Север помнит (СИ)

Горящие корабли были прекрасны неестественной, жуткой красотой: мачты пылали, канаты срывались и падали вниз огненными кольцами. Оранжевый свет на многие мили разрезал тьму; клубы дыма, словно привидения, поднимались ввысь и застилали луну. Один за другим пылающие до самой ватерлинии корабли, дымя, шипя и скрежеща, превращались в бесформенные остовы, и даже самые бесстрашные демоны в ужасе нырнули в черный океан и скрылись в его пучинах.

========== Эдмар ==========

В дюжине ярдов впереди дорога переходила в чавкающее топкое болото, и Эдмар Талли мужественно подавил желание сказать: «А я ведь предупреждал». В спертом влажном воздухе висела беспросветная хмарь, пахло торфом, мхом и гнилью, а на горизонте виднелись тени искривленных деревьев. Бесформенные валуны, наводящие на мысли об ограх, были укрыты покрывалом из белого лишайника и скользких водорослей. Эдмар изо всех сил сдерживал беспокойную лошадь, стараясь излучать непоколебимую уверенность перед лицом своего спутника. Он завел их насколько смог далеко, и никто не мог упрекнуть его в том, что он не сдержал слова. Подышав немного затхлым воздухом этого богами забытого места, сир Аддам распрощается со своей манией величия, откажется от мысли разыскать Жиенну и поскорее сбежит обратно в Королевскую Гавань, которая теперь покажется ему райским садом.

Однако Марбранд внимательным задумчивым взором оглядывал местность. За несколько недель, проведенных вместе, Эдмар научился не доверять этому взгляду; он означал, что Марбранд собирается сделать то, что Эдмару не понравится. Рыцарь уже раскусил все его попытки увильнуть или направить их не в ту сторону. Честно говоря, Эдмар удивлялся, как сир Аддам еще не задушил его во сне, но он слишком хорошо знал, что отчаяние вкупе с бессмысленными проявлениями идиотской доблести могут даже праведника довести до крайности.

До крайности и до нежеланного попутчика. Пользуясь случайным сходством, в основном из-за цвета волос, Эдмар выдавал себя за родственника сира Аддама – сира Кристофера Марбранда из Впадины Нанн. Эта ложь каждый раз вязла у Эдмара на зубах, когда он вынужден был произносить ее. Сир Аддам сказал, что у него был кузен по имени Кристофер из Впадины Нанн, но он много лет назад сбежал в Вольные Города и с тех пор никто о нем не слышал. По меньшей мере полдюжины раз Эдмар собирался открыть свое настоящее имя, но по здравом размышлении наконец решил отказаться от этой затеи. Сейчас он полезен сиру Аддаму, уж не важно, мнимая эта польза или подлинная, и только поэтому рыцарь еще не вернул его в Бобровый Утес, – а если это случится, его покои будут гораздо грязнее, темнее и холоднее.

Кроме того, ему нужно было хотя бы притвориться, что он пытается найти Жиенну. Эдмар понимал, что его надежда на помилование и на то, что он когда-нибудь сможет вернуться в Риверран вместе с Рослин, целиком и полностью зависит от этого предприятия. Поэтому он привел сира Аддама сюда, на Перешеек, в глубинах которого блуждает загадочный замок Хоуленда Рида. Пусть Марбранд сам решает, принять вызов или убраться отсюда подобру-поздорову.

- Я слышал об этом месте, - наконец сказал Марбранд, нарушив неестественную тишину и заставив Эдмара вздрогнуть. – Вы правильно поступили, решив спрятать девушку здесь, милорд. Любой, кто вторгнется на Перешеек без дозволения болотных людей, может на закате поужинать, а к рассвету стать завтраком для мух.

Эдмар неопределенно хмыкнул. Он был рад, что в данном случае ничем не сможет помочь; Риды были знаменосцами Старков, а не Талли, и поэтому даже ему не был гарантирован безопасный проход сквозь болота. Если допустить, что Жиенна и его дядя добрались до места, сейчас они пользуются гостеприимством лорда Хоуленда. Он попытался подсчитать, сколько времени прошло. Если Жиенна действительно была беременна, когда покинула Риверран, ребенок еще не должен родиться; он был зачат всего за пару недель до ребенка Рослин, а его жена еще не родила. Если будет мальчик, мы назовем его Роббом. И пусть Ланнистеры делают, что хотят.

Все-таки Эдмар отчасти был благодарен сиру Аддаму хотя бы за то, что тот дал ему возможность размяться. Более того, Марбранд обращался с ним с неожиданным уважением; он разделил с ним ночные стражи и никогда не повышал голоса, не говоря уже о том, что ни разу не поднял руку. Я мог бы убить его ночью и сбежать. Соблазн был очень велик. Но жизнь беглого преступника, преследуемого всеми войсками Ланнистеров, вне всяких сомнений, окажется тяжелой, полной лишений и весьма короткой.

- Что ж, - сказал Марбранд. – Ясно, что мы не можем просто так блуждать по Перешейку. Значит, нам нужно найти замок или какой-нибудь другой приют, где есть воронятник, и оттуда вы напишете лорду Хоуленду.

Я и забыл. Он же у нас здесь самый умный. Эдмар скрипнул зубами.

- И что я ему напишу? Что он должен выдать королеву Жиенну или уже может начинать сочинять песню «Дожди из Сероводья»?

Марбранд поднял бровь.

- Думаю, песен о дожде у них здесь хватает. А что написать, вы придумаете сами. Ближайший город отсюда - Старые Камни, а если мы пересечем Пасть и выйдем к Перешейку с севера, то Белая Гавань. Я слышал, что железнорожденных выбили из Рва Кейлин, поэтому мы можем найти какой-нибудь путь оттуда.

Он не собирается сдаваться. Все надежды Эдмара увяли на корню.

- Ров Кейлин – вонючая дыра, не важно, чье знамя там висит. И я все равно не понимаю, как мы сможем…

- Я надеялся сделать это тайно, - признал Марбранд, - и я не намерен вести на Перешеек огромную армию, но несколько мечей нам не помешают. Мы ушли далеко на север и от моих земель, и от ваших, и не можем призвать на помощь ни знаменосцев, ни дружину, но, может быть, среди родичей вашей жены…

Эдмар в изумлении уставился на него.

- Вы совсем с ума сошли? Просить Фреев помочь нам спасти женщину, из-за которой и случилась эта проклятая Красная Свадьба? Фреев, которые убили моего племянника и мою сестру, которые неделями угрожали повесить меня, которые надругались над моим домом, моей честью и моей жизнью? Если вы шутите, то это не смешно.

- Примите мои извинения, - сир Аддам смутился. – Вы правы, я не подумал об этом с вашей точки зрения – ведь я знаменосец Ланнистеров, а Фреи их союзники. Они в высшей степени омерзительные люди, лучше их не привлекать к этому делу. Прошу меня простить. В таком случае, самый разумный выбор – Белая Гавань, там не будет недостатка в северянах, жаждущих отвоевать обратно королеву Молодого Волка. А если добавить письмо, которое вы напишете лорду Хоуленду, мы…

- Он может не ответить, - перебил Эдмар, сам понимая, что его возражения звучат несерьезно. – Мы просили его оберегать Жиенну от любых угроз и посягательств. Если он не захочет предоставить нам безопасный проход в Сероводье, не имеет значения, сколько у нас воинов – один или тысяча. Все они сгниют в болотах или в брюхе у львоящера.

- В таком случае вам придется вернуться в Бобровый Утес, - спокойно сказал Марбранд. – Одному.

Эдмар залился краской. Марбранд всегда был учтив и сдержан и не опускался до угроз, даже косвенных, но в данном случае он явно воспользовался своим преимуществом.

- А как вы заставите северян поверить, что отстаиваете исключительно интересы Жиенны? – огрызнулся он. – Меня вы не заставите солгать, даже за все то золото, которые вы и ваши дружки-львы сможете высрать.

- Неужели? – Марбранд остался невозмутим. Он ни разу не повысил голос, и это бесило даже больше, чем его прагматизм. – Золото или дерьмо, вы получите то, чего заслуживаете. Если леди Жиенна носит ребенка Молодого Волка, я заберу ее в Эшмарк, чтобы ребенок родился там. Если будет мальчик, ему дадут воспитание, подобающее рыцарю, а если девочка – ей будет обеспечено достойное замужество.

- Надо же, какое благородство. Если есть надежда на то, что у Старка остался наследник, Север будет сражаться за него.

- Вы так думаете? За грудного младенца? – Марбранд слабо улыбнулся. – Похоже, вы пытаетесь подвести меня к мысли, что мне лучше убить малыша, а ведь он ваш родственник. Но я не собираюсь этого делать. Если бы король Джоффри и королева-регентша были более умеренны в своей политике, им не пришлось бы подавлять многочисленные восстания.