Путешествие по Средней Азии

тянущиеся с юго-востока на север горы Овейс Карайне. (Овейс Карайне - имя

верного приверженца Мухаммеда, который из любви к пророку велел выбить себе

все зубы, потому что последний в битве при Ухуде лишился двух передних

зубов; и когда Мухаммед умер, он даже хотел основать орден, где главным

правилом было бы такое самоизувечивание, что ему, конечно, не удалось.

Утверждение, что он пришел в Хиву и там умер, по-видимому, относится к

области фантазии.) На первый взгляд как по высоте, так и по очертаниям они

имеют большое сходство с Большим Балханом в пустыне между Хивой и

Астрабадом; но вблизи становится вскоре видно, что они намного больше тех;

особенно приятно поражают пышная растительность и леса, которыми покрыты

многие вершины. На одной вершине этих гор якобы находится могила Овейса

Карайне^64 , знаменитое место паломничества в Хиве, и вдали различимы

несколько строений, которые велел соорудить Рахимберды-Бек^65 для удобства

па-ломников. В стороне от нее видна Мунаджат даги (Поклонная гора), которую

называют местом упокоения святой по имени Амберене (мать Амбра).

Женщины-святые в суннитском исламе встречаются не очень часто; но несколько

таких святых все же есть в Средней Азии; это новое свидетельство того, что

ислам не выступает по отношению к прекрасному полу в роли мачехи, как думают

у нас в Европе. Что касается мадам Амберене, то легенда гласит, будто она,

Зулейха по красоте, Фатима по добродетели, была ненавистна супругу и позднее

изгнана потому, что испове-довала ислам, врагом которого был ее муж. Из

своего царствен-ного дома в Янги-Ургенче она бежала в эти дикие места и

наверняка умерла бы с голоду, если бы ежедневно у входа в ее пещеру не

появлялась олениха, которая терпеливо давала себя подоить и потом снова

исчезала. Кому здесь не припомнится история Женевьевы? В те времена парижане

были не лучше сегодняшних узбеков, и как часто мы находим сходство в

рели-гиозных и светских мифах, в этих творениях ума живущих вдалеке друг от

друга народов!

Если плыть от Гёрлена четыре часа вниз по реке, то можно добраться до

расположенного в полутора часах пути от берега незначительного селения

Янги-Яб, обнесенного земляными сте-нами, и приблизительно через два часа

попадешь в район Хитайи, начинающийся там, где вблизи реки на правом берегу

возвышается куполообразный холм Юмалак. На правом берегу реки горы Овейс

между тем все ближе подходят к Оксусу, путешественник оставляет вершину

Ямпук, увенчанную руинами старого укрепления; как раз напротив Юмалака

горная цепь Шейх-Джалил, тянущаяся с востока на запад, образует теснину

(здесь ее называют кызнак), которая много уже, чем Железные *[113] *Ворота

на Дунае, и из-за мощи зажатого меж двух скал потока часто опасна для

лодочников. Вода здесь глухо рокочет, кажется, будто Оксус рычит на твердые

камни за то, что это они его, неисправимого бродягу, так заперли. Самое

узкое место здесь, впрочем, очень коротко, на левом берегу горы внезапно

кончают-ся, на правом, напротив, возвышенность опускается ступенчато, и

после того, как пройден расположенный слева Тама, местность становится

повсюду равнинной.

С горной местностью исчезает и всякая романтика берегов Оксуса. На

протяжении двухдневного пути воображение и глаз получили достаточно пищи, и

если утренние и вечерние часы еще несли в себе нечто приятное, то днем жара,

а ночью комары, рядом с которыми golumbacz^66 на южном Дунае могут

пока-заться нежными мотыльками, стали прямо невыносимы. Как только солнце

заходило, все старались спрятаться под кров "домика от комаров",

изготовленного из грубого холста, и я мучительно страдал из-за того, что не

мог выйти на свежий воздух и вынужден был находиться в атмосфере,

отравленной моими спутниками.

К вечеру мы, наконец, достигли района Мангыт; одноимен-ный город

находится в двух часах пути от берега и с воды, будучи закрыт небольшой

рощей, невидим. Здесь мы довольно долго простояли у берега, и, после того

как с удобствами сварили еду на костре, а не на маленьком очаге в лодке,

путешествие было продолжено. К большому огорчению моего друга, мы подошли к

Базу-Ябу, лежащему на расстоянии часа пути, поздней ночью. Он хотел нанести

вместе со мной визит живущему здесь знамени-тому ногайскому ишану, чтобы

посоветоваться с ним о своих дорожных планах и испросить благословение. Все

эти ногайцы в Средней Азии, скрывающиеся здесь от русских властей или от

воинской повинности, почитаются мучениками за свободу и ис-лам, однако я

часто видел среди них величайших мошенников, которые, очевидно, сбежали от

заслуженного наказания.

Рано утром мы уже миновали Кипчак, который здесь обозна-чает вторую

станцию. В том месте, где расположен город, почти посредине Оксуса тянется

широкая скала, и из-за нее суда могут проходить только по одной, свободной

половине реки. При низкой воде обнажается несколько вершин, и дети, играя,

любят разгуливать по этому утесу, шлепая по щиколотку в воде. Однако на

лодочников это место наводит большой страх, и они отважи-ваются проходить

его только днем. Сам Кипчак - важный пункт, населенный узбеками,

принадлежащими к одноименному племе-ни, со множеством мечетей и учебных

заведений; среди последних особенно выделяется расположенное на правом

берегу училище, которое основал на свои средства ходжа Нияз. Недалеко от

этого одиноко стоящего здания на поднимающейся над самим берегом горе

виднеются руины Чилпик. Легенда рассказывает, что в дав-ние времена это была

сильная крепость и что здесь нашла прибежище некая принцесса, влюбившаяся в

раба своего отца; *[114] *опасаясь мести взбешенного папаши, она бежала сюда

вместе с возлюбленным. Чтобы добыть воду, им пришлось пробурить гору до

самой реки; подземный ход существует и поныне.

От Кипчака вверх по течению^67 на правом берегу начинается лес, он

тянется с небольшими перерывами вдоль реки за Кунград. Насколько далеко

простирается он на восток, с воды мне не было видно, но, как меня уверяли,

максимум на 8-10 часов пути. Граничащий с берегом участок сплошь покрыт

болотами и топями и проходим поэтому только в некоторых местах. Там, где

леса не столь густы, пасутся принадлежащие каракалпакам стада, в дичи тоже

нет недостатка, но большой вред наносят дикие звери, особенно пантеры, тигры

и львы.

Левый берег реки, имеющей здесь вплоть до Гёрлена мно-жество мелей, на

которые мы то и дело садились, представляет собой, начиная от упомянутого

пункта, равнину, простираю-щуюся далеко на северо-запад, местные жители

называют ее Иланкыр (Змеиное поле), а на западной границе пустыни нахо-дится

такой же крутой склон, как Кафланкыр или все плато Устюрт. На берегах Оксуса

здесь живут туркмены - йомуты и човдуры; первые кочуют близ реки, в

окрестностях Порсу и Илали, вторые - на краю пустыни и в оазисах Устюрта;

живут они в вечной вражде друг с другом, что служит во вред им самим и

представляет выгоду для узбеков, так как непосредственная близость

объединенного сильного кочевого народа была бы постоянной опасностью для

оседлого населения.

На третий день вечером мы остановились перед городом Ходжа-Или,

(Ходжа-или - народ ходжи, или потомки пророка, из которых значитель-ная

часть проживает в этой местности. Имеют чисто узбекскую внешность, подобно