Север помнит (СИ)

Комментарий к Уиллас

Обожаю леди Оленну - по-моему, она здесь очень каноничная. Бодрая такая, язвительная старушка. Читаю про нее и вспоминаю свою бабушку, царство ей небесное.

Кстати, пока переводила, обогатилась новыми словами.

Маргери обвиняют в любодействе (fornication) и блудодействе (adultery).

Любодейство - это недозволенная сексуальная связь до брака, а блудодейство - это недозволенная сексуальная связь в браке (супружеская измена, по-простому).

Век живи, век учись.

“Ты знаешь, что стая ворон может заклевать человека до смерти?”

В оригинале: “Did you know that a flock of crows is called a murder?” (Ты знаешь, что стаю ворон называют “murder”?)

Действительно, по-английски “murder” - это и стая ворон, и убийство. Такая вот игра слов.

Если у кого будут идеи, как эту фразу перевести получше, - буду рада любым предложениям.

P.S. Сегодня у меня праздник - моему сыну исполнился один год!

========== Арианна ==========

- Ты должна поехать, - сказал ей отец. Они сидели на террасе, на его лицо падала послеполуденная тень, рядом шумел фонтан, а в горячем бездвижном воздухе слышался отдаленный звон колоколов. – Я надеялся, что он примет мое приглашение, но не стоит удивляться, что он этого не сделал. Зачем ему сидеть без дела, попивая нектар со стариком вроде меня, когда у него есть враги, с которыми нужно сражаться, и корона, которую нужно завоевать?

- Если бы у него было больше ума, он бы приехал. – Арианна поправила черную шелковую вуаль, прикрывавшую нижнюю половину лица; семья все еще оплакивала Квентина, а принц Доран, похоже, собрался носить траур до конца жизни. Арианна чувствовала себя виноватой: хоть она и не призналась бы в этом даже своим кузинам, ей стало как-то легче на душе от того, что ее брат умер. Если бы Квентин остался жив и преуспел в своей миссии, он стал бы мужем драконьей королевы и, фактически, королем Вестероса. А если бы ей вообще позволили править Дорном, это выглядело бы как жалкая подачка с его стороны. Ей пришлось бы склониться к его ногам и принести присягу на верность.

Кроме того, теперь, когда ей стало известно, что Мартеллы с самой смерти Элии и ее детей – вернее, только дочери, - намеревались поддержать возвращение Таргариенов на трон, само существование плана о продвижении Квентина порождало сомнения в постоянных уверениях ее отца, что Дорн будет принадлежать ей по праву первородства. Когда брат вернулся домой в погребальном саване, сопровождаемый Арчем Айронвудом и Геррисом Дринкуотером, только тогда она услышала подробный рассказ о злоключениях Квентина в Миэрине и о его страшной смерти. Даже когда погиб ее дядя, она не видела, чтобы принц Доран так горевал. Вам следовало бы потратить слезы на Оберина, милорд. На самого лучшего человека в Дорне, а не на моего несчастного младшего брата.

Тем не менее, неожиданное появление Таргариена мужского пола давало надежду на то, что дело можно поправить. И это не просто какой-то Таргариен, а ее кузен Эйегон собственной персоной, а с ним – Золотые Мечи и Джон Коннингтон. По последним сведениям, он двигался вдоль мыса Гнева и добрался до Плакучей Башни на Дорнийском море, где получил послание Мартелла и вежливо, но твердо ответил, что у него будет много времени, чтобы посетить Дорн, после окончания войны. Надежно закрепившись на мысе Гнева, заняв замки и взяв заложников, он вернулся в Штормовые земли, чтобы готовить атаку на столицу.

Однако принц Доран не намеревался мириться с тем, что его предложение было отвергнуто. Он увидел в этом хорошую возможность преподать юноше урок дипломатии. С того дня, как они приняли тайную посланницу Эйегона, леди Лемору, вопрос о том, что Солнечное Копье поддержит Эйегона, был решен, однако это не означало, что они будут во всем покорны. И у них были все рычаги влияния. Принцесса Мирцелла все еще под их опекой, Тиена Сэнд втерлась в доверие к Серсее – Арианна считала, что ее кузина прямо-таки рождена для этой роли, - так что теперь у них есть отличная возможность дергать за нужные ниточки. Судя по поступающим новостям, заговор разгорается с невиданной силой, и они вполне могут поднести Эйегону Семь Королевств на блюдечке. Глупо с его стороны отказывать Дорану в его скромной просьбе, и поэтому принц отправлял свою дочь вместо себя. Так или иначе, встреча состоится.

- Что мне сказать ему? – спросила Арианна. – Что я должна ему пообещать? В прошлый раз ты сказал мне, что я должна оказать сиру Арису Окхарту самый радушный прием. Должна ли я так же вести себя и с Эйегоном?

Принц Доран метнул на нее недовольный взгляд.

- Нет, тебе не нужно пытаться его соблазнить. И не нужно убеждать его короновать Мирцеллу и навлекать на нас новые беды. Помнится, тебе не очень понравилось сидеть под домашним арестом.

Этот упрек был словно удар кнута, но Арианна была к нему готова.

- Тебе нечего бояться, отец, - сухо сказала она. – Целомудрие Эйегона не пострадает из-за меня и моего распутного поведения. Но раз уж ты так много времени проводишь в размышлениях, тебе не приходило в голову, что он мог бы на мне жениться? Я понимаю, он надеется заполучить в жены свою тетку Дейенерис, но он – Таргариен и зовут его Эйегон. Ему вполне подобает иметь двух жен.

- Это приходило мне в голову. – Принц Доран расправил одеяло на коленях и поморщился. – А еще мне приходило в голову, что нам следовало бы смотреть на вещи шире. Эйегон – сын моей сестры, и уже в силу этого он может рассчитывать на верность Мартеллов; ему не нужно жениться на тебе, чтобы заручиться нашей поддержкой. Было бы разумнее найти ему невесту с Севера – может быть, леди Арью Старк, при том условии, конечно, что она не самозванка и что ее удастся отбить у лорда Болтона. Или вдову Робба Старка, дочь Вестерлинга. Каждая из них может принести половину королевства под нашу…

- Как жестоко с твоей стороны, отец. - Щеки Арианны запылали. – Я знаю, что задумали Тиена и лорд Варис, – и Ним, конечно, тоже в этом участвует, раз она в Малом совете. Убить всю семью Жиенны Вестерлинг, а потом заставить ее выйти замуж за человека, к выгоде которого это было сделано? Если бы я была на ее месте, я бы глаза ему выцарапала.

- Да, это отвратительно, - со вздохом согласился принц Доран. – Но у нас не так много вариантов. И не смотри на меня так, дитя мое. Я знаю, ты думаешь, что я пытаюсь воспрепятствовать тебе стать королевой, но я просто хочу блага для всей нашей семьи и нашего дома.

- Так за кого ты теперь хочешь меня выдать? Снова за какого-нибудь древнего старца или зеленого юнца? Визерис Таргариен уже несколько лет как мертв.

Ее отец повернулся и посмотрел ей в глаза. В сгущающейся тени он выглядел очень старым, очень слабым и очень больным. Он практически прикован к постели, жизнь его клонится к закату; такому человеку незачем лгать.

- Что ж, - сказал он. – Я думаю, ты сама сможешь выбрать себе мужа, когда станешь править Дорном вместо меня.

Арианна покраснела еще сильнее и опустила глаза. Она хорошо поняла скрытый смысл, содержащийся в словах отца: ее шансы получить наследство напрямую связаны с тем, насколько хорошо она справится с миссией в отношении Эйегона, насколько взвешенны будут ее слова и поступки. Арианна преисполнилась ненависти к отцу, но он держит ее на коротком поводке и ей придется плясать под его дудку. Она, хоть и с неохотой, начала уважать политические способности принца Дорана, но его дотошность и медлительность раздражали ее еще больше, чем раньше.

- Да, отец, - сдавленным голосом ответила она. – Когда мне уехать?

- Завтра утром, с первыми лучами солнца. Я нанял корабль, на нем ты доберешься до Грифоньего Насеста. Там ты засвидетельствуешь мое уважение лорду Джону Коннингтону, а потом, если принца Эйегона там не окажется, поедешь туда, где он находится.

«Мое уважение, - подумала Арианна. – Не «наше уважение». Она склонила голову и поднялась, борясь с соблазном сорвать траурную вуаль и швырнуть ему в лицо. Интересно, что он сделает? Но вместо этого она поцеловала его скрюченные подагрой пальцы и тихо удалилась.