Эсхит. Нерыцарский Роман (СИ)

Тишина превращалась для Рауля в пытку. "Молчание здесь закон, но я же не такой как они, я не могу не говорить, это так естественно, говорить. Необходимо что-то сказать. Может, спросить, как его зовут?"

--- У нас нет имён, --- ответил человек вслух, --- нам не нужны такие признаки личности как имя, возраст, пол.

--- А как же вы общаетесь между собой, --- спросил Рауль, --- если как-то называть другого вы не можете, и, если брать возраст, как общаться не зная, кто старше, а кто младше? Пол и то у вас как бы ни при деле, ведь нельзя же к мужчине обращаться так, как обращаются к женщине? Как вы разговариваете, если нет определения ни своей, ни противоположной личности? Ведь только личностное делает человека другим, по отношению к остальным, и лишь распознавая каждого как личность, мы понимаем, как надо его воспринимать и как к нему относиться...

--- Общаемся мы или, если хотите, разговариваем, мыслями, впрочем, настоящим разговором это нельзя назвать, причём мыслями не в форме слов, а в виде неких толчков мозговой, умственной силы, идущей исключительно благодаря воле и желанию человека. Нам нет необходимости тратить жизненную мощь на преодоление неестественного напряжения при произнесении слов, тем более что словом невозможно выразить и передать и десятой доли того, что возникает в разуме человека. Это очень долго и дорого при помощи слабых по выразительности, одновременно, неоднозначных слов, при посредничестве несовершенного человеческого голоса, звук которого разрушает внутреннее равновесие личности, пытаться что-то действительно сказать. А относительно личностного, то определяется это не внешними признаками, а глубинной сущностью человека. Вы поймёте это, когда сами научитесь разговаривать без голоса и слов, постигнете науку проникновения в глубины человеческого сознания.

--- Никогда я не стану таким как вы! --- Вскричал Рауль.

--- Ты УЖЕ такой как мы.

IX глава.

Они шли мимо уныло одинаковых домов-близнецов, выстроенных в единый непрерывный ряд по строго вычерченной линии с узкими проходами между ними, никаких отдельных символов или каких-нибудь неповторимых знаков на их гладких, с идеально правильными квадратами тускло светящихся окон, стенах не было, и отличить здание от здания казалось невозможным. Раздражение, смешанное с поднимающимся негодованием закипало в душе Рауля, ему захотелось, чтобы неизвестно откуда прибежала бы орава дюжих силачей с тараном наперевес и начала бы бить по этим отвратительным идеально-ровным стенам, чтобы они потрескались, а некоторые рухнули бы совсем, и тогда здешние дома получились бы разными, не такими убийственно похожими и однообразными. Рауль желал, как можно раньше убраться отсюда, и, едва сдерживая отчаянье и злость, он произнёс:

--- Мне необходимо встретиться с правителем вашей страны.

--- Тут нет правителя.

--- Ну, есть же кто-то главный? --- Уже не тая раздражения, спросил нетерпеливый гость. --- Есть тот, кто отвечает за всё?

--- Тут все отвечают за всё. И главный здесь каждый.

--- Ну а Бриллиант Счастья, кто-то же стережёт его.

--- Никто не стережёт, доступ к нему свободен. Но Бриллиант будет потом, сейчас вы отправитесь в Дом Необращённых, вам надо находиться пока там.

--- Я не намерен ни во что обращаться, я явился сюда лишь ради Бриллианта!

--- Так говорили все, кто только впервые ступал в Тукатому. Я сам, когда прибыл сюда, считал себя таким же искателем славы и счастья. Но, то был другой человек, и даже не человек, а некое случайное скопление мелких, невидимых обычным взором частиц, соединившихся вместе на очень короткий срок, дабы стать живым существом --- существом без понятия, почему оно живое, и зачем оно через определённое количество времени непременно умрёт.

--- Хорошо, пусть я живой без понятия, почему я живой, но живу-то я своей собственной жизнью и чужой жизни мне не надо. Мне всё равно, какая она будет до смешного короткая или бесконечно долгая, главное жить по-настоящему, а не проживать в прозябании!

--- То, что видится настоящим, часто оборачивается фальшивым, причём, никак не изменив ни внешнего вида, ни обстоятельств, ни сути. Просто, меняется не предмет, меняется человек. Но, тем не менее, что бы там ни было, вы обязаны ознакомиться с тем, что ожидает любого вновь прибывшего в Тукатому. Тогда и примите верное, как вам покажется, решение. И не кричите так громко: громким криком, лишним шумом вы отпугиваете возможность достичь внутреннего равновесия.

--- А я буду орать! И запомните: мне не надо никаких ваших "обязаны", я ничем ни вам, ни кому-либо ещё не обязан! Все мои обязательства только перед самим собой. Знайте, я пришёл не для того, чтобы остаться, я пришёл, чтобы уйти.

--- Вы не вправе отказываться, по вашим же правилам слово хозяина есть закон.

--- Да я проткну вас мечом насквозь, деревяшка вы бездушная! И если ради своей цели мне понадобиться уничтожить всю вашу страну, я сделаю это. Море крови не удержит меня, я не погляжу, что вы безоружны. Ради высшей идеи разрешено всё.

--- А вы убеждены, что у нас не оружия? --- Сказал тукатомец в неизменно бесстрастном тоне, но на его бесцветном неподвижном лице, как показалось Раулю, мелькнул отсвет лёгкой усмешки, --- оружием может быть не только осязаемая вещь или предмет, зажатые слабой рукой или какие-нибудь колдовские ухищрения, тоже всецело зависящие от мёртвого вещества. Подлинным оружием является мысль, сила мысли. Хорошо, следуйте за мной, --- добавил он таким безразличным голосом, словно Рауль был лишь кусочком непонятной картинки на обрывке старого свитка, который не жалко выбросить, и ничего такого ужасного он только что не говорил.

--- Куда мы идем? --- Уже спокойнее спросил Рауль.

--- В лабиринт, туда, где покоится Бриллиант. Там решится ваша судьба.

--- Извините мою глупую горячность, но ответьте, неужели никто и никогда не пожелал уйти из Тукатомы? Я не верю, чтобы никого ранее не прельстил Бриллиант, и, что важнее, слава, обретаемая вместе с ним.

--- Прельщает Бриллиант всех, кто увидит его хотя бы раз, прельщает настолько, что все навсегда забывают о славе.

--- А я здесь не ради славы, она, если и случится, то это будет не моя слава, и достанется она не мне.

Они остановились возле одного из домов-близнецов. "Как они их различают, --- невольно подумал Рауль, --- внешне они как один?"

--- Желаете понять, как распознавать то, что представляется неотличимым? --- Спросил неожиданно громко человек в серых одеждах. --- Виденье не того, что снаружи, а того, что скрыто внутри. Особое зрение, останетесь, обретёте его, оно откроется у вас.

Рауль в ответ лишь сердито взглянул на него, и они вошли в дом.

X глава.

Тукатомец привёл его в большую, почти пустую комнату --- только у одной из стен стояли стол с креслом, в котором, прислонившись к его спинке, сидел человек, и читал толстую книгу. Как спутник Рауля, он был облачён в точно такой же серый балахон с капюшоном и выглядел совершенным двойником первого: те же застывшие, как у скульптуры, мускулы лица, то же неопределённо-отсутствующее выражение глаз, те же неспешно-экономные жесты, лишь по возрасту, он показался Раулю, более зрелым.

--- Вот юноша, --- сказал его провожатый, --- он появился здесь, чтобы забрать Бриллиант. Он упрям и непреклонен и не слышит никого, кроме себя. --- Последние слова тукатомец произнёс повернувшись лицом к гостю.

Умолкнув, провожатый удалился без дальнейших объяснений, а хозяин комнаты встал с кресла и, подойдя к немного стушевавшемуся Раулю, взглянул ему прямо в глаза и сказал:

--- Чёрные зрачки --- верный признак упрямства и стойкости. Идёмте...

Они, сквозь узкий дверной проём, в котором отсутствовала дверь, прошли вглубь дома, где вдоль длинных стен стояли сплошь высокие, в десять локтей, книжные шкафы, набитые рядами торчащих корешков плотно втиснутых книг, разной толщины и величины.