Герб Дружбы (СИ)

Было около трех ночи по мадридскому времени, когда самолет с потомками мушкетеров на борту совершил посадку в аэропорту. Без особых хлопот пройдя регистрацию, друзья вышли на площадь перед аэропортом.

- Проблемка, однако... – Задумчиво произнес Мишель, окидывая взглядом площадь. В ближайшей округе не наблюдалось ни одного такси.

- Вы подождите меня внутри, а я попробую найти такси. – Рене передал Огюсту свои вещи, друзья скрылись в здании аэропорта, а Рене отправился на поиски. Он время от времени замечал таких же, как он, прилетевших пассажиров в поисках того же, что искал он. Наконец, завернув за угол на дорожку, ведущую, судя по всему, в какие-то технические помещения, он заметил подъезжавшее к аэропорту такси. Водитель высадил пассажиров у одной из дверей. Рене помахал рукой, призывая таксиста и внутренне радуясь такой удаче.

Рене уже готов был сесть в машину, чтобы показать водителю, где следует затормозить, чтобы забрать двух своих друзей, как буквально перед самым носом Рене возникла молодая женщина, которая так стремительно села в машину, что он толком не успел ничего понять. Но сориентировался прежде, чем женщина захлопнула дверь.

- Вам не кажется, что некрасиво угонять транспорт у того, кто нашел его раньше вас. – Постарался как можно учтивее поинтересоваться у незнакомки Рене.

Девушка подняла на Рене глаза. «Черт... а она красивая...» – Подумал Рене, разглядывая большие карие глаза, густые волнистые волосы, правильной формы лицо и гордую посадку головы.

- Но вы же уступите место даме? – Девушка поправила упавшую на глаза прядь волос и пронзила Рене тем взглядом, от которого мужчины обычно теряют почву под ногами. И было в этом взгляде что-то, что заставило Рене отпустить дверцу машины. Но прежде чем девушка захлопнула ее, он успел спросить:

- Скажите хоть, как вас зовут?

- Атенаис Дарине... – Донеслось до него, и такси скрылось из виду.

Рене не знал, сколько он еще простоял, вспоминая девушку и этот взгляд, пробудивший в нем пока необъяснимое чувство, когда его нашел Мишель. Они с Огюстом чисто случайно обнаружили свободное такси. Можно было ехать в гостиницу.

Всю дорогу перед глазами Рене стояла незнакомка из такси и никакие вопросы и слова друзей не смогли его растормошить. В конце концов Огюст и Мишель оставили Рене в покое. А тот смотрел в окно на проносившиеся мимо огни ночного Мадрида и чувствовал, что он еще встретит эту девушку...

====== Глава 10. ======

ГЛАВА 10.

В которой Арамис понимает, каким может быть прощение Господне.

Анна-Женевьева сидела в саду и смотрела на распускающиеся бутоны роз. Уже несколько дней ее сердце не покидала тревога. Вокруг всеми красками буйствовало лето, а ее душа была скована холодом.

Эта тревога появилась на следующее утро после того, как ей приснился Арамис. Во сне Рене молча смотрел на нее и улыбался. А перед самым пробуждением, перед тем, как она открыла глаза, он во сне поцеловал ее и посмотрел тем взглядом, который пронзил ее сердце страхом и который она никак не могла забыть. «С ним что-то случилось...» – поняла она, своим любящим сердцем почувствовав беду. Она каждое утро вглядывалась в горизонт, надеясь увидеть гонца с весточкой от Рене или его самого. Но вот уже который день горизонт был пуст. Ничего... А тревога не покидала сердце, с каждым днем становясь все больше.

Слава Богу, герцог на неделю уехал в Париж по делам, и ей не надо было притворяться перед ним, как она это делала последние тридцать лет, скрывая свою любовь к другому мужчине. Любовь, которая поначалу казалась ей простым приключением, но со временем переросла в нечто большее. Арамис завладел всеми ее мыслями и всем ее сердцем. А уж когда родился Анри... Анна-Женевьева улыбнулась, вспомнив, как впервые взяла своего сына из рук повивальной бабки и взглянув в его лицо, увидела... Арамиса – его глаза, его улыбку...

Из задумчивости герцогиню вывел стук копыт. Она подняла глаза и увидела сына, возвращавшегося с конной прогулки. С годами Анри становился все больше и больше похож на своего отца – та же стать, то же изящество и одновременно стойкий внутренний стержень, мужественность и решительность.

Анри на ходу спешился, кинув поводья подбежавшему слуге, и быстрым шагом направился к матери.

- Матушка. – Он поклонился и поцеловал руку матери.

- Анри, сын мой... – Герцогиня ласково погладила сына по голове. – Как ваша прогулка? Погода замечательная. Вы сегодня дольше обычного отсутствовали.

- Матушка, моя задержка вызвана не этим. – Анри сел на скамью рядом с матерью. – Я уже возвращался в имение, когда на дороге встретил гонца, который направлялся к нам. Я предложил ему доставить письмо, которое он везет и передать вам, но он сказал, что поклялся своему хозяину отдать письмо лично в руги герцогини де Лонгвиль.

- Что за гонец? – Напряглась Анна-Женевьева. – Где он?

- Его лошадь устала от долгой дороги, а моя была свежа. Я обогнал его, чтобы успеть сообщить вам. Да вот он. – И Анри указал рукой на въезжавшего в главные ворота имения всадника.

Анна-Женевьева нетерпеливо вскочила и быстрым шагом направилась навстречу гонцу, чем очень удивила своего сына. «Должно быть, в этом письме что-то очень важное, если матушка спешит сама навстречу обычному посыльному...» – Подумал Анри.

Когда Анна-Женевьева подошла к гонцу, тот уже спешился и стоял, ожидая герцогиню. Он поклонился ей, едва она подошла, и достал из внутреннего кармана камзола синий конверт.

- Если я не ошибаюсь, вы – герцогиня Анна-Женевьева де Лонгвиль. – Вновь склонился в почтительном поклоне посыльный.

- Да, это я. Мой сын сказал, у вас письмо для меня. – Ее сердце билось так громко и так часто, что казалась, его стук слышат все вокруг.

- Мой хозяин поручил мне доставить это послание лично вам в руки.

- Ваш хозяин?

- Да. Господин дю Валлон де Брасье де Пьерфом.

«Портос...» – Едва не вскрикнула герцогиня. Конечно, она знала друзей Арамиса по мушкетерской молодости.

Посыльный протянул ей конверт. Едва взглянув на надпись на конверте, Анна-Женевьева с трудом удержалась на ногах. Там до боли знакомым почерком было написано «герцогине де Лонгвиль»

- Благодарю вас, сударь. – Стараясь сохранять величие и сдержанность, которых требовало ее положение, произнесла Анна-Женевьева. – Вас накормят и дадут возможность отдохнуть вам и вашей лошади.

- Благодарю Вас, мадам. Но мне было приказано передать вам письмо и тут же возвращаться обратно. На постоялом дворе в десяти милях отсюда меня уже ждет свежая лошадь.

Посыльный еще раз поклонился герцогине, вскочил в седло и вскоре скрылся с глаз.

Анна-Женевьева дрожащими руками держала конверт, боясь открыть его. Анри хотел было подойти к матери, но, заметив ее состояние, понял, что сейчас нужно оставить ее одну.

Не замечая ничего вокруг себя, Анна-Женевьева по дорожке сада вернулась к той скамье, на которой все эти дни выглядывала весточку от любимого. Она не знала, сколько держала в руках конверт прежде чем открыла его.

Внутри она обнаружила запечатанное письмо, на котором было одно лишь слово, написанное все той же знакомой рукой – «Анри», и сложенный вчетверо листок бумаги.

«Анна-Женевьева... Дорогая моя...» – прочла она первые строки, и слезы невольно проступили в ее глазах... «Любимая моя...

К моему великому сожалению я не смогу лично сказать вам то, что собираюсь доверить бумаге. Конечно, это риск, который я не допускал раньше все эти годы, что живет наша любовь, но я уверен в Портосе, я знаю, он пошлет к вам с этим письмом самого верного слугу. Я не сомневаюсь, что вы получите это письмо, только вы и никто другой.

Простите меня, Анна-Женевьева. Простите, что вынужден сообщать письмом то, что должен был сказать лично. Но время сейчас против меня.

Я... умираю...

Не знаю, сколько еще мне отпущено на этой земле. Но я не могу покинуть этот мир, не сказав вам мое последнее «прости». Я не могу уйти, не сказав вам и нашему сыну то, что чувствовал все эти годы, но не говорил. Страх причинить неприятности вам и Анри мешал мне открыться. Вам ли мне говорить, как наше общество относится к незаконнорожденным. Я всегда хотел для Анри только самого лучшего. Как я вам и обещал, я все эти годы старался быть рядом с ним. Будучи его духовником, это было не сложно сделать, не вызвав подозрений.