Эсхит. Нерыцарский Роман (СИ)

--- Ллойд, а ты, кажется, искал какого-то невероятного змея, --- спросил Этьен, едва Рыцарь Тени умолк, --- чтобы биться с ним насмерть?

--- Да, я нашёл его, --- рассеянно ответил Ллойд, --- и битва случилась, но это так... потом, как-нибудь расскажу. Лучше скажите, что вы ищите в здешних, неприветливых краях?

--- О том, что мы ищем в двух словах сказать невозможно, --- сказал Этьен, --- это слишком долгая история. Если вкратце, то наше пребывание тут связанно с Эсхитом, точнее, с его намерением поработить весь мир и подчинить его своей воли.

--- Эсхит завоеватель мира, --- рассмеялся Ллойд, --- этот туповатый, как кусок кирпича, недалёкий, как телёнок и простой, словно медяк, увалень, который кроме огромной и бессмысленно дурной силы, ничем не блистал? Видели бы вы, какими преданно-детскими глазами он всегда глядел на Мастера Клайна.

--- Именно этот увалень, как ты его обозвал, хотя, когда я с ним говорил, он не показался мне таким уж глупим или недалёким --- возразил Этьен, --- поставил всё с ног на голову: теперь ему, барону, сдаются королевства, он с лёгкостью может победить целую армию. А главное его удовольствие --- зрелище смерти. А её источник он сам. И ничто его не в силах остановить, его нельзя победить, он неуязвим и, если хочешь, почти бессмертен.

--- Ты сказал почти? --- Переспросил Ллойд. --- Ну да, бессмертие вероятно, но всегда оно, как правило, оговаривается подобным "почти". Что ж, Этьен Планси, благодаря тебе теперь я знаю, что мне надо... Мне надо выйти на поединок с бароном Эсхитом и в честном бою победить его.

--- Он давно забыл, что такое честный поединок, --- сказал Этьен.

--- Не важно, --- сказал Рыцарь Тени, --- если я с тяжёлым боевым копьём пойду на него, он что убежит или, обнажив меч, начну тыкать и стучать в его щит, он спрячется за щит, боясь показаться мне на глаза или, когда стану махать у него над головой цепной палицей, присядет на корточки и прикроет голову руками, как ребёнок?

--- Нет, Ллойд, дело совсем в другом, --- ответил Этьен, --- он не убежит и не станет прятаться. Просто он владеет оружием совершенно иного рода, оно и даёт ему возможность быть непобедимым.

--- Каким бы он ни обладал оружием, --- сказал Ллойд, --- я всё равно выйду против него. Пусть мне суждено погибнуть в схватке, зато я смогу, наконец, пережить то, о чём беспрерывно думаю и мечтаю: я смогу пережить секунду собственной смерти, мне не терпится ощутить и почувствовать то состояние, которое, наверное, и длится-то всего мгновение, когда человек живой превращается в мёртвого. Мне, кажется, душа человеческая в этом состоянии испытывает непередаваемо невыносимое блаженство, пройдя через которое живим оставаться невозможно. И, в конце концов, должен же я точно знать, есть ли чтО после. Что там --- бесконечная пустота и всё отрицающее ничто или же всеобъемлющее ВСЁ?

IX глава.

--- Мой вам совет, --- сказал Ллойд Ютингер, прощаясь с ними, --- разоблачитесь, снимите с себя всё железо, хоть сейчас на вас лишь лёгкие нагрудники, но непременно сбросьте их и оденьтесь как я, а если ваш путь пойдёт через пустыню, то лучше всего надеть на тело белые балахоны, а на ноги --- кожаные сандалии. Иначе не выдержите, иначе смерть, а зачем рыцарю смерть не в бою? И оставьте на время коней, или они погибнут: тагонты о них позаботятся, вы как раз двигаетесь по направлению их маленькой страны.

--- Прекрасный совет, Рыцарь Тени, --- согласился Этьен, --- мы так и поступим. Прощай, надеюсь, ещё увидимся.

--- Прощайте, друзья.

Этьен и Рауль пришпорили коней и поскакали по дороге, ведущей из города.

--- Удивительный рыцарь, --- задумчиво сказал Рауль, --- главное, ради чего он готов идти на поединок, на битву не победа, не успех, не слава, не своё бессмертное имя, а смерть. Биться, не уступая, до победы, чтобы быть убитым, чтобы познать, что такое смерть. Но чтобы познать смерть не обязательно быть рыцарем, это познание достижимо каждому, кто живёт, и когда-нибудь всё равно по какой причине умрёт. Нет, если посчастливилось стать рыцарем, то надо делать всё, чтобы нести и возвеличивать рыцарское достоинство как самое драгоценное явление в мире. Рыцарь --- он только рыцарь, и больше никто...

--- Ну, тогда, мой верный оруженосец, вперёд: там нас ждут великие подвиги и прочие не мелкие дела, --- улыбнулся Этьен.

Дальше путники ехали молча, на выезде из города начиналась одна единственная узкая дорога, которая, причудливо петляя между громоздких развалов жёлтых, словно сливочное масло, камней, среди них копошились, стуча убогим инструментом, небольшие группы смуглокожих работников, добывающих ценный мрамор, сосредоточенные на своём деле, они не обращали никакого внимания на праздно проезжающих мимо всадников. А когда каменоломни закончились, недалеко от границы с пустыней там, где прерывалась дорога, им попалось небольшое селение, домов на 50, выстроенных вокруг колодца. Этьен и Рауль набрали в нём как можно больше воды, напоили заметно уставших от жары коней и напились сами. И поехали дальше, пустив коней свободным шагом --- сразу за селением в десяти шагах начинался песок, такой же жёлтый, как всё здесь. Скоро быстрая ночь, как чёрный клобучок голову ручного сокола, накрыла землю, но бойко выкатившаяся на звёздное небо луна немного разбавила густую плотность темноты, а дневная жара незаметно улетучилась, и стало довольно прохладно, почти холодно. Ехать дальше верхом стало трудно: копыта лошадей вязли в песке, животные не шли, а мучились, каждый их шаг казался тяжкой работой. Всадники оставили сёдла и побрели пешком по тихо скрипевшему под сапогами песку, умные кони, уже налегке, не останавливаясь, шли следом.

Так они, шагая точно на юг, провели всю ночь, и когда солнце вдруг выпрыгнуло из-за горизонта, перед ними предстала гряда невысоких, тёмно-серых, прихотливо искривлённых по краям скал, вставшей перед ними стеной. Они направились вдоль стены, в надежде найти проход или же обойти её, в том месте, где она закончится. Шли они не долго: широкий провал открылся за первым же поворотом, а прямо возле него сидело непонятное существо в неудобной позе паука, существо копалось в пыльной земле, что-то там выискивая и всё найденное, сосредоточенно перебирая, раскладывало на три разные кучки. Молодые люди в первый мгновение не разобрали, кто сидел перед ними, животное или человек, но когда приблизились вплотную, поняли: всё-таки человек, у которого костлявые руки, голые ноги, согнутая, ни чем не прикрытая спина были так поразительно черны, будто всё его тщедушное тело являлось лоскутком безлунной южной ночи. Чёрный человек, видимо почувствовав тень, прикрывшую его от солнечных лучей, задрал голову и, увидев незнакомцев, поднялся во весь свой невысокий рост и выпрямился, широко разведя худые плечи, будто желая показать, что достойно встречает гостей. Он, приветливо улыбаясь, словно бы ждал, что они скажут, и его совсем не смущало, что он был почти голый, лишь крошечная грязная тряпочка, служившая повязкой, опоясывала его бёдра, а у его грубых, как потрескавшаяся без воды почва, ступней лежали обычные камушки, которые он, то ли играя, то ли изображая, что занят важным делом зачем-то раскладывал по величине.

--- Чёрные люди, --- пробормотал Рауль, --- никогда не верил сказкам про чёрных, как печная сажа, людей. Странно, как с ними общаться, они и языка нашего не знают, и неизвестно, по каким правилам и устоям живут. Может то, что для нас приемлемо и естественно, для них стыд, позор или преступление? Если мы не поймём друг друга, как мы узнаем дорогу?

--- Это тагонты, --- ответил Этьен, --- а среди них есть жрецы, посвящённые в древние знания. Они знают всё, что нам надо. Только они одни знают, нужно их найти.

Тагонт будто бы сообразил, о чём говорил белый человек на незнакомом языке, туземец произнёс что-то непонятное высоким гортанным голосом, продолжая улыбаться, проявляя простое искреннее радушие, сразу же позабыв о своих камушках, ловко перепрыгнул небольшой порожек и, оглянувшись и махнув рукой, призвал путников идти следом. Этьен и Рауль, осторожно переступив через каменный выступ в провале стены и, аккуратно проведя за собой коней, пошли за ним. Тагонт привёл путников в большое селение, где маленькие приземистые, подобно черепахам, спрятавшихся в панцири, домики, сложенные из необработанных камней, стояли так близко друг к другу, что между ними едва мог протиснуться один человек, да и то если он сильно худ и без одежды. Жители, узнав о гостях, побросали все свои дела и выбежали из домов, выстроившись в два ряда по обеим сторонам единственной широкой улицы, которая тянулась через всё селение, они радостно смеялись, почтительно, словно поданные своего правителя, кланялись и с блаженным благоговением, как на пророков, взирали на незнакомых молодых людей, когда те проходили мимо них. Основательно оторопевший Рауль чувствовал сильное смущение от такого всеобщего внимания к себе, ему казалось, что он не заслужил всех этих почестей. Они --- этот чудной народец --- видят его в первый раз, но почему они встречают его как героя, почему они так счастливы только от того, что он появился тут, ведь он им ничего доброго не сделал, он вообще им ничего не сделал, может он злодей и убийца, явившийся забрать у них самое дорогое --- свободу и жизнь? А отрешённый Этьен будто бы ничего не замечал, таким безучастный и отсутствующий был его вид, он думал о чём-то своём, и находился словно бы не здесь.