Эсхит. Нерыцарский Роман (СИ)

--- А какая тебе разница, кто я? --- Взвизгнув, как подбитая собака, спросил барон. --- Если ты, Планси, не желаешь быть там, где я, то зачем тебе знать, кто я?

--- Я уже достаточно знаю, кто ты, Йорди, --- ответил Этьен, --- и поверь, лучше бы я ничего не знал о тебе...

--- А кто виноват? Ты же сам и виноват! --- Зашипел, словно воздух, выходящий из проткнутого брюха морского дракона, Эсхит. --- Ты ради каких-то своих причуд извлёк Меч из небытия и преподнёс его мне взамен Ключа. Тебе просто загорелось очаровать какую-то красотку? Любовь, конечно, святое дело, но из-за неё мир оказался втянутым в кровавую прорву. Маленькая тихая гармония взаимного блаженства двоих ввергла весь остальной мир в хаос. Сколько вас таких взыскующих добра, справедливости, личного счастья или чего не знаю ещё, результатом своих деяний получивших зло, насилие и обман? Или у тебя, Планси, ничего не получилось, может, поэтому ты и придумал вернуть Меч, а все эти фразы о том, кто достоин и кто не достоин владеть им, произнесены тобой для успокоения своей души? Ведь надо же тебе как-то отделить себя или хотя бы немного отстраниться от той данности, в которой десятки тысяч честных рыцарей пали в нечестном, противозаконном бою, а многие тысячи жён стали вдовами и дети сиротами? И виноват во всём ты первый!

--- Замолчи! --- Завопил Этьен. --- Да, пусть я виноват, пусть причастен ко всему, я согласен, без меня ничего бы не произошло. Это моё несчастье и моя боль, и мне жить с этим до конца своих дней. Нет человека, который бы не ошибался. Да, моя ошибка сродни преступлению, и она неисправима, слишком ужасны и страшны её последствия. Ничего нельзя изменить и исправить, можно только прекратить, чтобы всё кончить, и чтобы дальше ничего подобного не было. Достаточно того, что уже было...

--- Нет, Планси, если ты и виноват, то виноват последним, --- сказал барон и, выхватил Меч из ножен, что висели на опорном столбе, --- тебя вела любовная страсть, ты, как одержимый чувством, возможно и не понимал, что творил. Да кто тогда что понимал... Разве я понимал, когда брал Меч из твоих рук, какая сила заставила меня пожелать иметь его, если он мне был безразличен? Это после я полюбил Меч. Да ладно бы полюбил и наслаждался бы его созерцанием, но что за власть принудила меня слушать краснобайство Кулквида и поступать так, как он говорил? Он мне кто? Никто. Впрочем, Рыцарь Насмешки обычный банальный искуситель, такой должен присутствовать при каждом нормальном человеке, и каждый человек должен преодолевать себя и обходить все искушения, если он цельная и сильная личность. Я же не избежал ни одного искушения... Но как я мог быть сильной личностью, если был предоставлен самому себе столько лет, значит причина в том, что наставник бросил своего лучшего ученика? Но он тогда уже был очень стар и, наверное, слаб умом, он подводил жизненный итог, видимо, поэтому и ударила его мысль, что напрасно прожил свою жизнь, раз не смог научить меня главному? А может, виноват во всём тот невинный северянин, что объявился так некстати, чтобы свергнуть моё возомнившее себя великим героем величество с трона совершенства? Нет, конечно, ведь он ничего не делал, чтобы унизить меня и низвести до ничтожества: все придумал я сам и всё, что угнетало моё сознание и мою душу пряталось внутри меня, не толки я северянина, никто бы ничего не узнал. Значит, всё сходится на мне одном? Но я не чувствую себя ни в чём виноватым --- виноваты обстоятельства, если хотите, судьба. Видимо, было суждено, чтобы я не стал рыцарем, не стал героем рыцарского романа. Я герой нерыцарского романа, если я герой вообще... Знаете что, идите, я устал, ничего не надо...

XXVII глава.

--- Меч и мы сразу же исчезнем, --- просто сказал Этьен.

--- Какой же я буду воин, если вот так запросто, без боя отдам своё оружие? --- Усмехнулся Эсхит, --- впрочем, что за бой с таким Мечом все прекрасно понимают.

--- Но не со мной, --- ответил Этьен, --- на меня заклятие не действует, я могу спокойно применить своё оружие против тебя. И ничего мне не будет. Поэтому не отдашь Меч сам, отберу силой.

--- Силой?! --- Барон расхохотался, --- да будь у меня самый обычный меч, то и тогда попробуй справиться со мной. А с этим Мечом... ну ты сам знаешь.

Этьен в ответ встал с кресла, вынул свой меч и сделал колющий выпад в сторону Эсхита, ткнув остриём в его в прикрытую только одной тонкой белой рубашкой грудь, коснувшись так, чтобы не поранить, но можно было бы почувствовать остроту клинка.

--- Теперь убедился, --- шёпотом спросил Этьен, --- я могу легко убить тебя? И Меч не спасёт. Я как Владелец Ключа Любви неуязвим для Меча Победы. Если желаешь биться на равных, отбрось его и возьми обычный. И пусть честный поединок решит, чей будет Меч. Или ты, Йорди, разучился биться по правилам, как настоящий воин?

--- Я же умолял не называть меня этим именем! --- Заревел во весь голос, словно пещерный медведь, Эсхит. --- И кто позволил вам всем издеваться надо мной, зачем постоянно говорить, что я не тот, что я не такой как другие и ко мне невозможно относиться серьёзно?

--- Нет, барон-император Эсхит, я серьёзен как никогда, --- ответил, откровенно смеясь Этьен, --- поэтому и называю тебя Йорди. И каким бы не мнил себя властителем мира, ты как был Йорди, так и останешься им навсегда...

--- Несчастный, да я прямо тут и сейчас уничтожу тебя! --- Прохрипел барон.

Он поднял Меч, засиявший, будто струя белого яркого пламени, над головой и с остервенением в огромных глазах ринул его на Этьена, который и не шевельнулся, чтобы выставить как защиту свой рыцарский меч и отразить возможный удар, и фантастический клинок барона, мелькнув перед взором Этьена и не коснувшись его, со свистом разрубая воздух, описал огненную дугу и, перевернувшись в руках хозяина, вонзился Эсхиту в грудь, пройдя тело насквозь до самой рукоятки, остановившей молниеносное движение Меча.

Барон удивлённо выпучил глаза и попытался выдернуть Меч, но, потянув двумя руками за рукоятку, он не смог вытянуть его даже на чуть-чуть, только сделал один тяжёлый шаг вперёд и завалился лицом вниз прямо к ногам Этьена. Из спины упавшего торчало длинное лезвие Меча, по которому маленькими волнами стекала ярко блестевшая в свете факелов кровь. Этьен тут же ощутил, что как будто что-то зашевелилось у него на груди под кольчугой, он оттянул волнистый край железной рубашки и достал словно бы оживший Талисман --- золотистая змея, казалось, беспрерывно извивалась вокруг Ключа. Этьен снял его и бросил на землю рядом с телом барона, и Ключ быстро, словно его затёрли стремительные движения змеи, как бы рассыпаясь в хрустальную пыль, исчез, и за ним и Талисман тихо, будто он был всего лишь игрой воображения, растворился в дрожащем воздухе. Меч, тем временем, по которому уже стекла вся кровь, став чистым, заметно, прямо на глазах начал терять свою плотность, постепенно становясь прозрачным, словно из железного превращаясь в стеклянный, и уже через минуту только едва уловимый призрак виднелся вместо длинного клинка, а вскоре пропал и он. В том месте, откуда торчало долгое лезвие, осталось узкое отверстие, из которого с тихим бульканьем, пузырясь, била горячая кровь, проложившая несколько алых дорожек по белой ткани, и рубашка почти вся покраснела и прилипла к телу.

Сильно побледневший Рауль подошёл к неудобно лежащему, с поджатыми под себя руками, телу, присел на корточки и, сняв перчатку, подставил раскрытую маленькой лодочкой ладонь под капавшую частыми каплями кровь. Она медленно струилась по его плотно прижатым пальцам, собираясь в небольшую лужицу. Когда ладонь вся заполнилась темнеющей жидкостью, оруженосец встал и, держась за неё взглядом, выставил перед собой, будто преподнеся её содержимое кому-то в дар.

--- Кровь врага, --- сказал тихо он.

--- Он не враг, --- сказал Этьен.

--- Он не враг. --- Повторил Рауль. --- Он не друг. Кто он?

--- Идём отсюда, оруженосец, тут всё кончено...