Нет вестей с небес (СИ)

А в голове пронеслись сотни панических мыслей: «Так, что делать? До доков близко, но там нет врача. Доктор Э! Но до него в гору… Я не успею… Надо остановить кровь!»

Парень глядел помутненными от боли глазами, вопрошающе, как будто надеялся прочитать на лице снайпера ответ, сколько ему осталось жить. Ку-ку… Ку-Ку… Скажи, кукушка, сколько жить… Пелена испуга заволакивала взгляд девушки, руки Джейс задрожали сильнее, чем от самой страшной паники. Она боялась не успеть, совершить роковую ошибку при оказании помощи и транспортировке.

Сквозная рана на левом боку, много крови. Но больше ничего девушка не могла сказать, смертельная или не смертельная, сколько у нее оставался лимит времени — понятия не имела.

Доки Валсы… Кажется, они были ближе, чем дом Доктора. Да, естественно, ближе! Дом хоть и маячил близко, но торчал на холме за забитым сломанными лодками заливом. Что делать? Куда бежать? Все зависело от нее… Жизнь человека. А иного нет ценнее.

Комментарий к 101. Красная, красная кровь Снова прошу отзывов... Вредный автор человек. Но просит. И короткие, и кривые-косые, и от незарегистрированных. И вообще, ну, что вы такие скромные? Просмотры есть. Значит, кто-то видит эту надпись.

====== 102. Не умирай пока ======

Ты потерпи, браток, не умирай пока,

Будешь ты жить еще долго и счастливо…

© Любэ «Давай за…»

В голове метались беспорядочно мысли, Джейс несколько раз зажмурилась. «Так… Что там всегда сначала во всех инструкциях? «Вызвать скорую»… Да, ***!» — уже ругая весь свет, думала судорожно девушка, пытаясь оценить, к каким ранениям относится кровоточащий бок воина. Она знала примерно, что делать, даже немного училась оказанию первой помощи, только не в таких патовых условиях. И хоть бы где-то машина была или рюкзак. Учили Джейс накладывать повязку. Но где таковую было достать? Обыскивать лачугу в поисках аптечки? Да там уже не жил никто, а если и жил, то вряд ли имел что-то хоть отдаленно напоминавшее стерильные бинты. Еще говорили, что можно самому изготовить, но во всех пособиях писали, что необходимо прокипятить, и не важно, о чем шла речь, о марле с ватой, о ткани. А что делать, когда осталась одна женщина рядом с раненым воином без каких бы то ни было средств для оказания первой помощи? При столкновении армий хотя бы где-то всегда госпиталь располагается, а здесь эти отряды… Отряды. Джейс моментально поняла, что пираты не пешком пришли. Подскочила, как ужаленная в поисках машины. Дорога! Где-то пролегала дорога, клочок суши, изрезанный речками, оказался пронизан сложной системой тропинок и ручьев. Взгляд беспорядочно метался от одного валуна к другому, от одного кустарника к другому. Из-за тени деревьев скоро показалась песчаная, усеянная солнечными бликами, дорога. Машина! Джип!

Джейс немедленно кинулась ней, выпотрошив бардачок. Аптечка автовладельца там оказалась, правда, разбросанная по ящичку так, что за стерильность отвечать не приходилось. Пираты вообще хоть о чем-то могли думать? Если расстановку аванпостов планировал Ваас когда-то, значит, думали. Он один, видимо, и думал. Остальные — постольку-поскольку, не ценя, видимо, уже ни свою, ни чужие жизни. Как и он. Но этот отряд явно не был склонен к здравой оценке положения вещей.

Вроде бы бумажный пакет с бинтом оказался целым, а вот склянку с септиком давно и безвозвратно расколотили в процессе тряски на ухабах, так что и жидкость успела испариться. Либо у врагов были где-то другие аптечки, либо… Да что уже имело значение? Джейс выхватила, что есть. Помчалась обратно к раненому, вместо валика под его колени подложила небольшую синюю пластиковую бочку, найденную у лачуги. Воин молчал, но глаза не закрывал, значит, был еще в сознании. Девушка заставляла себя не паниковать, хотя очень хотелось истошно заорать, бросить все, убежать. Но нельзя. Есть в жизни моменты, когда нельзя бросать, даже если не знаешь, как делать. На их корабле роль врача на себя взяла Лиза, она вроде проходила обучение, интересовалась в школе. Но на врача поступать в свое время не стала, как-то не сложилось. Лиза… Вот кто мог помочь! И не важно, что там между ними произошло. К Лизе. Значит, на аванпост.

Джейс торопливо разматывала бинт, вроде чистый и ровный, но уже пропитанный запахом старости, ветхости. И в сотый раз девушка ругала себя, что поплелась включать вышку без всего. Кто ее только просил… Нет, сама хотела сбежать.

И виновата ли, что беда пришла нежданно-негаданно? Что сбежала, когда ей сделали больно? Виновата, наверное. Хорошо сбегать, когда вокруг безопасно. Тогда здорово строить из себя непонятого миром гения, обиженного «лишнего человека», а когда бинт покрывался все новыми пятнами крови, которая не желала просто так останавливаться, когда смуглое лицо парня все больше бледнело, становясь пугающе землистым, да и еще в рану мог засыпаться противный мокрый песок, как-то не до философии, не до сияния чистого разума Канта, который верил, что однажды на Земле настанет вечный мир и все придут к согласию. Хорошо ему было мечтать, сидя в своем Кенигсберге, не видел он ни ран, ни разрухи, не видел, как манипулируют умами, как рушат города. Или видел… Уж точно знал. Но все-таки верил. Но знать — не видеть. А уж тем более делать.

Руки Джейс дрожали, но верна поговорка: глаза боятся, руки делают. Повязка вскоре туго закрепилась на теле пострадавшего. И даже пакетика с бинтом хватило. Завязать только нормально Джейс не сумела, но для короткой транспортировки должно было хватить. Одно хорошо — сквозное, очень хорошо, потому что, что делать со слепым ранением, вряд ли знали и на аванпосте. Но, наверное, умели всякие раны лечить, должны были уметь, столько лет ведя войну. Не просили же одной милости духов! Люди на островах уже давно знали, что высшие силы помогают только тем, кто сам способен помочь, постоять за себя, за друзей. А она вот взяла и сбежала. И если уж говорить о духах предков… Отец бы не одобрил ее поведение. Стало дико стыдно вдруг, когда перед глазами отчетливо предстало родное лицо, которого так не хватало. Но именно в таких сумасшедших безвыходных ситуациях его образ помогал.

Девушка задумалась, как теперь донести раненого до машины, вспоминая все инструкции и советы. В памяти встало, казалось, даже то, чего никогда не читала и не видела, уж точно не могла запомнить. Однако пролистнулось все моментальным справочником. И… ответа не дало.

Везде говорили о том, как правильно класть на носилки, как надлежит переносить вдвоем. Вообще писали больше о том, как переносить раненого хоть при наличии каких-то средств. Что делать при конкретном ранении, не говорилось. Как правильно нести женщине мускулистого взрослого парня? Пусть и достаточно рослой сильной девушке, но в одиночку.

Единственным подходящим вариантом показался перенос на спине, больше никак она бы не сумела. Воин пытался было сам приподняться, отчего и без того окровавленная повязка покрылась новыми пятнами, но практически упал, едва не потеряв сознание, так что Джейс недолгими уговорами приказала ему не сопротивляться и, как могла, приподняла его, перенося вес на свою спину.

Еще винтовка, которая повисла на ремне теперь впереди, и уравновешивая в какой-то мере, и одновременно оттягивая шею и плечи, на которые ощутимо лег вес жилистого тела. Левая нога тоже немедленно отозвалась недовольством боли, как и все старые раны и синяки. Уж бег по джунглям они могли пережить, но это испытание стало для них, очевидно, последней каплей. Но если нет испытаний не по силам, значит, должна была дойти. До машины. Всего лишь до машины.

Всего лишь каких-то десять метров, не больше, по траве и через валуны, которые теперь казались непомерной преградой. Шаг, еще один шаг. Не так страшно, не страшно, ведь уже не стреляли, хотя новый отряд мог показаться откуда угодно. И ни сигнальной ракеты, ни сотовой связи. Ничего. И как никогда хотелось жить, не ради себя, не самой по себе. Она несла на себе ответственность за жизнь другого, в данном случае в прямом значении несла.