Корни Гедониста (СИ)

Чем закончилась история с юными орками, Трандуил сегодня так и не узнал — они, наконец, добрались до опочивальни Глорфинделя. Впрочем, Трандуил и так почти не слушал его пьяную болтовню: тащить могучего воина, который ко всему прочему еще и наваливался на юного принца всей своей тяжестью, оказалось не столь приятным занятием, как казалось Трандуилу вначале. К тому моменту, когда они с Глорфинделем достигли постели, Трандуил успел порядком измучаться, запыхаться, вспотеть, и уже сам едва держался на ногах. А тут еще Глорфиндель, повалившись на кровать, забыл отпустить плечо Трандуила — и тот, не сохранив равновесие, рухнул прямо на него.

Несколько мгновений Трандуил лежал неподвижно, ошеломленный своим падением. Он чувствовал под собой большое сильное тело, горячее и расслабленное от вина, слышал тяжелое дыхание Глорфинделя, ощущал его запах — запах чистой одежды, волос, кожи, слегка умащенной благовониями: хоббиты-купальщики постарались… А еще он ощущал силу — великую силу самой Жизни, дремлющую в этом могучем теле; и силы этой было так много, что она, казалось, проникала в самого Трандуила, напитывая его и опьяняя. Подняв голову от широкой груди Глорфинделя, принц посмотрел ему в лицо. Славный воин дремал — одолевший балрога, но сраженный эсгаротским вином, — и Трандуил затаил дыхание, рассматривая его открытое, добродушное, очень красивое лицо с крупными, но удивительно правильными чертами. Мягкий свет свечей, горевших по обе стороны кровати, золотил рассыпавшиеся по подушке волосы, широкие брови и густые ресницы. Полные губы, чуть приоткрытые во сне, были чувственными и мужественными одновременно — Трандуил, не удержавшись, провел по ним кончиком пальца.

Глорфиндель мгновенно открыл глаза.

— Ну нет, Ороферион, — пробормотал он. — Ступай-ка ты спать. Этой ночью от меня толку будет мало: видишь, как меня прошибло ваше вино…

Трандуил мотнул головой.

— Хорошо, лорд Глорфиндель, я вас оставлю. Но сначала… Сначала я помогу снять ваши одежды, — придумал он.

— Ах ты хитре-е-ец, — Глорфиндель, опять задремывая, лениво потрепал Трандуила по щеке. — Ну что же, давай. Помогай, коль сам вызвался.

Закусив губу, Трандуил принялся расстегивать жемчужные пуговицы. Разгоряченный вином, Глорфиндель скинул свой кафтан еще в каминном зале, и теперь лишь тонкая ткань сорочки отделяла Трандуила от его тела. Трандуил старался не спешить, чтобы не выдать Глорфинделю своего возбуждения и как следует просмаковать каждый миг этого волнующего действа. Но с каждым ударом сердца, с каждой расстегнутой пуговицей желание, сжигавшее Трандуила, становилось всё невыносимей — и вскоре юный принц, отбросив всю прежнюю сдержанность, приник губами к груди Глорфинделя и начал со стонами целовать, лизать, прикусывать его горячую кожу.

— Да ты не спеши, не спеши так, Ороферион. Экий ты торопыга… — добродушно пробурчал Глорфиндель в полусне.

Трандуил послушался его, устыдившись своей нетерпеливости. Он заставил себя дышать медленнее и глубже. Опустившись ниже и всё еще ощущая на своих губах и языке вкус Глорфинделя, принц взялся за пряжку ремня. Он с сосредоточенным видом расстегивал узорчатый ремень, а сам в это время не мог оторвать глаз от выпуклости в штанах Глорфинделя — могучий гондолинский эльф еще не был возбужден, но по очертаниям под тканью штанов Трандуил догадывался, что даже в состоянии покоя член Глорфинделя обладает весьма внушительными размерами. Расправившись с ремнем, Трандуил без труда распутал шнуровку на штанах и с колотящимся сердцем, дыша через раз, обнажил член Глорфинделя.

Он оказался красивым, длинным и в меру толстым, — и так гармонично сочетался со всем обликом золотоволосого героя, что Трандуил залюбовался им, не торопясь дотронуться руками или губами. Он чем-то напоминал член короля Орофера, но всё же был другим — и Трандуилу нравилось это различие. Да и сам Глорфиндель был другим — не надменным, не отстраненно-холодным, как отец, а каким-то очень открытым и близким, словно между ним и Трандуилом не было бесчисленных лет и бесчисленных сражений, словно они не познакомились всего несколько дней назад, а знали друг друга давным-давно. И Трандуил, умом понимая, что перед ним — величайший воитель всех времен, о котором слагали легенды задолго до рождения принца, не робел и не благоговел перед Глорфинделем так, как робел и благоговел перед отцом. Он свободно рассматривал обнаженное тело Глорфинделя, любуясь и восхищаясь его мужественной красотой, трогал его, поглаживал, прикасался губами — и не боялся сделать что-нибудь не так, ошибиться, не угодить своему любовнику. Глорфиндель не говорил ему этого, но Трандуил отчего-то знал: что бы он ни сделал, Глорфиндель не станет гневаться или презирать его. С отцом было совсем по-другому — с отцом, даже в самые сладостные мгновения их любви, Трандуил страшился разочаровать своего повелителя. Именно повелителя — ибо даже в постели отец оставался его господином и не давал Трандуилу забыть об этом. Возможно, так и должно быть. Возможно, бремя королевской власти когда-нибудь сделает Трандуила таким же строгим и суровым — и уже его, Трандуила, сын будет трепетать перед ним… Юный принц едва сдержал смешок: настолько забавной и неправдоподобной показалась ему эта мысль. Нет, нет, Трандуил никогда не станет таким, как его отец! Он будет великим королем, но останется Трандуилом. На миг принц даже позавидовал Глорфинделю. Вот бы, как он, всю жизнь проводить в пирах и сражениях, совершать подвиги днем, а вечерами веселиться с другими воинами и не думать ни о каких государственных заботах…

Голос Глорфинделя прервал его размышления.

— Что это с тобой приключилось, парень? Вроде как приуныл, что ли? Или после Келеборнова мэллорна моё достояние тебе не по нраву? — спросил он со смехом.

Встретившись со смешливым взглядом его чистых светлых глаз, Трандуил и сам невольно заулыбался.

— Что вы, лорд Глорфиндель! Мне очень нравится! — горячо заверил он — и не солгал. Склонившись над еще не поднявшимся членом, принц вобрал его в рот, чувствуя, как тот твердеет и наливается силой с каждым мигом.

Глорфиндель положил руку Трандуилу на затылок.

— Лорд, лорд… — проворчал он. — Когда двое в постели, какие могут быть лорды?

И Трандуил, с упоением лаская его член, подумал, что Глорфиндель прав. А еще он подумал, что впереди его ждет восхитительная ночь.

========== 11. Забавы лорда Глорфинделя ==========

Трандуила разбудил бодрый зычный голос Глорфинделя.

— Ну-ка вставай, Ороферион! Довольно без дела прохлаждаться! — говорил он, весело тормоша юного принца. — Заспались мы с тобой. Мои-то ребята в Гондолине на рассвете поднимались, с первыми лучами солнца, а сейчас — погляди! — уже день на дворе!

Трандуил нехотя разлепил веки. Из окна широким потоком лилось ослепительно-белое сияние ясного зимнего дня. Пятна света, то золотистые, то серебряные, лежали на узорчатых коврах, на потолке и на стенах, занавешенных гобеленами. Ярко блистала позолота на громадном старинном сундуке, переливались бронзой подсвечники, янтарем и медом отливали резные ставни, а волосы Глорфинделя, распущенные, буйной гривой рассыпавшиеся по плечам, горели золотом. Когда он наклонился, чтобы сдернуть с принца одеяло, Трандуил заметил, как дивно сверкают капельки влаги на его ресницах. Руки Глорфинделя были обжигающе-холодными, а по могучей обнаженной груди сбегали быстрые струйки: он только что облился ледяной водой. Трандуил, пригревшийся в постели, принялся игриво отбиваться от Глорфинделя.

— Не надо, лорд Глорфиндель! Хватит! Не хочу вставать, — он перевернулся на живот, уткнулся лицом в подушку и попытался натянуть на себя одеяло.

— Ну уж нет, Ороферион, — добродушно проворчал Глорфиндель. — Экий ты лежебока! Вчера я малость дал слабину — ай да винцо у короля Орофера! — но уж сегодня я за тебя примусь как следует. Даром, что ли, наказал мне твой отец за тобой приглядывать? — тут Глорфиндель, к изумлению Трандуила, неожиданно выдернул его из-под одеяла, подхватил на руки и поднял с кровати легко как пушинку. Не успел Трандуил опомниться, как уже стоял на ногах. — Вот и славно, — сказал Глорфиндель. — Одевайся — и пошли. Глядишь, до завтрака еще успеем позабавиться.