Эсхит. Нерыцарский Роман (СИ)

Конец Третьей Книги.

4 КНИГА

Ничтожение и Преодоление.

I глава.

Йэн Титрич барон Трофинт Рыцарь Белого Вепря стоял, положив руку на шею коня, на склоне пологого холма, он глядел на двух приближающихся всадников, которые только что выехали из леса на дорогу. Незнакомцы находились ещё довольно далеко, и пока их лица виделись очень смутно, но Трофинт был уверен, что один из всадников ему прекрасно знаком, и он чувствовал, что это знакомство связано для него с чем-то неприятным и постыдным, о чём хочется забыть навеки, но невозможно забыть то, что помнят и знают все.

--- Ещё двое, --- сказал подошедший Корминг Фрой Рыцарь Золотого Дракона он же Зелёный Рыцарь младший брат Рыцаря Вепря, --- так и наберётся у нас небольшая армия, и мы дадим последний бой Эсхиту.

--- Нет, Корминг, никакой бой, никакая битва не должны считаться последними, --- возразил Рыцарь Вепря, --- надо в каждой битве биться только ради победы, чтобы она не оказалась последней.

--- Не может быть, Этьен Планси! --- Вдруг заорал, как ненормальный, Зелёный Рыцарь, --- мой освободитель. Точно, он!

И Корминг, вскочив на коня, полетел вниз, словно молодой сокол, и длинный зелёный плащ весело развивался за его спиной, сливаясь цветом со свежей майской травой, сплошь покрывавшей склон. Трофинт, видя искреннюю радость брата, тоже устало улыбнулся, когда все трое поднялись вверх и остановились перед бароном. Всадники спешились и Рыцарь Вепря пожал руку рыцарю и его оруженосцу.

--- Господин Трофинт, --- обратился к нему Этьен, --- скажите одно, где мой отец, он жив?

--- Граф Деблак не участвовал в сражении, --- ответил барон, --- он по повелению короля Тредда отправился в герцогство Деридор, где должен был встретить и возглавить отряд собранный из рыцарей северных стран. К началу битвы они не успели, и король послал к ним гонца с приказом, чтобы они оставались на месте, как запасное войско, так как нас уже собралось около 60-ти тысяч против 17 тысяч противника, и мы посчитали, что обойдемся без тех примерно 10-ти тысяч, что должны были подойти с вашим отцом, господин Планси.

Он немного помолчал, а потом продолжил:

--- Сейчас нас чуть больше четырёх тысяч, все, что осталось от большой армии. Пал король, пали многие славные и сильные воины. Не битва --- бойня...

Трофинт повёл их за собой: на обратной стороне холма, по всему склону и у его подножья, расположился лагерь под открытым небом --- без шатров, без палаток, вокруг костров сидели и лежали сильно потрёпанные, как прибрежный лес после шторма, воины. Почти никто не разговаривал, словно навалившаяся неимоверная усталость не позволяла открыть им рот, а произносимые редкие слова больше походили на плохо сдерживаемый стон или невольный вздох. Этьен, проходя мимо маленьких групп, расположившихся у огня, узнавал некоторые лица, а возле того костра, которого остановился Трофинт, он встретил Гвэга Рыцаря Рыжей Рыси, Ллойда Ютингера Рыцаря Тени и Ирвина Ззога Рыцаря Красного Оленя. Он встали и хмуро, поприветствовали пришедших.

--- Господа, --- сказал Гвэг, --- разделите с нами обед.

Несколько минут прошли в молчании, все так серьёзно сосредоточились на поедании жаренного на углях мяса, словно это осталось единственным главным делом их жизни.

--- Я уже стар, --- произнёс хрипло Гвэг, едва закончив есть, --- вся моя жизнь прошла в нескончаемых турнирах, сражениях, схватках. Мне приходилось биться не только с лучшими рыцарями, но со свирепыми и безжалостными великанами-людоедами, с горным драконом и речным чудовищем. Мне казалось, что я никогда не пресыщусь пьянящим ощущением смертельного боя, когда чем ближе гибель, тем это ощущение сладостней и упоительней. Я был уверен, что мне никогда не надоест звон бьющихся друг о друга мечей, глухие удары палиц, тонкий свист стрел и грохот ударов копий о щиты соперников. Но настал день, когда я возненавидел само понятие рыцарства. Зачем совершенствовать святое искусство честного поединка, если, легко обходясь без него, просто взяв в руки мерзкий колдовской инструмент, побеждаешь целую армию? Такого изощрённого издевательства над душой человека мир никогда прежде не знал. Я сейчас хочу одного, побыстрее сдохнуть --- сдохнуть с позором, сдохнуть, вопя во весь голос, как заяц, загнанный гончими собаками. Чем бессмысленнее и нелепее окажется моя смерть, тем она будет желаннее и справедливей. Впрочем, это касается всех настоящих, если такие ещё остались, рыцарей. Да, мы погибнем, но мы погибнем как воины, подчиняясь старым, некому теперь ненужным законам, мы пойдём до конца, и никакой Меч Победы нас не устрашит...

II глава.

--- Никакого Меча Победы больше нет, --- с волнением в голосе произнёс Этьен, --- а барон Эсхит мёртв.

Все разом, как выводок маленьких утят, уставились на Этьена, который весь дрожал, словно его облили ледяной водой из проруби. Никто, казалось, не знал, что надо говорить, как относиться к этим словам --- как к идиотской шутке или серьёзно. Первым нашёлся Корминг, он вскочил на ноги и закричал громче самого голосистого глашатого:

--- Эсхит убит, а его проклятое колдовство развеяно!

Все, кто отдыхал у дальних и ближних костров и услышал его, сбежались к ним.

--- Бред, --- сказал Ирвин Ззог, --- кто мог убить Эсхита, ведь это невозможно?

И все наперебой начали задавать вопросы, чувствовалось, что всем хотелось поверить в такой исход, но никто по-настоящему не верил, что всё именно так, как сказал Этьен.

--- Господин Планси, --- громко и уверенно прервал общий галдёж Трофинт, --- разъясните нам, что вы имели виду, скажите всё как есть: определённо и без обиняков.

И Этьен начал свою исповедь.

Он поведал о том времени, когда носил имя Отвергнутый Рыцарь, объяснил, почему пустился странствовать и зачем ему понадобился Ключ Любви, рассказал, как узнал о Великом Мече Победы и как стал хранителем его тайны. Скоро всем его слушателям стало очевидно, что Меч Эсхиту вручил он, Этьен Планси сын славного графа Деблака. Ропот недружелюбия и неприязни прошёл среди окружавших Этьена рыцарей, но, ощущая накатывавшиеся на него со всех сторон тяжёлые волны враждебности, он договорил все слова, которые хотел сказать. Ничего не утаил, ни о чём не умолчал, что выставляло бы его в дурном виде, вспомнил даже самые последние, совсем ненужные, не очень относящиеся к делу подробности. Он в своём горьком, разоблачающем откровении уподобился перевёрнутому бокалу вина, который держали над раскрытым ртом до тех пор, пока из него не упала самая последняя капля.

Лишь Этьен закончил, как все загудели, заговорили, запричитали, завыли, и тесная толпа начала сходиться вокруг него, и только один Рауль стоял плечом к плечу к другу и не отступал от него ни на полшага.

--- Тихо! --- Перекрывая общий гул, закричал барон Трофинт. --- Мы кто, чернь, бродяги, толпа? Нет, мы благородные рыцари, честные воины и, наконец, свободные люди. И свобода нам дана, чтобы поступать по совести и рыцарским уставам. А если по совести, то рыцарь не должен думать о прошлом --- ни о своём, ни, тем более, о чужом, прошлое он оставляет досужим бездельникам, которые и создают молву. У рыцаря есть прошлое, но оно не принадлежит ему --- ему принадлежит одно настоящее, и он сам весь в беспрерывно текущем настоящем, и в нём он обязан делать только то, что должен делать воин. Лишь минута, проживаемая сегодня, сейчас, в данное мгновение имеет значение, а о прочем пусть беспокоятся те, кто не имеет права называться рыцарем. Что у нас сегодня? Враг, которого необходимо уничтожить. Что должен делать рыцарь, если враг перед ним? Биться. Обо всём остальном надо забыть, и если когда вспомнить, то в глубокой старости, когда немощь отнимет возможность сражаться и воевать, если, конечно, кто доживёт...