Мои миры, твое отчаяние. Танец 2 (СИ)

Пока Каролина представляла команды, Поттер внимательно рассматривал соперников.

Поведение Виктора в игре он прекрасно знал. А вот остальных… Оба загонщика: Прохор Чирич и Карл Персон — выглядели не такими уж опасными, но то же самое можно было бы сказать и о Ядвиге. Охотницы смотрелись внушительнее. Гарри видел несколько их тренировок и мог сказать, что Анника Фианд, Рената Запрянова и Инга Лаудруп могут играть довольно–таки жестко, чего нельзя было сказать о его команде. А вот вратарь Катарина Эрих казалась совсем слабенькой. Ей не хватало уверенности в себе, а на поле любые сомнения были равнозначны проигрышу.

Капитаны пожали друг другу руки.

— Простите, но мы победим, — пробасил Виктор.

— Ну, уж нет, — усмехнулась Ядвига и запрыгнула на свою метлу.

Гарри бросился в небо следом за ней. Дождавшись, когда в воздух подбросят квоффл, Поттер первым схватил его и рванул к кольцам. За ним, не отставая, бросилась Анника. Мальчик попробовал сбросить ее с хвоста, войдя в крутое пике, но она ничуть не уступала ему в маневрировании.

Мальчик заметил, как на лице Виктора проскользнула довольная улыбка. Уж кто–кто, а он точно натаскал своих игроков именно на подобные маневры. Гарри ничего не оставалось, как перебросить квоффл Беатриче, но ее оттолкнула в сторону Рената, которая тут же схватила мяч и устремилась к кольцам.

Ядвига среагировала мгновенно и отбила прямо в нее бладжер. Ренате пришлось уклоняться, этим и воспользовался Гарри, преградив ей путь и заставив передать мяч Инге, которая не успела его поймать. Квоффл вновь оказался в руках Поттера, и он на полной скорости бросился к кольцам, пока никто не опомнился.

Счет был открыт. Виктор полетел к кромке поля, видимо, заметив снитч, Якуб понесся за ним, но быстро отлетел в сторону. Видимо, Крам попытался его обмануть.

Гарри снова рванул вперед. Квоффл теперь был у Беатриче. Поттер летел чуть в стороне, сохраняя дистанцию между ними, чтобы у девушки в случае чего была возможность перекинуть мяч.

Звуки стадиона слились в один сплошной гул. Остался только бешеный азарт и адреналин в крови.

Анника перехватила мяч и бросилась к их кольцам. Растерявшаяся Агата не успела его поймать. Счет сравнялся.

Аделаида перехватила мяч и умчалась вперед, уклонившись от бладжера и столкновения с Крамом, она перекинула квоффл Беатриче. Еще один гол был забит.

Ядвига постоянно пыталась сбить с метлы Виктора и совершенно не обращала внимания на защиту своих охотников. Гарри удалось забить еще шесть мячей, шесть Беатриче и три Аделаиде. Потом на них началась мощная атака бладжерами. Первой вывели из строя Зих. Чуть позже Беатриче сломали левую руку, но она все равно осталась в воздухе.

— И сейчас счет составляет сто семьдесят — тридцать!

Гарри бросился к Аннике, что успела завладеть квоффлом. Она решила идти до конца и направила свою метлу так, чтобы протаранить Поттера, но тот развернулся и бросился на полной скорости к ней, в лобовое столкновение. Девушка в самый последний момент испугалась и резко ушла вверх, выронив квоффл. Поттер мгновенно забросил его в кольца соперника.

— И Виктор Крам ловит снитч! Счет составляет сто восемьдесят — сто восемьдесят!

Ядвига была явно недовольна результатом, девушка раздраженно отбросила метлу в сторону. Злиться было за что, они в целом превосходили соперников и если бы не снитч… Весь ее гнев выплеснулся на Якуба.

Виктор же, наоборот, выглядел счастливым. Проходя мимо Гарри, он потрепал его по волосам.

— Отлично сыграно! Молодец!

— Спасибо, — расцвел Поттер. — С прошлого года ты изменил стратегию собственной игры.

— Я учусь у профессионалов, но до них мне пока далеко.

Гарри улыбнулся ему.

— Надеюсь, что когда–нибудь смогу увидеть твою игру, сидя на многотысячном стадионе.

В Общей гостиной собралось много народа. Все поздравляли друг друга с отличной игрой, кто–то уже начал отмечать победу, правда, чью именно, затруднялись ответить.

Эдвин что–то рисовал на маленьком листе бумаги. Когда Гарри взглянул на его творение, то резко отшатнулся назад, едва не сбив с ног Офелию.

— Что это?

— Ты. Разве не похож?

Дело в том, что он–то как раз действительно был похож на себя, только вот одежду Эрстед забыл ему дорисовать.

— Зачем тебе это? — выдавил из себя мальчик.

— О, просто так. Я недавно понял, что до этого никогда не работал с обнаженной натурой. Это такое упущение с моей стороны…

— Ну, конечно, — усмехнулся Альберт. — Скоро тебе потребуются модели для этого… Интересно, сколько раз тебя успеют проклясть?

Гарри согласно кивнул, улегся на диванчик и принялся оттуда наблюдать за празднующими студентами, борясь со своей дремотой.

— Может, тебе стоит пойти к себе и лечь спать? — предложила Офелия. — Ты того и гляди отключишься прямо здесь.

— По идее, я должен следить за тем, чтобы они все не учинили тут разгул…

— Виктор вполне может справиться с несколькими выпившими студентами… — заметила Мирослава, садясь в ногах Гарри. — Подвинься, ты занимаешь слишком много места.

Поттер поджал колени.

— Вам не угодишь, то слишком худой — отъедайся, то теперь я не достаточно компактный! Вы уж определитесь, что ли, со своими требованиями.

— Ты еще потребовал бы написать план стандартизации, нам господин Брэгг недавно давал подобное задание, — сообщил Эдвин.

Альберт чуть потянулся.

— Это то, которое ты провалил? — с милой улыбкой поинтересовался Грегорович.

— Возможно, — уклончиво ответил Эдвин и вновь уткнулся в свой пергамент.

Офелия успокаивающе погладила его по голове.

— Не переживай, у меня тоже не все получается.

Эрстед что–то неразборчиво пробурчал себе под нос, чем вызвал у друзей приступ смеха.

Дориан сидел от них чуть в стороне и вроде бы был с ними, но в тоже время оставался обособленным. Полувампир не вмешивался в их разговоры, но над шутками смеялся вместе со всеми. Гарри было интересно, когда он прекратит обижаться и посмотрит на ситуацию с другой стороны, но у Стана было упрямства на целое стадо баранов.

Поттер серьезно задумался над тем, насколько изменились их отношения по сравнению с прошлым годом. Он несколько отдалился от Дориана, хотя тот до сих пор оставался тем, кто знал его лучше всех. Но понимал ли сам Поттер Стана? Видимо, нет, иначе он нашел бы способ разорвать этот порочный круг из отстраненности и пустых обид.

Гарри чувствовал себя в некотором роде одиноким, даже находясь в компании друзей. Альберт и Эдвин проявляли расположение к нему, но с ними нельзя было делиться абсолютно всем. Именно поэтому он умолчал про странный сон, что ему приснился в ночь после того, как Готт занялся перекрашиванием стены.

Офелия была недостаточно серьезной и ответственной для решения сложных дел. С ней можно было запросто проворачивать какие–нибудь мелкие авантюры, но не более того…

Мирослава обладала рациональностью и решимостью, но это порой, наоборот, могло помешать. В некоторых ситуациях требовалось отбросить все расчеты и действовать вслепую, рискуя и полагаясь на удачу.

Быть одному порой было проще: в случае ошибки никто не стал бы обвинять его в том, что он кого–то подставил; не нужно было ни за что переживать и взваливать на себя ответственность за других… Но иногда просто до дрожи в руках требовались те, с кем можно было бы разделить свою радость или боль… Ведь уже один раз, когда ему стало казаться, что в этом мире он никому не нужен, Поттер решился на отчаянный шаг. Так что в полной мере можно было бы сказать, что одиночество привело его к порогу смерти. Ведь если подумать, Гарри действительно мог бы переступить эту черту и отправиться дальше… Вперед, к своим родителям…

Интересно, что было бы тогда с миром. Волдеморт уже возродился бы сейчас? Началась бы война, или он сейчас только собирал бы армию?

Но, какой бы ни была отсрочка, когда–то Том вернется и не станет кого–либо жалеть, у него давно атрофировались все светлые чувства, остались одни низменные эмоции на уровне инстинктов… И доминантой среди них будет не агрессия, а чистая незамутненная злость на все и всех… И у него будут сторонники для воплощения его садистских задумок.