо, как истинная интеллигенция , но не стали ругать за этот безвредный мат, который смог выразить всю ситуацию.

Да, плохо, именно поэтому он постанывал, как похотливый ублюдок. Ладно, теперь Йен тоже немного возбудился.

— Плохо, значит? — переспросила Алекс, будто не доверяя, но потом она начала жестикулировать руками вспоминая о том, что Милкович только недавно вышел с болезни, и, наверное, ему опять стало плохо. Мужчина только протяжно выдохнул, кидая на них двоих очень странный взгляд, решая что все это — запутанные истории, в которых принимать участие особо и не хотелось. Махнув рукой, он без слов покинул кабинет.

— Йен, — начала девушка, делая свой голос как можно строже. — Я не знаю, что там у вас происходит с этим парнем. Вы то как кошка с собакой, то словно влюбленные, — не самый удачный пример привела, но Галлагер старался уловить смысл её слов. — Мне немного жаль Микки, он повис в куче проблем, в своем-то возрасте, — обреченно вдохнула она, садясь сверху на парту, словно ученица.

— От меня вы что хотите? — Галлагер явно не догонял, что именно она хочет сказать этим.

— Помнишь, я отправляла тебя проведать его? — спросила она, и когда рыжий кивнул, продолжила. — Так вот, может, ты еще раз к нему сходишь? У меня еще пару уроков, а кроме тебя с Микки никто не общается. Поговори с ним там, проверь, как его самочувствие, — тараторила Алекс. Ведь она действительно, как показалось, переживала за него. Или за свою репутацию классного руководителя.

— Ладно, — быстро согласился Йен.

Уже в голове вспоминая последний визит, нервно прикусывая нижнюю губу.

— Спасибо, — искренне поблагодарила она, вставая с парты, обнимая Йена за плечи. — Без глупостей, хорошо? — переспросила руководительница , чуть-чуть отстраняясь.

Вела она себя точно так же, как мамочка. Будто за то, что Милкович исправится ей дадут премию. Может, это игра называется не: «трахнуть Милковича», а: «сделать из Милковича достойного гражданина».

Комментарий к Звонок

если вы еще тут - спасибо . хх

========== Долгожданная галочка ==========

***

Йен стоял около двери Милковича минут десять, примерно. Думая, что ему сказать, как все объяснить. И вообще, стоит ли заходить сюда? А вдруг, кто-то из его семьи дома? Конечно, первой идеей было просто напросто пойти домой, и солгать классной руководительнице о том, что он был у своего «больного» одноклассника дома. Но другая часть Галлагера хотела переступить через порог этого дома и действительно узнать, как он. Ведь он снова поступил как мудак, даже не представляя, что сейчас чувствует брюнет. Ведь в туалете , он в прямом смысле этого слова , сгорал от возбуждения. Это было видно невооруженным глазом: движения, глаза, и другие действия которые легко заметить, чтобы хотя бы примерно осознать, как сильно он этого хотел. Галлагеру стало слегка неловко, обычно это чувство не появляется. Подумаешь, оставил его одного в кабинке. Но что-то внутри не отпускало его, будь то жалость, или огромное желание зайти, хотя бы попробовать все прокоментировать.

Галлагер чувствовал себя полнейшим уродом за то, что он вообще так поступает. Ведь он не умеет влюбляться, а люди, которые увлечены им , совсем не нужны рыжему. Ему нравится, когда он может управлять людьми, но одновременно его тошнит от такого себя. Однако, он пообещал себе, что разберет этот шлак как можно быстрее и начнет вести себя подобающе. Уже и Лейхи ушел с работы, из-за него последняя жирная точка поставлена. Даже если в этом есть плюсы, он не будет задрачивать его, втирая в уши о вечной любви, а еще не придется искать себе вымышленного парня.

— Галлагер? — и на крыльце появляется сам , мать его за ногу, Милкович.

Он так и застыл с незаженной сигаретой во рту. На нем была домашняя одежда, а в руках бутылка открытого пива.

Выглядел он как маленький и обиженный мальчик, стараясь показать себя строже.

Йен не знал, как ему себя вести и с какой стороны показать себя. Ведь у него есть целая куча масок, которые он благородно использует, дабы быть таким, каким его привыкли видеть окружающие люди.

— Извини — слишком с горечью произнес рыжий, опуская глаза вниз, упираясь взглядом на домашние тапки хозяина.

Это, очевидно, совсем не то, что он хотел сказать. Йен слишком сильно чувствовал себя виноватым, по крайней мере когда увидел Милковича — это было единственное , что стояло у него в голове. Будто слова извинения были на губах с самого начала. Ведь не стоило вообще запускать этот процесс, а если начинать — то заканчивать, но никак не бросать Милковича.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — отпивая пиво произнес Микки, показывая себя дурачком.

Но внутри сразу же проскользнула фраза: «ладно, мне пора». И ненависть сразу вылезла наружу, окутывая парня с ног до головы. Еще никто такого не делал с ним, только этот пиздюк, который , сам того не осознавая, ушел, не думая о последствиях, которые, блять, могли слишком сильно ранить и затронуть.

— Алекс попросила прийти к тебе, чтобы убедиться в том, что ты.., — и пол фразы Милкович обрывает тем, что буквально за руку втаскивает парня в дом, роняя сигарету и недопитую бутылку, которая скатывается по лестнице и разбивается.

Милкович быстро закрывает дверь, и он даже точно не может сказать, почему он именно это сделал: из-за того, что увидел своего бывшего товарища по пизделкам Кристофера, который шел по той стороне улицы и буквально прожигал взглядом его дом, или он просто так сильно хотел затащить этого милого рыжика во внутрь. На улице то не май месяц, прохладно.