Север помнит (СИ)

- Будет тебе, милый, - сказала Королева Шипов. – К чему эти церемонии. Брат тебя несколько месяцев не видел.

Уиллас побледнел. Он вгляделся в незнакомца и узнал осанку, чуть надменный наклон головы, выглядывающую из-под плаща рукоять меча, увенчанную розой и оплетенную оленьей кожей. Ему был знаком этот меч. Ему был знаком этот человек. Уиллас рывком поднялся на ноги и впервые за много лет побежал.

- Лорас! – Он пересек комнату и рухнул в объятия младшего брата, смеясь и плача одновременно. – Боги милостивые, Лорас! Что ты здесь делаешь? Где ты был? Почему никто не сообщил нам, что ты жив? Это что, такая хитрость? Но… но зачем? Драконий камень взят? Ты и вправду…

- Спокойно, спокойно, не задуши меня, - ответил Лорас. – Мне жаль, что пришлось солгать тебе, Маргери, отцу и матери, но заговоры удаются тем лучше, чем меньше людей о них знает. Бабушка и Гарлан были в курсе, и больше никто.

- Так… так ты не обгорел? Совсем?

Последовала неловкая пауза, наконец Лорас с горечью ответил:

- Да нет. Обгорел.

- Можно мне?.. – Уиллас неуклюже потянулся к капюшону.

Рыцарь Цветов недовольно дернул плечом.

- Если тебе так хочется.

Уиллас уже очень давно не видел брата и много месяцев находился в уверенности, что тот непоправимо обезображен или вообще мертв, так что его мог бы остановить только Таргариен верхом на драконе. Он очень осторожно взялся за промокший капюшон и медленно опустил его.

Уиллас судорожно вздохнул, стараясь лицом не выдать своего потрясения. В их семье все были весьма привлекательны, а Лорас был настоящим красавцем, но теперь его правая щека, шея и плечо обгорели и покрылись волдырями. Он лишился большей части блестящих каштановых кудрей, а правое ухо почти полностью сгорело. Ожоги не были такими серьезными, как говорили; Лорас не калека, но ему уже никогда не стать прежним. Для человека, который был широко известен и любим за молодость, красоту и талант, это сокрушительный удар.

- Ты… выглядишь лучше, чем я ожидал, - ободряюще сказал Уиллас. – Как считаешь, нам следует называть тебя Псом?

Золотисто-карие глаза Лораса сверкнули, но он спокойно ответил:

- Надеюсь, что нет. Думаю, ты понимаешь, какое значительное преимущество мы получили, заставив Ланнистеров думать, что я сильно покалечен и выбыл из игры. Бастард из Морского Рубежа передал мне флот, который Серсея Ланнистер оплатила из своего кармана, и мы наконец готовы нанести удар. И чем скорее, тем лучше.

Уиллас удивленно заморгал.

- Бастард из Морского Рубежа? Ауран Уотерс?

- Ну да. – Лорас повернулся на каблуках. – Мы договорились, что как только боевые корабли будут достроены, он присоединится ко мне на Драконьем Камне и мы будем охранять побережье от железнорожденных, а также готовиться к атакам Ланнистеров. То, что я обгорел, не входило в план, но и из этого удалось извлечь пользу. Надеюсь на это. – В его голосе слышался гнев; было ясно, что он сильно переживает из-за этого. – Сначала я хотел казнить Уотерса за то, что он сражался на стороне Станниса при Черноводной, но он всего лишь наемный моряк, его верность принадлежит тому, кто больше платит. А у Тиреллов карманы глубже, чем у Серсеи, особенно после того как она по-глупому расплевалась с Железным Банком. Это она придумала назначить его мастером над кораблями.

Способность Серсеи Ланнистер вредить самой себе всегда поражала Уилласа, но об этом можно поговорить после.

- Гарлан уехал защищать Щитовые острова от Эурона Вороньего Глаза. Я отправил гонца к лорду Лейтону и велел ему усилить защиту Староместа, а его сын, наш дядя Хамфри Хайтауэр, отплыл в Лисс, чтобы получить оттуда помощь. Наша тетушка Линесса – наложница тамошнего купецкого старшины, возможно, она поможет дяде нанять наемников по сходной цене.

- Наша тетушка Линесса, по общему мнению, алчная стерва, - сказал Лорас. – Я бы на нее не рассчитывал. Да, Гарлану пришлось принять, если можно так выразиться, львиную долю участия в кампании против Грейджоев, раз уж со мной приключилось небольшое недоразумение с кипящим маслом. Мы с Аураном решили, что нам следует поберечь флот для других целей… но, как я уже сказал, слишком поздно. Маргери уже арестована, а я все еще вынужден залечь на дно. Я всего пару недель назад смог сесть на коня. Там еще много ожогов, которых не видно.

- Могу себе представить. – Уиллас видел, как медленно и напряженно двигается Лорас, это было совсем не похоже на его прежнюю кошачью грацию. - А теперь…

- А теперь, - закончил его брат, - мы в центре бардака воистину эпических размеров. Не знаю, имел ли отец отношение к этой бредовой затее с казнью у Септы Бейелора – думаю, вряд ли, даже он не настолько глуп, - но я не брошу Маргери в беде. Плевать на Станниса, Эйегона и Ланнистеров, мы должны вытащить ее оттуда. Даже если мне придется встретиться со всеми ними лицом к лицу.

При этих словах Королева Шипов, которая до того была непривычно молчалива, наконец решила высказаться.

- Какая жалость, что твое милое личико так обгорело, малыш, потому что со своими мозгами ты ничего в жизни не добьешься. Королевскую Гавань скоро начнут штурмовать сыновья всех матерей Вестероса, и ты хочешь заявиться туда в одиночку в своих сверкающих доспехах, забрать Маргери и привезти ее сюда. Это не поможет тебе вернуть прежнюю красоту, знаешь ли. На этот раз тебя точно укокошат.

- Благодарю за доверие и поддержку, бабушка, - холодно ответил Лорас. – Но я не собираюсь делать то, о чем ты говоришь. Как сказано в письме, Эйегон Таргариен или его очень хорошее подобие предлагает нам руку дружбы. Мы будем дураками, если откажемся.

- Так ты думаешь… - начал Уиллас.

- Мне плевать, настоящий он или нет. – Лорас неуклюже сжал и разжал пальцы, закрытые перчаткой, и Уиллас понял, что они тоже обгорели. Этой рукой он держит меч. Наверное, для него это самая большая потеря. – Мне действительно на все это наплевать. Для меня имеет значение только то, что Станнис Баратеон все еще дышит. Этот подлый лицемер, проклятый святоша, у которого нет ни человеколюбия, ни мозгов, не станет худшим королем, какой когда-либо сидел на Железном Троне, исключительно потому, что до него там успели посидеть несколько Таргариенов и Джоффри-выродок. Если этот Эйегон спасет нашу сестру и позволит мне убить Станниса, он может объявить себя хоть возрожденным Эйегоном Завоевателем, мне все равно. Иногда я чувствую, что слишком зажился на свете.

Уиллас вздрогнул, явственно услышав страдание в голосе брата. Лорас любил Ренли Баратеона еще с тех пор, как они были подростками. Уиллас хоть и надеялся, что Лорас когда-нибудь сможет исцелить свое сердце, простить мир за то, что он отнял у него Ренли, но все же боялся, что этого никогда не произойдет. Он подошел ближе и попытался обнять брата, но тот уклонился. Лорас пересек комнату и встал перед очагом, глядя в огонь и словно размышляя, каково это будет – сгореть полностью.

- Ну так что, - сказала Королева Шипов, - мы все решили? Надо думать, лорд-олух окажется в щекотливом положении. Он-то всем заявляет, что для малыша Томмена нет слуги преданнее, чем он, а мы тут у него за спиной присягаем на верность мертвецу. Так что нам придется привести в полную готовность всех наших золотых драконов. Лорас, ты поплывешь с этим Уотерсом – надеюсь, ему можно доверять, - к Штормовому Пределу и принесешь присягу Эйегону. Уиллас, ты созовешь знамена. А Гарлан пусть делает то, что делает. Терпеть не могу Эурона Грейджоя, и чем быстрее он встретится со своим гадким мокрым богом, тем лучше.

Уиллас посмотрел на бабушку.

- А как же Маргери?

Леди Оленна улыбнулась.

- Что ж, дорогой, если дело выгорит, она и глазом моргнуть не успеет, как благополучно вернется в Хайгарден. А если Дейенерис не явится в Вестерос, где бы она ни находилась, этому Эйегону понадобится невеста-другая.

- И что он тебе такого сделал, что ты хочешь его убить? – язвительно спросил Лорас.

- Интересный вопрос, малыш, но тебе не следует много хмуриться, особенно теперь, когда ты не такой симпатичный, как раньше. С тех пор как лорд Дутая Рыба втянул нас в этот бардак, ставки поднялись выше некуда. – Королева Шипов откинулась в кресле. – Если что-то пойдет не так, свадьбы, даже приправленные убийством, меньше всего должны нас беспокоить.