Тёмный лорд (СИ)

В луже лежал небольшой камушек, напоминавший длинный прямоугольник. Том подобрал его и повертел в руках. Это, похоже, был кусок розовой облицовочной плитки. Парень усмехнулся. Однажды в приюте такую плитку нашел вечно болевший Эрик Волей. Плитка настолько понравилась Эми Бенсон, что та, выклянчила себе половину: мальчик разбил ее, бросив на землю. Том помнил, как счастливая Бенсон бегала с куском плитки, отбитая часть которой переливалась темно-розовыми искорками. Потом Бенсон вдруг захотелось получить и вторую половину плитки. Биггерт со Стаббсом подстерегли Эрика и били его до тех пор, пока он сам не преподнес Эми вторую половинку. Не хватало только маленькой крошечки, что привело девочку в ярость. Волею было назначено наказание в виде вечерних побоев — до тех пор, пока он не найдет точь-в-точь такую плитку. Том посмотрел на торчащую щебенку и бросил плитку в лужу. Мысль о том, что Стаббс все-таки сдох, подобно своему кролику, согревала душу.

«Следующим сдохнет Мальсибер», — с удовольствием подумал Том.

«Его казнь уже перезрела. Не так ли, Волдеморт?» — расхохотался в голове привычный холодный голос. Риддл кивнул и, поправив плащ, продолжил путь. С раннего детства он любил грозу и молнию, и сейчас, с удовольствием глядя на громадный зигзаг молнии, вздохнул полной грудью.

По выходным «Горбин и Бэрк» был закрыт. Карактак Бэрк любил повторять, что коммерция — коммерцией, но не стоит забывать о свободном времени. К удивлению Тома от соседнего дома отделилась фигура в темно-лиловом плаще. Определенно, она дожидалась, когда кто-то войдет в помещение с закопчеными окнами. (Том пару раз предлагал Бэрку их почистить, но тот важно заметил, что грязные стекла нужны для антуража). Фигурка приближалась все ближе, и парень заметил, что ее лицо закрывает капюшон — точно также, как он ночью закрывал Оливию.

— Том, — подняла она тонкую руку, с которой свисал непомерно большой рукав плаща. — Том, слава богу… Пусти меня…

Она говорила намеренно хрипло, и все же Риддлу казалось, будто голос ему знаком. Дежурно кивнув, он приоткрыл тяжелую дверь. Фигура, восприняв его жест, как галантное приглашение, прошла внутрь. Том указал на стул и отошел к витрине, где стояло отвратительное блюдо с кучей человеческих ногтей. Горбин сально шутил, что это ногти пропавших маглов, осмелившихся плохо сказать о колдунах. Бэрк усмехался, и Том никогда не мог понять, правда ли это или просто веселая шутка. «Впрочем, Бренда с Генри заслужили такую судьбу», — подумал Риддл, рассматривая стоявшую рядом фигурку черной змеи.

Посетительница, между тем, сбросила капюшон и оставила на плащ на вешалке. Первое, что заметил Риддл, были сверкнувшие стекла очков. Короткое серое платье, скорее, подходило для осени, чем летнего дня. Отбросив русые волосы, девушка присела на маленький стул напротив камина и посмотрела на Риддла с оттенком снисходительного ехидства.

— Натали? — вымолвил изумленный Том. Отойдя назад, он положил руку на небольшую тумбочку.

— Думала, ты хотя бы предложишь попить, — засмеялась Натали.

— Держи, — взмахнув палочкой, парень наполнил стакан «лимонной водой» из стоящего рядом с витриной прозрачного графина. Затем осторожно направил его гостье.

— Кислятина, — шмыгнула носом райвенкловка.

— Чем богаты, тем и рады, — усмехнулся Риддл. «Лимонная вода» была изобретением Карактака Бэрка, который вымачивал в воде сухие шкурки редких из-за военного времени лимонов. — — Никогда не думал, что ты придешь в «Горбин и Бэрк».

Облокотившись на спинку стула, девочка уселась с видом королевы. Том подивился ее самообладанию и еще раз пристально осмотрел посетительницу.

— Да, пришла. Мне нужно средство, чтобы вызывать у мужчин влечение. Сильное, — жестко добавила она.

— Неужели тебе настолько важно, чтобы Орион в тебя влюбился? — недоумевал Том. Натали немного успокоилась, хотя руки девушки все еще немного тряслись.

— Не обязательно Ореон. Любой Блэк, — в ее серых глазах мелькнул стальной огонек.

— Так мечтаешь стать леди Блэк? — повернулся к ней Риддл.

— Разве плохая мечта? — улыбнулась Натали. — Я устала жить дома, где на счету каждый галлеон. Устала в ответ на любую просьбу слышать: «Где деньги взять?». Устала слушать мать, которая, если отец мне что-то покупал, говорила: «Он хочет купить твою дружбу мелкими подачками, а я это не поощряю». Не поощряет, — скривилась с омерзением Натали. — Что она вообще поощряет?

Том с интересом наблюдал за словесным потоком. Адамс, похоже, много лет копила злость, чтобы вылить все это. Очки придавали ее личику изящество, но в блестящих глазах мелькало что-то хищное.

— Но с чего ты взяла, что Блэки дадут тебе денег? — спросил Том, глядя на темно-синие шторы. — Ты для них как была, так и будешь маглокровкой.

«Точнее, грязнокровкой, — усмехнулся в голове голос. — Причем в самом чистом виде, прости за оксюморон».

— Мерлин, какая наивность, — рассмеялась Натали. — Они могут меня ненавидеть всем кланом. Но когда у меня будет ребенок, — вытянула райвенкловка пальцы с острыми ногтями, — вопрос будет решен сам собой.

«Знала бы ты, глупая утка, что Блэки выжигают с фамильного древа неугодных родственников, — подумал Том. — Такую балду могут и пришлепнуть, как муху». — Ореон, видимо, неплохо порезвился с такой «курочкой». Женское тело теперь не было для него тайной, и Том, хмыкнув, представил себе их ночные забавы.

— Меня не интересует любовь Ореона, — холодно продолжала Натали. — Когда у меня будет ребенок, пусть разводится. Но перед разводом, — непроизвольно хлопнула она ладошкой, — пусть обеспечит меня и ребенка. Мой ребенок должен расти в Ницце!

С минуту Том, как ошарашенный, смотрел на нее. Затем перевел взгляд на камин. Коричневые перчатки Натали, лежавшие на каминной, полке придавали ему ощущение уюта.

— А если все равно не даст? — спросил, наконец, Риддл, уставившись на нее круглыми, как блюдца, глазами. — Матушка убедит, например?

— А вот это интересный вопрос, — кивнула Адамс, картинно закинув ногу на ногу. — Именно для этого мне и нужна твоя лавка.

— Амортенция? — прищурился Том. — Я думал, ты достаточно способна, чтобы сварить ее сама.

Мутные струи побежали по окнам сильнее. Том послал мысленный приказ, и свечи вспыхнули сильнее.

— У меня нет ингредиентов, — насупившись пробормотала райвенкловка. — К тому же, мне нужна долгая Амортенция, — в ее глазах снова блеснул огонек.

«Бедняга Ореон», — усмехнулся про себя Том. Впрочем, какая разница? Подойдя к шкафчику, Риддл почувствовал позыв к зевоте и лениво произнес:

— Двести галлеонов.

— Двести галлеонов? — вскрикнула Натали. — Это грабеж!

Том обернулся. На щеках девушки играл нездоровый румянец. Она, похоже, пропустила стаканчик перед визитом или просто ее била легкая лихорадка. «Гляди-ка, еще брыкается», — с усмешкой подумал он.

— Вполне стандартная цена, — холодно сказал Том. — Если не хочешь брать…

— Я поищу другую лавку, а ты потеряешь клиента, — с отвращением посмотрела на него Адамс.

— Ради бога, — пожал плечами Риддл. — Надеюсь ты понимаешь, радость моя, что ты не единственный клиент?

Натали запрокинула голову, то ли смеясь, то ли не зная, что сказать. Том вдруг понял, что вызывало у него изумление. В Натали появилась едва заметная вульгарность вроде той, что была у приютских девиц. «Для такой постель не будет проблемой», — подумал он, отметив, что ее тело лишено детской хрупкости Оливии.

— Ты многому научился у Бэрка, — покачала головой Натали. — Он, говорят, тоже нажился, продав медальон Слизерина за несколько тысяч галлеонов.

Если бы Тома можно было ошеломить, то Натали сумела достичь успеха. С минуту он смотрел на дверь, затем на камин. Комнату словно заволокло странной дымкой, и парень, покачав головой, с силой прогнал видение.

— Медальон самого Слизерина? — вымолвил он.

— Ты только узнал? — поправила очки гостья. — Это было лет двадцать назад, мне отец говорил. Скинь хоть до ста восьмидесяти, — жалобно сказала она.