Эсхит. Нерыцарский Роман (СИ)

--- Ну что ж, --- произнёс барон, --- если уже не сегодня, так завтра точно и сойдёмся. Пусть случится то, что должно случиться...

--- А вдруг они откажутся? --- Спросил Этьен. --- Не примут боя и уйдут.

--- Не дадим им уйти, --- ответил Трофинт, --- станем прямо на их пути.

--- А захотят развернуться и уйти, --- добавил Гвэг, --- всё равно ударим по ним, хотя бы сзади, и тогда они вынуждены будут принять бой. Не побегут же они от нас, как полевые мыши от пожара.

--- Да нет, они не отступят, --- вставил Ирвин Ззог, --- пока у них за главного Фламм, а он никогда не откажется от хорошего сражения, так что они не никуда не денутся...

--- Тогда надо ехать им навстречу, --- сказал Трофинт, --- и уславливаться о часе, когда начнём. Думаю, завтра с утра, как поднимется солнце над лесом, можно будет и начать и всё закончить.

Они запрыгнули на коней и втроём направились вверх по склону холма, чтобы на противоположной его стороне встретиться с неприятелем для переговоров.

...Вернулись они примерно через час и, как предполагали, договорились начать завтрашнее сражение с поздним рассветом, когда будет достаточно светло, чтобы враги ясно и отчётливо видели друг друга. Правда, как сказал Гвэг, Рыцарь Насмешки вроде бы не соглашался биться, пока не захоронят тела барона Эсхита, но немногословный Фламм Рыцарь Башни, сразу заявил, как отрубил, что битве быть, и быть ей завтра, и Кулквид отстал.

Едва свет потускнел и засумерничало, все разбрелись к своим кострам готовиться к предстоящей, может быть последней в жизни, схватке: кто приводил в порядок доспехи, кто затачивал мечи и наконечники копий, кто осматривал и ощупывал лошадей, кто просто сидел у огня, некоторые спали, да так безмятежно, словно только родились на свет и совершенно не волновались о том, что должно произойти завтра.

У самого большого костра сидел Трофинт со своими помощниками, там же расположились Ллойд, Зелёный Рыцарь, Этьен и Рауль. Сначала все молчали: в огонь подбросили новых дров, и пламя стало высоким и шумным, оно извивалось сотнею длинных, пляшущих в тесной связке языков и манило к себе какой-то однообразной неповторимостью. Когда дрова в основном прогорели и костёр притих, лишь изредка потрескивая, Рауль, хоть это было не совсем по правилам первым, раньше старших начинать разговор, спросил Трофинта:

--- Господин барон, а как погиб король Гуго Х, неужели его нельзя было как-то спасти?

--- Король до конца не верил, что Меч Победы существует и обладает такими колдовскими свойствами, --- ответил Трофинт, --- он просто не желал понимать то, что воин способен воспользоваться чем-то подобным. Правда, он не знал, как, впрочем, мы все не знали, что Эсхит не рыцарь и его ничто не сдерживает, и он может разрешить себе всё. Так вот, король находился в самых тяжёлых местах битвы, он, казалось, успевал всюду, и где он появлялся, мы начинали заметно теснить врага...

--- Его Величество короля Гуго все очень любили как монарха и сильно уважали как воина, --- перебил рассказчика Понтус Гвэг.

--- Да, и его присутствие всегда вдохновляло сражавшихся, --- согласился Трофинт, --- но когда вышел со своим Мечом Эсхит, и рыцари стали погибать буквально тысячами, король, видя, как воздействует Меч на его армию, бросился сам на барона, наверное, пытаясь подобраться к нему предельно близко и там как-то поразить его. Я в тот момент бился с Фламмом, и не видел того мгновения, когда погиб король, он будто бы исчез, поглощённый некой силой. Вот только он был, миг, и его нет.

--- Никто не видел, как погиб король, --- добавил Гвэг, --- по крайней мере, из тех, кто остался жив.

--- Может он и не погиб, --- глухим голосом сказал долго молчавший Ллойд Ютингер, --- может, он вознесён живым на небо и сейчас наблюдает за нами и внимательно слушает, как пытаемся оправдаться, что не спасли короля. И мы кажемся ему смешными и наивными детьми. Может, нет никакой смерти, и те павшие воины, что в несколько слоёв лежат сейчас друг на дружке павшими в поле и разлагаются, на самом деле живы. Разлагаются трупы, плоть, вещество, что предопределенно природой любой существующей твари, но люди, покинув телесное узилище, остаются живыми и бессмертными. Завтра и мне, наконец, станет известно, что там после смерти, я намерен сделать всё, чтобы это узнать...

Разговор как-то сам угас, почти все, завернувшись в плащи, уснули прямо на земле, один лишь Рыцарь Тени сидел у умирающего костра и думал ни о чём...

IV глава.

Поутру, как только бесстыдное небо обнажило всю прелесть своей прозрачной синевы, а жаворонки орали, обезумев от майской свежести, и над полем дрожал пьянящий запах цветов, две маленькие армии, как было условлено, выстроились у подножья холма прямо лицом к лицу --- промежуток между ними оставался небольшой, стоявшие в друг против друга противники могли спокойно переговариваться, не повышая голоса. Это означало, что биться будут они ожесточённо и беспощадно, до конца, до полной гибели врага. Или своей собственной.

Рауль сразу узнал выразительно выделявшегося среди всех Фламма Рыцаря Башни.

--- Господин Трофинт, --- обратился юноша к Рыцарю Вепря, --- ведь существует правило, когда перед основным, главным сражением сходятся два воина из противоборствующих армий, и каждый вправе вызвать любого рыцаря из стана неприятеля на поединок?

--- Да, --- согласился тот, --- но теперь это не имеет смысла, мы едины, и вызов наш един.

--- Тем не менее, я должен столкнуться в поединке с Рыцарем Башни, --- упрямо сказал Рауль.

--- Да ты не в с себе, мальчик, --- рассердился Трофинт, --- ты не посвящён, а значит, никого не можешь требовать в противники из рядов рыцарей. Тем более Фламма.

--- Именно Фламма, --- ответил Рауль, --- я поклялся, что настанет день и час, когда я вызову Рыцаря Башни на поединок. И вот это время пришло, и я буду с ним биться.

--- Да, будет ли он биться с вами, горячий юноша? --- С усмешкой спросил Трофинт.

--- Будет, я знаю, что ему сказать, --- улыбнулся Рауль и пришпорил коня.

--- Постой, --- тут же он услышал за спиной голос Этьена. --- Что с тобой, Рауль, таким образом, ищешь успеха, ты решил, что в неминуемой и бесславной смерти обретается слава, ты же идешь на самоубийство?

--- Слава?! --- Сказал Рауль, --- я даже о ней и не думал, я давно забыл, что она существует. Просто мне сейчас в эту минуту хорошо и легко, а что произойдёт в следующую, приму как награду. И буду счастлив. И потом, с Рыцарем Башни у меня свои счёты.

И оруженосец, ощутив на себе многочисленные недоумённо-любопытные взгляды, приблизился к нестройным рядам вражеского войска, перед которым живой сторожевой башней возвышался Фламм.

--- Господин Фламм, --- закричал Рауль срывающимся голосом, --- я Рауль Дюкрей, оруженосец рыцаря Этьена Планси вызываю вас на бой. Один на один.

Все, словно зеваки вокруг эшафота, загудели.

--- Желторотый птенец, раскрывший свой маленький клювик, --- сказал один из рыцарей и поднял забрало. Им оказался Кулквид. --- Не рано ли тебе петь петушком, цыплёнок?

И дружный хохот оглушил Рауля, его конь шарахнулся, сделав пару шагов назад. И лишь Рыцарь Башни мочал, окаменев лицом. Он резко поднял правую руку, и все хором заткнулись.

--- Господин Дюкрей, вы не рыцарь, --- произнёс он басовитым голосом, --- но вышли биться против рыцаря. Странно...

--- Да, пусть я не рыцарь, но только мне одному есть повод вызвать вас, --- сказал Рауль.

--- И каков повод? --- Без интереса спросил Фламм. --- Не бывает причины, из-за которой оруженосец вызвал бы рыцаря. Кто меня станет уважать, если я убью вас? А другого исхода нашего поединка быть не может. Зачем вам это? Мы даже с вами не знакомы. Я вижу вас впервые.

--- Зато я не впервые, --- запальчиво ответил Рауль, --- и вам уже приходилось воевать против заведомо слабого и неравного себе. Помните игрушечное королевство Траскопон и его нелепого короля Керлятока. Вы со всей своей рыцарской доблестью, со всей непреодолимой мощью, с целой оравой грубых головорезов набросились, в сущности, на беззлобного ребёнка, каков есть Керляток. И за это вас уважают? Или вы никому об этом не рассказывали? Так знайте, Могучий Рыцарь Башни, это я, Рауль Дюкрей вместе с рыцарем Александром Лоэтингом спасли короля, вызволив его из вашего плена и уведя в безопасное место. Мы, таким образом, нанесли оскорбление вашему воинскому достоинству. Господин Лоэтинга сейчас нет, а я перед вами и готов биться до тех пор, пока смерть одного из нас не завершит поединок. Так что вы обязаны принять вызов.