Тёмный лорд (СИ)

— Двести, — спокойно ответил Том. — Двести и ни кнатом меньше. Лучшую продаю, — показал он флакон с ядовито-желтой жидкостью.

— Ладно. Если там раствор фурацилина — значит, сама идиотка, — равнодушно сказала Натали, открыв темно-синюю сумочку. Том рассеянно смотрел на Руку Славы, силясь поверить в то, что он услышал.

*

Когда Том вернулся, Оливии в каморке не было. Вместо нее лежала записочка о том, что ей срочно надо домой. Зонтик больше не стоял в углу, и комната без него выглядело хмуро или одиноко. Пару недель Том обменивался с Оливией совами, обсуждая какие-то мелочи. Затем наступило первое сентября, и Хорнби уехала в Хогвартс. Письма становились все реже, а через пару недель и вовсе стали приходить по одному-два в неделю.

Впрочем, у Риддла были более важные дела вроде изучения рукописей в библиотеке Бэрка. Там содержалось много редкой информации о темной магии, какая не попадалась Тому даже в Запретной секции. Больше всего Риддла заинтересовала информация об искусственных полетах или сжигании жертвы невербальным приказом. Том примеривался к искусству темного медиума: волшебника, способного пропускать через себя темную энергию, а затем направлять ее на предметы.

В октябре наступила солнечная, но прохладная, погода. Бэрк уехал на континент, и Том был вынужден дожидаться его возвращения. Том подозревал, что он странствует по Германии, где сейчас был настоящий рай для любителей темных искусств. Как-то в середине месяца парень, зайдя в магазин, застал там откормленную сову Лестрейнджа. Открепив письмо, он прочитал:

Дорогой Том!

Как дела? У нас сейчас разгар сезона охоты, и я подумал: было бы не плохо пригласить тебя погостить у нас. Я поговорил с отцом, и он охотно дал свое согласие. Если согласен, приезжай двенадцатого.

Пока,

Рэй

Улыбнувшись, Риддл отложил пергамент и потер виски. В конце концов, почему бы и нет? Подумав немного, Том написал короткий ответ и предупредил Горбина, куда в случае чего посылать сову. Тот был особенно горд удачей, продав, наконец, сухую Руку Славы.

В субботу утром Том, не теряя времени, аппарировал в Бристоль. Моросил дождик, разливая на мостовой отменные лужи. Прохожие, не обращая внимания, заходили в маленькое кафе — должно быть, не желая готовить себе завтрак. Том вдруг рассмеялся, представив, что если бы Оливия стала его женой, она бы ни за что не пожелала готовить… Черные автомобили, шурша, разбрасывали веером грязную дождевую воду. Одна из машин изрядно подмочила Тома, и он, чертыхаясь, почистил себя в подъезде.

— Том, привет! — Рэндальф подбежал к нему, и к удивлению парня обнял его. — Надо поспешить.

— Такая спешка? — Том, опешив немного, похлопал приятеля по плечу.

— Ну да, после ланча поохотиться на вальдшнепов успеем, пока светло, — выпалил Лестрейндж. — Отец и мать ждут не дождутся, чтобы тебя увидеть.

— Спасибо, Рэй. Тогда держись, — протянул ему Том руку. Глядя в густую мглу, накрывшую уже не шумевший фонтан, парень вспоминал, что еще пару месяцев назад он ужасно боялся аппарировать.

Через несколько минут приятели оказались на небольшой опушке то ли леса, то ли парка, отгороженного решеткой с потертыми мраморными столбами. В центре ворот красовался герб, хотя надпись на латыни была настолько щербатой, что разобрать слова не представлялось невозможным. Было пасмурно, но в отличие от Бристоля сухо. Вдалеке виднелись густо поросшие лесом холмы. Кое-где бушевал дикий виноград, который, видимо, давно не плодоносил. Напротив красовался силуэт громадного строения: то ли замка, то ли дорогого барского дома — вроде того, что Том видел в Литтл-Хэнглтоне.

Риддл с интересом осмотрел строение. Две башенки были выложены серым базальтом; между ними находился не донжон, а небольшое строение с покатой крышей и маленькими окнами. Стены дома обросли плющом и диким шиповником. Том уже видел богатые дома, и роскошь едва ли могла бы его удивить. Однако сейчас перед ним был настоящий замок, наподобие тех, о которых он читал в книгах.

— Старинный… — сказал Том, обернувшись к Рэндальфу. Пары мокрого тумана поднимались вверх, закрывая верхушки башен и изрядно облетевших деревьев.

— Его вроде в десятом веке заложили, — охотно откликнулся Лестрейндж. — Правда, с тех пор здесь давно все перестроили. Это, — указал он на строение, — построил мой прадед, что ли.

— В прошлом веке? — поинтересовался Том, с удивлением думая, что замку должно быть не менее четырехсот лет. Приятели вышли на узкий каменный мост через темную речку, ведущий к деревянным воротам.

— Или позапрошлом, — почесал Рэндальф кончик носа. — Знаешь, лучше тебе с отцом поговорить: он точно все расскажет, — неуверенно сказал он.

«Похоже, ты не силен в генеалогии», — подумал Том, глядя на ведущие к речке громадные берега рва. Воды, впрочем, в нем давно не было. Маленькая речушка превратилась в выложенную гладкими камнями дорогу, вокруг которой разрослись плакучие ивы, казавшиеся карликовыми кустами с такой высоты.

Обогнув аккуратно подстриженный газон, Том и Рэй подошли ко входу в замок. Тяжелая дубовая дверь казалась массивной, делая маленькими овалы фамильных гербов. Над входом высилась зубчатая башня с бойницами. Крыльцо было отделано шлифованными плитами из черного гранита. Дверь открыл эльф с острой мордочкой, которую завершал маленький пятачок.

— Прими одежду, — скомандовал Рэндальф. Его спутник с интересом посмотрел, как покорно эльф засуетился мимо шкафчиков.

«Тебе не приходило в голову, что маглы должны вот так выполнять наши приказы?» — усмехнулся про себя Том.

«Ты прекрасно знаешь, Волдеморт, что неспособные и серые не должны поднимать глаза в присутствии высших, — вздохнул холодный голос. — Посмотри на эльфа. Он счастлив своей покорностью. Не может же у эльфа быть комплекса неполноценности от того, что он эльф? Ну, эльф и слава богу».

Том зажмурился, почувствовав приступ головной боли. Смайла тем временем исчезла. Рэндальф знаком позвал приятеля следовать за ним. Осмотревшись, Риддл еще раз поразился с какой поразительной способностью умеют исчезать эльфы, не досаждая господам. Большие зеркала были, видимо, в позолоченных рамах, которые также изрядно поизносились.

— Да, старье, — отозвался Рэндальф, глядя, как гость оценивающе смотрит рамы. — Ничего, женюсь на Элле и починим: у Ноттов денег куры не клюют!

— Надо же… — пробормотал Том. Слушая непринужденный треп Рэндальфа, он до сих пор изумлялся, неужели можно так легко обладать нелюбимой женщиной ради денег.

Холл оправдал ожидания Тома. Тусклый солнечный свет лился в узкие окна с цветными гербами на стеклах, разбрасывая по полу блеклые блики. Темная дубовая обшивка отливала бронзой в золотых лучах. Посмотрев вверх, Том понял, что в доме были невероятно длинные каминные трубы, из-за которых зимой здесь было зябко. Высокие окна украшали витражи и слюда; на стенах были развешены кабаньи и оленьи головы, смутно видневшиеся в неярком свете люстры. Похоже, семья Лестрейнджей была страстными охотниками бог знает в каком поколении. Глядя на спящих вечным сном кабанов, Том непонятно отчего представил Лукрецию Блэк, прогуливавшуюся в светло-синем платье мимо стены с головами эльфов.

— Идем? — предложил Рэндальф. Том кивнул, рассматривая голову кабана, выражение которой напоминало оскалившуюся ухмылку. Две свечи, прикрепленные по бокам головы, тускло освещали очертания дикой свиньи. Это, должно быть, была последняя ухмылка в его жизни, после которой он не узнает ничего, кроме пустой темноты.

— Пожалуй, — пробормотал Риддл, направляясь вслед за приятелем к маленькой деревянной лестнице.

Пройдя мимо перил, приятели вышли в коридор. Светлые обои и множество зажженных свечей сразу же смягчили пасмурное впечатление от замка. Обои представляли собой узор из дубовых веток, на которых сидели разноцветные птицы — сойки и иволги. При появлении посетителей птахи начали насвистывать мелодию, напоминавшую гам весеннего леса.

— Лесное царство, — с интересом сказал Том.