Тёмный лорд (СИ)

— Учитывая это, — предупредительно поднял руку профессор трансфигурации, — я не могу пока дать вам место преподавателя. Директор Диппет говорит, что он возьмет вас, если в течение нескольких лет вы докажете, что не интересуетесь Темной магией.

Том не проронил ни слова. Он попытался подавить слезы, но, кажется, не смог: глаза сверкнули влажным блеском. Этот кабинет он ненавидел со дня смерти Миранды и сейчас чувствовал неодолимое желание наслать на него адский огонь. Профессор Дамблдор сжал его плечо, — Том понял, что это был скорее предупреждающий жест, нежели успокаивающий.

— Падение Гриндевальда не означает, что темная магия исчезла из нашего мира, Том, — спокойно сказал профессор. — Мне бы очень не хотелось, чтобы вы шли по этому пути. Подумайте о своем будущем на досуге. Вы необыкновенно талантливы, и мне будет жаль, если вы растратите его на темные силы. Ступайте, — показал он рукой на дверь.

========== Глава 45. Carpe Diem ==========

Оставшуюся неделю Риддл провел в нарастающей ярости. Первый день он ходил по школе, словно пришибленный. Затем, глядя на сидящих за фиолетовым столом учителей, он чувствовал непреодолимое желание наложить на каждого из них как минимум по три пыточных проклятия. На Диппета — за то, что тот оказался гнусным предателем. На Мэррифот — за то, что не сумела отстоять его кандидатуру. На Слагхорна — за то, что тот не сказал ни слова в его защиту. На Бири — за то, что тот смеет веселиться, когда Лорду Волдеморту плохо. На Дамблдора… Впрочем, нет. Том не хотел себе признаться, что в глубине души скорее боится профессора трансфигурации, чем ненавидит его.

Временами ненависть Тома доходила до исступления. В такие минуты хотелось сжечь кабинет Диппета вместе с ним и Дамблдором. Том с наслаждением представлял, как они будут визжать, сгорая заживо. Иногда ему хотелось поджечь все министерство, чтобы посмотреть, как оно будет плавиться в адском огне. Лучше всего, если бы в этот момент там оказалось много маглорожденных. Сейчас Том как никогда мечтал увидеть их мучения. Мучения за то, что они смеют занимать теплые места в министерстве, в то время как ему, потомку Слизерина, было отказано в праве всего лишь преподавать в Хогвартсе. На каждого маглорожденного ученика он мысленно накладывал «Круцио» или «Аваду Кедавру».

В груди стояло чувство прощальной горечи, и Том после обеда приходил посидеть на валунах у озера. Глядя на прозрачную воду, он чувствовал, что не хочет общаться ни с кем из одноклассников. Слишком счастливыми они выглядели, обсуждая будущее. Впрочем, у него самого годы, проведенные в Хогвартсе, оставили светлые воспоминания. Что ждет его теперь? Устроиться в министерство простым клерком? Носить бумаги за каким-нибудь отцом Пруэтта или Диггори? Выслушивать, как мальчишка, их окрики за опоздание на десять минут? Это должен будет терпеть от серых ничтожеств он, Лорд Волдеморт, обретший бессмертие в семнадцать лет…

Усмехнувшись, Том грустно посмотрел на идущих мимо пруда Ориона с Натали. На прогулку Адамс, как заправская кокетка, надела вуалетку, которую изящно трепали порывы ветра.

«Блэк докатился до мечтаний о маглокровке», — усмехнулся в голове надменный голос.

«Остается снова выпустить Гейнора», — ответил себе Том, теребя сорванный цветок ромашки. Даже теперь он не мог избавиться от детской привычки что-то теребить в руках.

«И что он решит?» — усмехнулся тот же голос.

Том вздрогнул. Только сейчас он понял, что вся история с Тайной Комнатой была сущим детством. Василиск мог пугать школу, обращая грязнокровок в камень. Но мог ли он изгнать маглокровок и других недостойных, опираясь на василиска? Несколько «авад» учителей — и вопрос будет решен. Том с ненавистью сжал кулак. Если бы его предок хотел покончить с грязнокровками, ему нужен был не василиск, а темные искусства.

Синева неба, очищаясь от облаков, стала ярче. Посмотрев на блестящую лазурь, Том улыбнулся. Все становилось понятно. Ему следовало найти работу, позволяющую в совершенстве овладеть Темной магией. Тогда он сможет низвергнуть существующее магическое правительство, покрывающее маглорожденных, и по настоящему исполнить заветы своего предка Салазара Слизерина. Осталось за малым — найти последователей…

Том оторвал колосок и бросил его в соседнюю ямку с прелыми листьями. У него был клуб «Вальпургиевых рыцарей», хотя это не то. Что такое несколько человек, когда ему нужны сотни и даже тысячи? Задумчиво посмотрев на силуэты серых хогвартских башен, Том поправил складки и повесил пиджак на кривой еловый сук: несмотря на холодный ветер, летнее солнце вступало в свои права.

*

Большинство учеников готовились разъехаться по домам, а выпускники — к прощальному балу. Пару дней после экзаменов семиклассников мучили съемками: колдографии делали по колледжам, потом группами и поодиночке. Снимки должны были пойти в выпускной альбом Хогвартса. Девушки буквально бредили им, обсуждая прощальные подписи друг другу.

В последний день Том, пользуясь статусом префекта, осматривал руины Запретной секции. Большинство папирусов безвозвратно сгорели, и восстановить их не было никакой возможности. «Тайны наитемнейшей магии» огонь, как ни странно, пощадил, хотя профессор Дамблдор забрал книгу к себе в кабинет. Зато Хагрид постарался на славу, уничтожив остатки золы на полу. «Такого дуболома можно было бы припрячь и посильнее», — с раздражением подумал Риддл, рассматривая видневшуюся на полках гарь.

На втором этаже тем временем произошел потоп. Второкурсники-гриффиндорцы устроили волшебный дартс: расстрел дротиками Плаксы Миртл. В течение почти часа светловолосый Карен Джойри, нагловатый увалень Артур МакАкртур и худенький Ричард Эйвис обстреливали призрак под восторженные крики одноклассниц. Невозмутимый Реджинальд Уоллес как судья назначал победителям баллы за попадание в голову или живот призрака. Крики были столь веселыми, что даже проходившая мимо Ариэлла Монтегю — младшая сестра Элеоноры — предложила на следующий год устроить в туалете кегельбан, используя вопящую Плаксу в качестве мишени. Предложение слизеринки, несмотря на межфакультетскую вражду, было принято с восторгом. Веселье прервал подоспевший профессор Бири. Снять баллы с Гриффиндора было теперь невозможно, и он просто разогнал веселящуюся компанию. Однако обиженная Плакса, открыв несколько кранов, устроила в коридоре наводнение.

— Плаксу надо искупать в дерьме! — сообщил МакАртур, пока гриффиндорцы гуськом шли в сторону Малого холла.

— Но… Каким образом? — недоуменно пролепетала худощавая Стейси Байз.

— Можно поднять из соседней трубы массу дерьма и обрушить ее на Плаксу, — продолжал МакАртур под восторженный гул.

Том проводил гурьбу грифффиндорцев легкой улыбкой. Затем посмотрел, как завхоз Прингл, ссутулившись, убирает тряпкой лужу и посылает порцию проклятий в адрес Миртл. Солнечные лучи едва проникали в легкое окошко. Том заметил, что у подоконника одиноко стоит Друэлла Розье и разглядывает школьный дворик.

— Наслаждаешься последними школьными днями? — чуть насмешливо бросил он, подойдя к подруге.

— Можно сказать и так, — с улыбкой ответила Друэлла. Том прищурился. С Розье ему всегда было легко болтать обо всем на свете.

— О чем задумалась? — спросил Риддл, присаживаясь рядом на подоконник. На мгновение в голове мелькнула мысль, что выпускникам уже должно быть стыдно сидеть на подоконниках. Но что поделаешь, если очень хочется?

— О твоих друзьях Блэках. Представляешь, — вздохнула Друэлла, — Орион мне на днях со смехом рассказал жуткую историю. Лу в десять лет впервые попросила позволить ей отрубить голову эльфу.

— Прямо так? — поднял брови Том. — Вэл говорила, что она их любила лупить.

— Бабка вроде хотела обезглавить старую эльфийку, — прищурилась девушка на игру солнечных лучей в воде. — Ну, а Лу к ней: хочу сама! Бабушка не мать, — постукала Друэлла костяшками пальцев по дереву, — она Лу любила.

— То есть, позволила Лу это сделать? — скривился Том.