School game (СИ)

Одри с интересом перевела взгляд на эту сладкую парочку. Теперь, кажется, картинка сложилось. Кто-кого трахал не важно, но Микки не такой тупой, чтобы не понять очевидного. Ему стало до жути противно, представляя как они вместе. То ли маленький процент ревности проскочил внутри, потому что Йен умеет доставлять удовольствие, а этот химик не заслуживает такого. Его дорогие костюмы, айфон, навороченная машина — от всех этих мелочей уже воротило Милковича. Мажорчик ебанный. Он никогда не любил таких людей, а представления о том, что рыжик берет у него в рот просто доводило до жестокой тошноты.

И вот опять, Галлагер впрягается за него. Ну и пусть, он же реально виноват. Его гребанная рука, которая довела Милковича до дикого и почти животного возбуждения. Да блять, что с ним не так? Теперь этот вопрос стал в топ часто задаваемых.

— Вот не нужно покрывать его, Йен, — и не без этого, Чарли как всегда вставил свои слова, почти незаметно дотрагиваясь до руки парня, от чего он быстро дергает ею.

Все это не замечает никто? Да это же очевидно, господи. Это школа для слепых, явно. Потому что каждый говорит: « Лейхи и Галлагер такие хорошие друзья» и прочую поебень. Друзья? Да они заднеприводные, неужели так сложно сложить два плюс два.

Разговоры смешались и превратились в кашу, но Микки не участвовал в этом балагане, он вышел сухим из воды, а это многого стоит. Теперь никаких «спасибо» или тупых просьб. Флаг в руки этому рыжему, хочет быть героем? Пожалуйста, никто не мешает. Милкович не чувствовал ни капли своей вины, если бы Галлагеру было хотя бы плохо и он оказался на больничной койке, тогда вполне реально, что брюнету стало бы немножко его жалко. А так — хуй там был.

Чарли свирепо вышел из кабинета, сильно хлопая новенькой дверью, от чего табличка с именем на ней чуть не отвалилась. Одри сдвинула брови на переносице, но потом кивнула в сторону, чтобы они тоже уходили.

Все решилось лучше, чем могло было. Йен полностью взял вину на свои плечи, сказав, что заслужил. А Милкович не тот парень, который будет терпеть такое. Так эта ситуация и замялась: если двое совершенно спокойны, то есть ли смысл разводить из этого катастрофу? Только вот химик был не в восторге, понятно почему, этого рыжего он защищает, как преданный пес, а Милковича бы убил при первой же возможности. Ну, кто кого, кто кого.

Милкович покинул кабинет первым, идя по длинному коридору в полном одиночестве. Благо, сейчас был урок, и нет тупых малолетних уродов, которые путаются под ногами. Директриса отпустила их обоих из-за этого неприятного конфуза. Да блин, он каждый день готов бить Галлагеру по носу, лишь бы его отпускали домой пораньше. В раздевалке висело слишком много верхней одежды, и брюнет приложил огромные усилия, чтобы найти свою парку болотного цвета и , застегнув ее до конца, он собирался покинуть это место, думая о том, чем заняться. Вариантов было немного: или посмотреть что-то по телевизору, или же просто сладко поспать, потому что вставать в такую рань он до сих пор не мог привыкнуть.

— Так что, к тебе идем? — рыжий шагнул внутрь раздевалки, прикрывая дверь.

Он искал свое пальто. У него было шикарное кашемировое пальто черного цвета. Оно идеально подходило ему, будто создано чисто для Йена, выделяя его рыжие волосы и бледную кожу, от чего он смотрелся еще шикарнее в миллионы раз. Милкович, стоя в своей потрепанной парке чувствовал себя слегка неловко, когда Галлагер надел свою верхнюю одежду.

Кажется, брюнет завис, смотря на Галлагера, будто он находится в картиной галерее, а Йен слишком красивая картинка, нарисована слишком идеально. Понадобилось еще пару минут, чтобы Микки смог вспомнить, что же все-таки сказал этот сучёныш.

— Хочешь поговорить об этом? — грубость и злость слышалась в тоне Микки, когда он прижал Галлагера к стене, и держал очень сильно, вжимая подростка в обшарпанную штукатуру, оставляя маленькие синяки на лопатках. Но Йен и не думал вырваться, он стоял смирно.

— Да, хочу поговорить о том, как ты стонал, — ерзал Галлагер, наблюдая за Милковичем, который вскипает как чайник на плите. Это даже немного забавляло, но Йен все еще немного боялся брюнета, хотя точно знал, чего хотят оба.

Йен хочет только для галочки, а Микки и правда хочет.

— Еще вякнешь об этом, я вырву твой язык и запихну тебе в анус, — Микки все еще вжимал одноклассника в стену, обжигая жгучим взглядом.

На самом деле он хотел это все прекратить. Ведь этот мелкий пиздюк словно издевается, мучает, водит на коротком поводке. Милкович не любит, когда им помыкают, даже если он чертовски возбужден от этого рыжего эгоистичного отмороженного с охуительными навыками минета уебана.

— Ну что ты, мой язык предназначен для других действий, — Галлагер совсем расслабился, и говорил все, чтобы еще сильнее позлить парня. Боязнь получить в лицо отошла на второй план, смотря, как Милкович бесится, словно он — ангел во плоти.

Микки прямо сейчас хотел еще раз врезать ему в лицо, смотря на наглые глазки, которые светились от полученной дозы. Галлагер любит издеваться, явно любит. Но, замечая его опухший нос, отбрасывает мысли об ударе глубоко в себя.

— Блять, я был пьян, — Милкович констатирует факт и выпускает рыжеволосого из своей хватки.

Гнев немного утихает, а вот стыд берет своё. Пьян — не пьян. Он хотел этого, черт возьми. И до сих пор хочет повторить, или просто пережить этот минет заново. И этот рыжий червяк точно это знает, потому что ухмыляется так, будто читает все мысли брюнета.

Галлагер отряхивает пальто, покидая раздевалку, без слов. Мол: этого всего и не было, я просто забрал свое шикарное пальто и свалил.

— Больной ублюдок, — отругивается Милкович и ударяет кулаком об тот кусок стены, где только что прижимал тело.

Штукатурка полностью осыпается, оставляя голый кусок. В следующий раз Милкович решил , что сломает его носик, чтобы не смел вспоминать об этом снова. Это вызывает у него стояк. Блять, то есть отвращение. Да, стыд и отвращение это вызывает.

Комментарий к Кто кого?

спасибо за то, что вы читаете хх

========== Неполадки ==========

***

— Хватит трахаться, суки, — заорал Милкович, пытаясь унять ненависть к своей шлюхе-сестре и её новому ебырю.

Но до ушей Микки доносились не только протяжные стоны, а и скрип старенькой кровати, которая уже была не в силе выдерживать всех трахальщиков Мэнди.

Парню уже казалось, что лучше бы он остался в школе, там и то поспать поспокойнее можно. Вот что значит — не вовремя пришел. Милкович старался закрыть голову подушкой, но глухое: «быстрее» все равно доносилась сквозь стены. Охуительно поспал, просто заебись.

— Кровать, блять, поберегите, — кричал брюнет настолько громко, чтобы у этих двоих возникла жалость к старой койке, которая пережила слишком много за время нахождения в семье Милковичей.

Но все по хую, они ебались, как кролики, безудержно выкрикивая признаки удовлетворения. Если бы не лень, Милкович уже давно ворвался в комнату, выбрасывая парня за порог. Да и возможность увидеть голое тело своей сестры и её очередного любовничка никак не входило в его планы.

Когда шум немного умялся, Микки с облегчением закрыл глаза, пытаясь уснуть. Но лицо Галлагера будто сочилось в его сознание, даже не в том, где он делает минет. А просто его лицо. Веснушки , небрежно разбросанные по всему лицу и наверняка не только по нему, будто очерченные губы, похотливые зеленые глаза с длинными ресницами и маленькие ямочки, на его бледноватых щеках.

— Ебал я его в рот, — разозлился Милкович за то, что вообще думает об этом всем.

Сегодняшнее прижимание к стене заставило его не только разобраться с этим похотливым подростком, а и внимательно рассмотреть каждые мелочи. Если бы у брюнета спросили, какого самого красивого человека он знает, то первое что пришло в голову было: Йен Галлагер. И это чистейшая правда, глупо отрицать очевидное.

Он красив собой, и пользуется этим для своей же выгоды. Даже если Милковичу было все еще трудно раскусить Йена, но факт оставался фактом. Галлагер пользуется своей нереальной красотой и харизмотичностью. И даже если вас тошнит от рыжих, и вообще от парней, вы невольно поддаетесь ему, ведь Галлагер будто гипнотизирует и от этого было страшно.