Тёмный лорд (СИ)

Дверь скрипнула и приоткрылась. Тотчас из коридора в комнату нырнула маленькая тонкая фигура в черном плаще и накинутом капюшоне. Ткань плаща была совсем промокшей, и капли воды гулко падали на пол, оставляя мокрые следы. На миг Тому показалось, все происходящее — продолжение кошмара.

— Кто вы? — Том держал хрупкую фигуру под прицелом палочки. К его удивлению она поставила на пол желтый женский зонтик. Затем, не говоря ни слова, сбросила капюшон и рассыпала по плечам волосы.

— Лив? — только и мог вымолвить Том, протирая от изумления глаза. Парень с ужасом подумал, что призрачная хрупкая фигура исчезнет, и на ее месте окажется Дух. Его Дух.

Фигура не отвечала. Молча сбросив на пол плащ, она вылезла из больших резиновых сапог. Сомнений не было — перед ним в самом деле стояла Оливия Хорнби в прозрачной белой сорочке, доходящей чуть выше острых коленок.

— Мне холодно, Том, — смущенно улыбнулась фигура.

— Лив… — Риддл смотрел осоловелым взглядом, все еще пытаясь понять не сон ли это. Девушка, закрыв локтями груди, стала мелко переступать тонкими ножками по лоскутному половику. Затем, зябко вздрагивая, засеменила к его кровати. Потрясенный Том смотрел, как мелькали ее крошечные ступни.

— Погрей меня! — неожиданно крикнула Оливия, прыгнув на кровать. Мгновение спустя он ощутил на своих губах солоноватый привкус суховатых губ девушки.

========== Глава 47. Охота на вальдшнепов ==========

Кружевная занавеска шевельнулась. Дух рассмеялся. Занавес открылся. Перед Томом возник его собственный портрет.

Том присмотрелся. На портрете в самом деле был он, только его изображение заливал зеленый свет, а красные глаза сияли, как угли. Некоторое время он с замиранием сердца смотрел, ожидая, что портрет рассмеется ледяным смехом.

— Это не я… — пробормотал Том, переводя удивленный взгляд на призрачное существо.

— Я — это ты, Том! — улыбнулся призрак. — Почти, — добавил он, глядя на юношу так, словно собирался впиться в него когтями или наложить «круцио».

— Я — Том! — закричал с ужасом Риддл.

— Теперь — нет, — прошамкал призрак. Серые арочные своды коридора, казалось, нависли сильнее. Двойник, заметив, что Риддл смотрит на него, рассмеялся и превратился в змееподобное лицо.

Том вздрогнул. Под ладонью оказалось что-то нежное и острое. Это, наверное, был засохший пластилин, каким он играл в детстве. Нет, что-то более мягкое. Том дернулся и посмотрел вниз. Под рукой оказалась сухая, чуть островатая коленка. Хрупкое тельце, утонувшее под одеялом, посапывало, уткнувшись в подушку.

— Лив… — Том говорил c удивлением, словно не веря, что произошедшее ночью было во сне, а не наяву.

Тельце, вздрогнув, слабо пошевелилось. Том осторожно погладил хрупкое, чуть костлявое плечо, а затем распущенные шелковистые волосы. Девушка слабо простонала в ответ: она, похоже, сладко спала.

— Лив… Утро… — требовательно сказал Том.

За окном в самом деле рассвело. Ночная гроза переросла в затяжной ливень, и потоки воды заливали стекло. Серая мгла была настолько густой, что, казалось, висела даже в каморке. Том, поежившись, встал с кровати. От мутных струй воды, ползущих по оконному стеклу, на душе стало отвратительно, словно он раздавил улитку или слизня. По выходным Том работал на втором этаже «Горбин и Бэрк» и покупал еду по дороге. Однако сейчас в комнате лежала Оливия, и парень не знал, что делать.

— Лив… — снова попытался разбудить ее Том, когда полностью собрался.

Оливия жалобно простонала, осторожно сняла плед и поежилась: в комнатах «Дырявого котла» было прохладно из-за сквозняков. Затем, вздохнув, поставила крошечные босые ступни на палас и задрожала.

— У тебя холодно, Том, — вздохнула девушка. — Ты не мог бы сделать потеплее?

— Без камина или печки трудно, но попробую, — согласился Том. — Кстати, не ожидал, что ты ко мне придешь.

— Кошки — они такие, — томно промурлыкала Оливия, чуть насмешливо глядя на стол. Затем неожиданно кашлянула.

— Простудилась? — спросил с удивлением Риддл.

— Немного, — простонала Хорнби. — Вчера шла к тебе под дождем. — Она снова сухо кашлянула, глядя на белый светильник. Парень осторожно погладил ее волосы, и они мягко рассыпались у него в руке. — Ты не дашь мне чай?

Риддл пожал плечами и взмахнул палочкой. Через минуту небольшой чайник сам собой заполнил маленькую чашечку на блюдце. Оливия кашлянула. Том направил палочку на чашку, и та проплыла по воздуху в руки девушки. Оливия наградила Тома благодарной улыбкой, хотя в ее карих глазах мелькнул лукавый огонек.

— Том… — повторила она разбитым голосом. — Ты не против, если я подремлю? Сон помогает при простуде.

— Конечно, — пожал плечами Том.

— Мне нужна грелка, — простонала девушка, сделав глоток чая. На ее бледном личике мелькнуло чахлое подобие улыбки. Свеча оплывшая воском одиноко стояла на блюдце, словно напоминая о том, что любые свечи рано или поздно сгорают.

— Сейчас пошлю вниз, — ответил Том. Достав палочку, он прочитал заклинание, от которого на ее конце вспыхнул то ли желтый, то ли оранжевый огонек.

— Я думала тебе придется идти за ней, — слабо сказала Оливия, с интересом и, как показалось Тому, c легким неудовольствием приглядываясь к огоньку.

— Нет, послать — одно мгновение, — объяснил Риддл. — Ты отдыхай, а я схожу в «Горбин и Бэрк» до обеда. Грелку тебе принесут.

«Что я буду делать если она разболеется?» — подумал Том. Оливия казалась ему слишком нежным цветком, за которым нужен особый уход. «А где я возьму оранжерею?» — усмехнулся в голове холодный голос.

— Хорошо. Только, Том, я хочу тебя проводить, — улыбнулась Оливия.

— Спасибо, Лив… — пробормотал опешивший парень. Ночная гостья сейчас казалась ему воплощением мягкости и тепла: чем-то таким, что он видел первый раз в жизни.

— Все любят, когда их любят, — слабо улыбнулась Оливия и тотчас кашлянула. — Только помоги мне обуться. Мои туфельки там, — указала она на стоящую рядом с зонтиком небольшую бежевую сумку.

Том равнодушно посмотрел на нее, а затем взглядом призвал сумку к себе. В ней оказались маленькие белые туфельки. Едва Том их достал, как Оливия жеманно протянула ему ногу.

— Ты всегда ты обо мне заботишься, Том, — мяукнула она, пока парень обувал ее, сидя рядом на кровати. Кожа Оливии была настолько тонкой, что, казалось, одно неловкое касание могло покрыть ее синяками.

— Ты теперь префект Слизерина: болеть нельзя, — попытался отшутиться Том, надевая на нее вторую лодочку.

— Ага, — слабо улыбнулась девушка. — Обещаю, что для хаффлпаффцев начнется веселая жизнь, — плотоядно облизнула она суховатые губы. — Пяток «барсучат» можно будет отправить на порку!

Том рассеянно улыбнулся: Оливия казалась ему милым избалованным ребенком, дрожащим от холодов и нуждающимся в заботе. Взяв чашку, он протянул ее девушке и ласково погладил ее коленку и бедро. В голове мелькнула мысль, что одного взгляда на Оливию достаточно для того, что понять превосходство волшебников над… «Магловскими выродками», — усмехнулся про себя Риддл. Никогда, ни один магл не слал ему такую по-детски милую улыбку, как это хрупкое существо. Оливия, забавно подув в чашку, отпила чаю, и сдержала легкий кашель.

Когда Том вышел из гостиницы, ливень превратился в моросящую мглу. Временами ветер ослаблял серую пелену, и тогда перед глазами возникал узор луж и бегущих по дороге мутных потоков. Серые дома со шпилями казались низкими, поскольку их добрую половину съел туман. Большинство детей купили школьные принадлежности в начале августа, и Косой переулок стал пустым. Только девочка рядом с пухлым мужчиной нырнула в магазин Олливандера, и Том задумчиво посмотрел им вслед.

Произошедшее ночью было «тем самым», о чем с придыханием говорили в спальне и гостиной, на обшарпанных приютских подоконниках и полутемных хогвартских лестницах. Ладони еще помнили нежную суховатую кожу Лив. Под утро это хрупкое создание, наскакавшись верхом всласть, сидело на коленях, и блики света тускло отражали ее щуплую фигурку. Она стала дрожать, и Том, погладив ее, уложил спать, как ребенка. Это было, конечно, приятно, но совсем непохоже на те сказки, каких он наслушался с детства.