Север помнит (СИ)

- Трис. Он рассказал, что случилось на самом деле и почему вас поместили под арест. По вашей просьбе я солгала, что сира Ариса убил Темная Звезда, но это не так. Все это время вы говорили мне, что вы мой друг и желаете мне добра, но на самом деле вы хотели объявить меня королевой, чтобы ваша семья могла начать войну против моего брата.

Арианне нечего было ответить, потому что девочка сказала правду. И все-таки она попыталась подобрать слова:

- Ваше величество… нет, это не совсем так. Вы в Дорне, и вы старше Томмена. По нашим законам, у вас есть все права. Вы станете хорошей королевой, и…

- Нет. – Мирцелла раньше никогда не повышала голос. – Это нужно было только вам. Или вы думали, я не догадаюсь?

Глупо чувствовать, что не можешь связать и двух слов, разговаривая с девчонкой, которая даже еще не расцвела, но Арианна действительно не знала, что сказать. У Мирцеллы острый ум, к тому же Тристан пересказывает ей все, что слышит от своих родных и принца Дорана, так что не удивительно, что она знает много такого, чего бы ей знать не стоило. Я просто хочу оградить ее от опасности, но как теперь заставить ее мне поверить? Действительно, она хотела короновать не Мирцеллу, а себя. Это была ее вина, и обвинения Мирцеллы справедливы.

- Ваше величество… - беспомощно начала Арианна.

- Пожалуйста, уходите, - услышала она тихий вежливый ответ. – Я уже не сержусь на вас. Но я не хочу больше вас видеть.

Арианне и так за этот вечер уже не раз приходилось удаляться с позором, но и сейчас у нее не было другого выхода, поэтому она кивнула и ушла, столкнувшись в дверях с разгневанным Тристаном. Теперь они оба меня ненавидят. На их месте она бы тоже себя ненавидела. Она вспомнила своих друзей - кого заточили в темницу, кого отправили в изгнание, кого поспешно выдали замуж, и голову Бейлона Сванна, которую ей пришлось вытащить из грязи, чтобы отдать Обаре. У нее на душе было неспокойно - ее обуревали сожаление, скорбь, неуверенность, собственная бесполезность; ее глубоко ранили отчужденность Мирцеллы, смерть Ариса и даже смерть Квентина, то, что она совершила, и к чему в результате пришла. У нее подкосились колени; она прислонилась к стене и, рыдая, бессильно опустилась на пол.

Арианна не знала, сколько времени прошло. Она плакала, чувствуя, что сгорит со стыда, если кто-нибудь ее увидит, но все равно не могла остановиться. Сгорбившись, она стояла на коленях; ее черные кудри выбились из бронзовых заколок и в беспорядке упали на лицо. Арианна хватала ртом воздух и плакала, издавая громкие невнятные звуки, и, когда легкая рука коснулась ее спины, принцесса едва не подскочила на фут от пола.

Она резко обернулась, и ей на мгновение показалось, что перед ней мать, хотя леди Мелларио уже много лет не жила в Солнечном Копье; после того как муж отверг ее, она вернулась на родину, в Норвос. Но конечно, это была не она. Эта женщина была ей все равно что тетя: Эллария Сэнд, возлюбленная ее дяди Оберина. Взгляд ее темных глаз был полон участия.

- Ах ты, моя милая, - сказала Эллария. – Ну-ка, вставай.

У Арианны дрожали колени, но она позволила Элларии помочь ей встать и взяла протянутый платок. Она терла глаза, сморкалась и отчаянно старалась придумать какое-нибудь объяснение своим слезам, но Эллария не задавала вопросов. Она просто терпеливо ждала, когда Арианна справится с собой, а потом сказала:

- Ты завтра уезжаешь.

Это был не вопрос, а утверждение, но Арианна все равно кивнула. У нее мелькнула мысль – интересно, каких басен наплела Обара ее отцу насчет преследования и предполагаемой поимки Герольда Дейна. Принц Доран искренне намеревался предать его правосудию, да и Арианна была бы разочарована, если бы Темная Звезда сбежал в Вольные Города, не получив ни единой царапины. Она уже решила, что рано утром обо всем расскажет отцу. Вдруг она заметила в руке Элларии скомканный клочок пергамента, исписанный, как ей показалось, изящным почерком Тиены, и ее разобрало любопытство.

- Что это?

Эллария заколебалась, раздумывая, может ли довериться Арианне. Наверное, это новости о деле Вестерлингов; похоже, события развиваются с невероятной быстротой. Но Эллария вздохнула и сказала:

- Я очень надеюсь, что написанное здесь - неправда.

- Почему?

- Потому что, - произнесла Эллария, тщательно взвешивая каждое слово, - в таком случае это издевка над бесчисленными уверениями и обещаниями, да к тому же над самими законами природы. Потому что если это правда, то Обара помчится по Костяному Пути, изрыгая огонь. Весь Дорн восстанет, и прольется кровь.

Арианна почувствовала, что ее желудок словно ухнул вниз. Ним и Тиена в Королевской Гавани, одна в совете, а другая в лоне Веры, Сарелла занята в Староместе, значит, Обару некому сдерживать, - и, как нынче подтвердилось, она жаждет раздуть пламя войны. Четырем младшим Песчаным Змейкам, дочкам Элларии, нужно еще несколько лет, чтобы у них выросли ядовитые зубы.

- Весь Дорн и так вот-вот восстанет, - заметила она. – В поддержку Эйегона.

- Да, но… тут другое. – Эллария отвела глаза, и Арианне показалось, что та все-таки решилась ей рассказать. Она уже хотела подбодрить ее, когда возлюбленная его дяди сказала: - По словам твоей кузины, сир Грегор Клиган не умер.

Арианна ожидала услышать что угодно, но только не это.

- Что?

Песчаные Змейки были совершенно уверены в смерти Клигана; им был известен яд, которым их отец смазал копье. Сира Бейлона Сванна послали сюда, чтобы доставить череп, и этот череп был такого внушительного размера и такой тяжести, что чрезвычайно трудно найти другой такой же. Но если это обман… значит, Красный Змей погиб зря, и Обара со своей идеей убить Мирцеллу найдет множество сторонников. Но как такое возможно – и возможно ли?

- Тиена пишет, что, конечно, может ошибаться, - сказала Эллария, увидев выражение лица Арианны, - но ей кажется, что она права. Как тебе известно, ей удалось завоевать доверие Серсеи. Королева похваляется, что на суде за нее будет сражаться непобедимый чемпион. Говорят, его зовут Роберт Сильный. Великан восьми футов роста, носит полный доспех и кольчугу, никогда не поднимает забрала, не разговаривает, не ест… Тиена поспрашивала насчет экспериментов ложного мейстера Квиберна и узнала, что Квиберн присматривал за сиром Грегором, когда тот умирал в подземелье. А еще этот Квиберн интересуется, и даже больше чем просто интересуется некромантией и темными искусствами.

- Боги милостивые, - невольно пробормотала Арианна. – И это все, что ты можешь сказать? Чудовище, которое убило твоего Оберина, живет, и ты даже не…

- Когда я впервые услышала об этом, я захотела немедленно отправиться в Королевскую Гавань и собственными руками вонзить копье в этого нелюдя, а потом сжечь его дотла и развеять пепел по ветру, чтобы он уже точно не вернулся, - сказала Эллария, и голос ее слегка дрожал. – Но судя по тому, что о нем говорят, ничего путного из этого не выйдет. Я погибну, а потом и мои девочки, ведь они захотят отомстить за меня. Я уже говорила, что ненавижу войну и все, что с ней связано. Может быть, я единственная во всем королевстве, кто не желает кровопролития, - пусть так. В наше время любить свою родину означает лишить жизни как можно больше мужчин, женщин и детей, находящихся на другой стороне. Если ты отказываешься, тебя всячески поносят и называют слабаком, дураком и изменником, слишком глупым, чтобы понимать цену славы и жертвоприношения. А что если я понимаю? Что если я слишком хорошо понимаю, какова эта цена? В «Семиконечной Звезде», в Книге Матери, написано, что дух, который сплачивает весь мир, который наполняет глубочайшим смыслом наши души, не сила, а милосердие. Мы часто превозносим мужчин за то, что они достаточно храбры, чтобы ненавидеть, но мы принижаем женщин за то, что они достаточно храбры, чтобы любить. А я всего лишь мать и женщина. Забудь о мести. Все кончено.

Арианне нечего было ответить. Она отдала Элларии ее платок и молча пошла прочь, но не прошла и десяти шагов, как услышала оклик тети: