Мальчик нарасхват (СИ)

- Да, есть!

Пользуясь растерянностью подростков, продолжил распинаться дальше:

- Поэтому настоятельно прошу больше не лезть вот к этому парню, - хлопнул вздрогнувшего пацана по плечу рукой, - и не показывать своего носа в этом месте. Все понятно?

Немного помолчав, Андрей-Олег развернулся в мою сторону всем корпусом. Заметив его оценивающий взгляд, чуть нахмурился. Спрятав руки в карманы, он, вскинув подбородок, хмыкнул.

- Нет.

- И что же тебе не ясно?

И хотя я старался вести себя непринужденно, напряженная атмосфера давила, с трудом давая вдыхать воздух. Стайка голубей, клевавшая выброшенную кем-то засохшую корочку хлеба, вдруг взлетела, громко хлопая крыльями. Никто из нас не обратил на это внимания.

- Многое, - заметив, как я вопросительно вскинул бровь, он продолжил, - к примеру, почему я вообще должен тебя слушать?

- Тебе же лучше. Никуда бегать не надо будет, никого не выжидать на холоде собачьем, не тратить свои нервы. Благодать одним словом.

Подмечая, какие взгляды бросает Андрей-Олег на мою руку на плече у пацана, едва удержался от самодовольной улыбки. Мысль, что парень не может так прикоснуться к сожителю, а я могу, несомненно льстила и придавала сил.

- Не нужна мне такая благодать, - задиристо выплюнул топчущийся дружок.

- А жаль.

- Я сам решу, что мне нужно.

- Пожалуйста, - скривил я губы, - дело не мое.

- Вот именно, - едко вставил парень, метнув взгляд на притихшего пацана. - Поэтому мы с Артемом разберемся сами, без чей-либо помощи.

- А вот это вряд ли, - ровно произнес я.

- Почему? - словно подражая мне, вскинул брови Андрей-Олег.

- Потому. Я запрещаю ему общаться с тобой.

Парня передернуло. Сожитель шумно выдохнул, впрочем, так и не шелохнувшись. Вдруг Андрей-Олег усмехнулся, поменяв позу.

- Да? Еще один родственничек, беспокоящийся за шкурку Артема?

- Нет, - дернул я плечом, растянув губы в ответ. - Мы живем вместе. У меня.

Наблюдая, как маска сходит с лица парнишки, мне тем не менее улыбаться не хотелось. Скорее делал я это вынужденно, чтобы оставаться единственным, кто управляет ситуацией.

- Вместе?

- Да, я и он, - упоминать, что в моей квартире так же временно обитает большой волосатый мужлан, дальновидно не стал. - Теперь понимаешь?

- Что понимаю? - тупо отозвался парень, видимо, переваривая полученную информацию.

- Ты, - ставя акцент на каждом слове, чуть наклонил голову, - мешаешь.

После своих слов приподнял руку, которой приобнимал сожителя, дотронувшись его виска, а затем небрежно коснулся взъерошенных волос, будто ища поддержки. Не было страшно, - еще бы я боялся какого-то сопляка, которому до меня еще расти и расти, - но в груди блуждало беспокойство: вдруг помочь пацану не получится? Почему-то сейчас, в данный момент, для меня это стало очень важно.

Видя, какой эффект мое касание к волосам пацана произвело на Андрея-Олега, на лице которого проскользнуло сразу несколько эмоций, задумчиво прищурился. Взглянув на застывшего сожителя, снова перевел глаза на хмурящегося собеседника. Видимо, я заставил его понервничать.

Не переставая наблюдать за Андреем-Олегом, который в свою очередь внимательно отслеживал все мои движения, наклонился к макушке пацана. Касаясь щекой его, на удивление, мягких волос, хитро взглянул на побагровевшего лицом паренька. Позволив себе масленую улыбочку, участливо поинтересовался:

- Ясно?

- Живете вместе, - обнажил зубы Андрей-Олег, - это значит?..

- Да, то и значит, - заверил я, прикрыв глаза, на что мне зло зашипели в ответ:

- В таком случае это карается законом: Артем еще не совершеннолетний.

- Знаю, - кивнул. - Но сам ты чем меня лучше? У нас хотя бы все обоюдно, а что насчет тебя? Думаешь, принуждение лучше?

- Я не… - попробовал было возразить парень, но я его грубо перебил:

- Не утруждайся. Я осведомлен о ваших с ним бывших, - вновь выделил я слово интонацией, концертируя на нем внимание, - отношениях.

Пауза. Милостиво дал забеспокоившемуся Андрею-Олегу время для размышлений, после чего продолжил:

- Именно поэтому говорю, чтобы ты оставил па… Артема в покое. Насовсем. Признай, из нас двоих я гораздо предпочтительнее в качестве партнера, верно?

Замолчал. Ни застывший Андрей-Олег, ни пацан не проронили и слова после моей речи. Оба словно воды в рот набрали, так и стоят, насупившись, словно нашкодившие детишки. Впрочем, так оно и есть.

- Пойдем, - убрав руку с плеча сожителя, потянул его за локоть в сторону выхода из двора.

- Куда? - оторопело пробормотал пацан, позволяя тащить себя.

Но, заставив нас резко остановиться, за спиной вдруг послышался громкий окрик:

- Стой!

Остановившись, я вопросительно повернул голову, настороженно смотря на хмуро ухмыляющегося Андрея-Олега.

- Это, - сделав шаг к нам навстречу, выдал он, - похоже на простое разводилово. Очковтирательство. Лохотрон. Будто вы сговорились.

На секунду отведя взгляд, бесстрастно уточнил:

- Тебе нужны доказательства?

Андрей-Олег кивнул, а я, притянув безвольно болтающегося пацана, приник к его губам, раскрывая их своими, но не спеша углублять поцелуй, создавая лишь видимость. Простояв в такой позе несколько минут, оторвался от сожителя, стараясь не смотреть на него. Вместо этого взглянул на пораженного Андрея-Олега с широко раскрытыми глазами.

- Ну? Что на это скажешь? Стал бы я, взрослый мужчина, придуриваться до такой степени?

Парень ничего не ответил, а я, небрежно фыркнув, снова развернулся, утаскивая за собой пребывающего в прострации пацана. Шли мы быстро и не оглядываясь. Между этим я украдкой косился по сторонам, настороженно отмечая, заметил ли нас кто или нет.

В округе было тихо. С одного бока тянулась равнодушная стена многоэтажки, с другого - пустующая в кои-то веки детская площадка: слишком сыро и противно было на улице для наплыва детей. За спиной слышались лишь сбивчивые шаги пацана, который, не успевая за моим расторопным шагом, то и дело неуклюже спотыкался, но не жаловался. Больше нас никто не останавливал, хотя я рассматривал такой поворот событий. И только впереди, в просвете между домами, кипела жизнь, донося до ушей суету людей и машин.

Оказавшись за многоэтажкой, отпустил руку пацана. Не беспокоясь, отстал ли последний или все так же идет следом, я ни разу не обернулся и не сбавил темпа. Наоборот, мне до чертиков хотелось сорваться на бег и бежать куда-нибудь, бежать, пока подпорченная курением дыхалка не напомнила бы о себе. Балласт за спиной отталкивал эту навязчивую идею.

Крепко сжимая зубы, упрямо смотрел себе под ноги, краем мысли замечая, что грязь на ботинках стала более заметной с прошлого раза. Разговаривать не хотелось, смотреть на кого-то - тоже. Упорно старался смириться с произошедшим.

Пройдя метров сорок-пятьдесят, немного поостыл. Полностью успокоиться, разумеется, не получилось, но метать молнии и нестись куда-либо сломя голову больше не хотелось. Неприятный осадок на душе заставлял временами морщиться.

“Взрослый мужчина”. Тьфу ты. Да я сам еще мальчишка, раз умудрился наломать таких дров. Не знаю, что сказали бы мне об этом родители, будь они живы.

Вдруг молчание стало меня угнетать. Нет, до ушей долетали отрывки многочисленных разговоров, веселых или сердитых, чьи-то голоса, задорный детский смех, - мы проходили мимо кинотеатра, - но услышать мне хотелось совсем другой голос.

- Черт, да не молчи ты, скажи уже что-нибудь! - все-таки гаркнул я, не вытерпев, заставив двоих девчонок-подружек шарахнуться в сторону, выпучив глаза.

Нежные натуры, тоже мне. А у меня вот, может, сердце ранимое, и такое отношение меня обижает?

Не услышав ответа, я обиделся уже капитально. А обида у меня подразделяется на два типа: обижульки, как их когда-то назвала Алина, в этом случае я просто демонстративно дуюсь, а еще есть “плевок в душу”, когда я начинаю усердно зверствовать и карать всех, кто попадется под руку. И сейчас, как уже можно было догадаться, первое плавно переросло во второе.