Север помнит (СИ)

Этого Эдмар не мог отрицать.

- Джоффри с самого рождения был гнусным куском дерьма, а Серсея… только богам известно, что они замышляли при ее сотворении, но уж точно не собирались делать из нее женщину. Вы чуть получше их, Марбранд, если отойти на несколько шагов и хорошенько приглядеться. Вы понимаете, что у Ланнистеров нет будущего. Почему бы вам…

Сир Аддам отрицательно покачал головой.

- Хорошая попытка, милорд Талли, но вы не на того напали. Король Томмен вырастет, и, если провидению будет угодно, чтобы он дожил до взрослого возраста, он станет неплохим человеком, и я буду служить ему.

- Томмен - не Баратеон и не истинный король, это известно всему королевству. Как вы можете быть близким другом сира Джейме и закрывать глаза на то, что он сделал? Или вас не беспокоит то, что вы служите бастарду и узурпатору?

На этот раз Марбранд некоторое время обдумывал ответ. Наконец он сказал:

- Томмен – это лучшее из того, что есть. Это не тот король, которого я бы выбрал в преддверии зимы, но даже зима не длится вечно. Когда настанет весна, он будет мужчиной.

С этими словами он развернул коня и поехал обратно, откуда они приехали, по извилистой изъезженной тропе, в которую здесь превратился Королевский тракт. Эдмару ничего не оставалось, как угрюмо последовать за ним.

Неудивительно, что в следующие несколько дней разговор у них не клеился. Они покинули болотные земли и выехали на берег Пасти. Побережье усеивали бесчисленные рыбацкие деревушки, в которых легко можно было нанять лодку до Белой Гавани, – если путь еще открыт. Ночи становились все морознее, горы Долины, видневшиеся вдали, покрылись снегом. Часто бывает так, что воины спят вместе, чтобы согреться, но Эдмар по ночам дрожал от холода в одиночестве.

Он занимал себя лихорадочными фантазиями о том, что ждет их в Белой Гавани. Если его пустят в воронятник, дадут перо и пергамент… он мог бы разослать письма своим знаменосцам, он написал бы им… но что? Говорят, лорд Мандерли оказался трусом и предателем, он заискивал и пресмыкался перед Фреями, проглотив их чудовищную ложь про Красную Свадьбу. Если это правда, то Марбранду действительно не составит труда набрать себе целую толпу помощников. Он предупредил меня. Он сказал, что если я не помогу ему, то он будет искать помощи в другом месте. Но я ведь помог, чтоб его!

Остаток пути Эдмар был целиком погружен в неспокойные думы. Наконец они добрались до какой-то убогой таверны, засыпанной снегом по самую крышу. Однако трактирщик не горел желанием пускать их ночевать из-за какого-то недавнего случая, о котором он упорно отказывался рассказывать, – ни их, ни кого-либо другого. Под конец – видимо, чтобы убедить их убраться поскорее, – он поведал, что неподалеку от Сестер стоит на якоре королевский флот.

- Королевский флот? – переспросил сир Аддам, когда они, потерпев неудачу в таверне, вышли на улицу. – Какого…?

- Видимо, прибыли за мной. Думаете, мое внезапное исчезновение из Бобрового Утеса прошло незамеченным?

Марбранд покачал головой.

- У них много других, более важных дел, и если у кого-нибудь возникнут вопросы, я предоставлю удовлетворительные объяснения. Корабли здесь с какой-то другой целью, и нам следует выяснить, с какой именно.

- Выясняйте сами. А я не собираюсь и близко подходить к этим долбаным Ланнистерам.

Сир Аддам посмотрел на него так, что Эдмар сразу припомнил, в каких он обстоятельствах, и, стиснув зубы, вынужден был уступить.

Одного взгляда на море было достаточно, чтобы понять, что трактирщик не ошибся. Даже в сгущающихся сумерках рядом с каменистым берегом Длинной Сестры виднелись силуэты по меньшей мере дюжины кораблей, на их мачтах развевались знамена Томмена. На палубах мерцали факелы, и у Эдмара заныло в животе при мысли о том, что ему неизбежно придется пойти с сиром Аддамом. Правда, волосы у него отросли и на нем был плащ в цветах дома Марбрандов, так что люди увидят не сбежавшего из заключения Эдмара Талли, а ничем не примечательного сира Кристофера, сопровождающего своего известного и уважаемого родственника. Если, конечно, ты не натворишь глупостей.

Найти перевозчика, согласного пуститься в море в такой час, было задачей не из легких, но сир Аддам прошел хорошую выучку у своих хозяев; он побренчал пухлым кошельком с золотом, на который тут же нашелся охотник. К тому времени как паруса были подняты, уже совсем стемнело, и ветер хлестал сильнее бича. Эдмар, закутавшись в плащ, смотрел на звезды и иногда про себя проклинал Марбранда. В последнее время это было его основным занятием.

Когда они наконец добрались до кораблей, уже поднималась луна. Марбранд крикнул, и на ближайшем судне его услышали. После длительной суматохи к ним спустили лодку. Они поднялись на борт, недовольного перевозчика отправили обратно в гавань, добавив несколько монет за беспокойство. Эдмару помогли перелезть через борт, и он столкнулся со своим первым настоящим испытанием.

- Марбранд, - сказал капитан, покинувший свою каюту, чтобы принять нежданных гостей. – Семь преисподних, что вы здесь делаете, сир? Вас послали командовать атакой?

- Какой атакой? – сир Аддам был озадачен. – У меня были дела в Западных землях с моим кузеном. - Он небрежным жестом указал на Эдмара. – Я не был при дворе. Кого мы атакуем?

Капитан почесал бороду.

- Как по мне, так все это полная херня. После всех этих казней нам следовало бы всеми силами защищать столицу, что от речных лордов, что от Фреев, что от этого самозванного Эйегона Таргариена, чтоб его демоны взяли. Вам повезло, что вы уехали оттуда, сир. В столице правят безумие и глупость. По всей видимости, Мандерли – предатель, так что неизвестно, что мы узнаем, если прижмем его и заставим визжать.

Сир Аддам замахал руками.

- Не так быстро, клянусь Матерью, я за вами не поспеваю. О чем вы говорите? Какие казни? С чего бы речным лордам или Фреям планировать нападение на Королевскую Гавань? Лорд Мандерли доказал свою верность, казнив Лукового рыцаря Станниса Баратеона. Королева вернула ему его сына, и…

На лице капитана отразился ужас.

- Семь преисподних, - произнес он. – Так вы что, ничего не знаете?

У Эдмара екнуло сердце. Речные лорды и Фреи. После его свадьбы он даже представить не мог, что такого должно случиться, чтобы и те и другие выступили на одной стороне. Что же произошло, почему они хотят выступить на Королевскую Гавань, зачем им…

Капитан, похоже, был чрезвычайно смущен.

- Я думал, вы знаете. Это ведь вы послали ворона насчет Вестерлингов.

- Кто, я? – невозмутимо переспросил сир Аддам, но в его голосе чувствовалась тревога.

- Ну да. Жутких дел вы натворили. Даже думать об этом не хочется.

- Жутких дел? Вы о чем?

- Сир, не хочу вас расстраивать, но тут уж ничего не воротишь. Вот как было дело… лорд Гавен и его семья мертвы. Их казнили на площади Бейелора с неделю назад. Жену лорда Талли тоже, ту, из Фреев. Их обвинили в том, что они помогли Жиенне Вестерлинг сбежать из…

У Эдмара зашумело в ушах. Капитан говорил, что это был личный приказ короля, а сир Аддам возражал, что нет, такое могло исходить только от королевы, но капитан заметил, что Серсея лишена власти и заперта в крепости Мейегора в ожидании суда… Все эти слова словно были лишены смысла. Эдмар стоял на коленях, хотя не помнил, как упал. Он слышал только мучительный, обреченный крик, раздирающий ему горло и крошащий зубы.

Где-то рядом раздались обеспокоенные голоса. Кто-то спросил, все ли в порядке с родичем сира Аддама, а сир Аддам попросил, нельзя ли на минутку уединиться в капитанской каюте. Эдмара подняли на ноги, и он, спотыкаясь, побрел за Марбрандом. Когда дверь каюты закрылась, он взорвался.

- Как… вы… могли! – Слова ни в коей мере не могли отразить ту ярость, что бушевала в нем. – Давайте… выбросьте меня за борт… отвлекающий маневр, вот как это называется… так вы, ланнистерские ублюдки, поступаете… подумать только, я почти поверил, что им не причинят вреда… ненавижу! Ненавижу!