Эсхит. Нерыцарский Роман (СИ)

Потом всё разом затемнилось, все эти цвета и моё новое зрение пропали, зловещий вой и леденящий свист умолкли, сумасшедшее вращение замедлилось и скоро совсем остановилось. И я вообще перестал ощущать себя, я не понимал, кто я --- живое существо или призрачный дух и в каком состоянии нахожусь, моё тело совершенно утратило тяжесть: меня как бы не стало (или это был по-прежнему я, но другой я?). Я не понимал, как моё плотское тело, если оно ещё существовало, расположено в пространстве, а если я уже оказался лишённым всякой телесной оболочки, то, как я до сих пор жив (и жив ли я или осталась от меня лишь одна голая душа?)? Невозможно передать и описать, что я чувствовал тогда, или нет, я тогда ничего не чувствовал, ибо я из-за полнейшей темноты ничего не видел, а тишина казалась такой, какой просто не может быть в нормальном, здешнем мире. Наверное, и время там не текло...

Я не заметил, как темнота стала помалу светлеть, вернее, синеть, и я не различил той грани, когда чёрное окончательно превратилось в синее --- такого удивительно упоительного, невозможно притягательного синего цвета я не видел никогда. И где-то в его середине возникло сначала едва теплившееся, а после, всё ярче разраставшееся свечение, оно становилось всё больше и медленно приближалось ко мне, а когда свечение, почти ослепляя меня, замерло прямо передо мной, из его средоточия выступила женщина нестерпимой красоты. Я, увидев её, потерял сознание...

"Ты поцеловал грязную старуху, а получил красавицу --- услышал я ласковый голос, едва только очнулся. --- Я сразу полюбила тебя. А ты полюбишь меня". Теперь я снова ощущал себя как себя: руки, ноги, вся моя плоть, словом, всё пребывало в прежнем состоянии, я чувствовал, что лежал на твёрдой земле, что у пространства опять присутствуют все его приметы --- верх, низ и прочее. Мир, как раньше, стал обычным, понятным миром. "Надеюсь, --- продолжила женщина, --- на твою молодость: тебя должно хватить надолго..." И она сказала, что имя её Бубелла...

Меня действительно хватило надолго, но она была ненасытна в чувственной любви, с ней никто не может сравниться в мастерстве удовлетворения аппетитов похоти, я оказался лучшим её учеником (как она говорила) в искусстве погружения в глубины сладострастия. Но границы обозначены всему на свете, и настал тот день, когда я уже не мог служить ей в качестве любовника и получил полную отставку. Женщина ведь бездонна в своей страсти, и как только мужчина, как ему кажется, начинает достигать дна, дно опускается ещё глубже, его снова не видно, до него по-прежнему не достать, и мужчине ничего тогда не остаётся, кроме тоскливого томления и самоубийственного отчаяния. В общем, став неспособным к любви, я превратился в воина --- стал Стражем Королевства Бубеллы. Оно невидимо обычным зрением и скрыто от восприятия непосвящёнными. В привычном мире Бубелла либо древняя бестелесная старуха (скорее видение, нежели живой человек), либо диковинная, нелепая птица, и лишь в пределах своего королевства она возвращается к своему подлинному облику, только там она прекрасная молодая, никогда не стареющая женщина. А я как верный слуга своей госпожи, являясь из незримого мира в реальный, вынужден был убивать всех, кто осмеливался оскорбить отказом облобызать её в виде непривлекательной старухи (знали бы она насколько она привлекательна на самом деле). И отказаться от исполнения своего вассального долга никаким образом было невозможно --- в этом заключался шанс получить свободу: рыцарь, победивший меня, разрубал железную цепь, к которой я был привязан, будто верный пёс. Конечно, победивший противник мог не пощадить и попросту убить меня, и я бы погиб, но погиб бы свободным. И чтобы умереть или жить свободным, я обязан был биться по всем правилам, в полную силу своего воинского умения, не поддаваясь и специально не уступая сопернику. Также я не имел права предупредить врага, что в случае поражения, обрету свободу, иначе навсегда остался бы Стражем Королевства Бубеллы. Стал бы тогда я Вечный Страж...

Количество рыцарей мной побеждённых мне неизвестно, я их не считал. Да и зачем считать, если победы не радовали, а расстраивали, ведь не победы я жаждал, но поражения, и притом я не имел возможности, что-то сделать ради собственного поражения? Оставалось только ждать, когда появится тот выдающийся воин, который переможет меня в честном бою. И вот появился ты, доблестный рыцарь, поверг меня жалкого в прах и сохранив жизнь (а я бы тебя не пощадил), сделал свободным. Да, я --- свободен! Знай, странник, нет ничего, чтобы стало бы вровень с ощущением свободы. Когда есть свобода, всё иное ничтожно и не существенно, свобода желаннее славы, нужнее титулов, ценнее богатств, сильнее власти, слаще любви (любовь вообще пустое, по отношению к свободе). Только свободным можно по-настоящему существовать и считать себя человеком, когда человек сам владеет собой, проявляет единственно свою личную, независимую не отчего волю, только он тогда истинно живёт и ощущает себя подлинно живим человеком. Теперь я не пойду на службу ни к какому королю --- если и буду служить, то одному себе: я сам себе и сюзерен, и вассал. И никто и ничто меня не заставит отказаться от свободы, разве что смерть, впрочем, нет, не отказаться, лишить, но только вместе с жизнью --- жизнь ради свободы отдам легко... Свобода --- единственное наслаждение, которым невозможно пресытиться...

XXXIII глава.

--- Откуда все эти колдовские штуки, --- спросил Этьен, --- при помощи которых появилась лодка, от Бубеллы?

--- Да от неё, --- согласился Зелёный Рыцарь, --- сказала, если буду биться как надо и проиграю поединок честно, то они подействуют. А поддайся я, то жидкость из бутылки просто сожгла бы гнилушку, и не получилось бы никакой лодки. Тогда никто не переправился бы на тот берег, и мы навечно остались бы на том берегу, где нам ничего не надо.

--- А вдруг кому-то придёт мысль привезти свою лодку, --- сказал Этьен, --- и переправиться на ней.

--- Никакая другая лодка здесь не поплывёт, --- ответил Рыцарь Дракона, --- она вспыхнет и быстро сгорит, как будто её опустили не на воду, а в расплавленный свинец. Так утверждала моя госпожа.

--- Госпожа?! --- Усмехнулся Этьен, --- свобода свободой, но госпожа госпожой?

--- Да нет, это так... оговорка. По привычке. Никаких господ --- только свобода.

Лодка шла легко и ровно, словно скользила не по воде, а по воздуху, желанный берег приближался, роскошный заход солнца играл всеми оттенками красного, горизонт казался размазанным и расплывшимся: земля и небо смешались в кровавом месиве заката.

Потом что-то приглушённо стукнуло --- нос лодки врезался в мокрый песок. Спутники не медля свели коней на берег, забрали доспехи и оружие. А когда они уже сели в сёдла и готовы были ехать дальше, то тут же раздался громкий хлопок, и лодка, сверкнув неприятным для глаз всполохом, исчезла, и за ней то, что ещё минуту назад виделось тихой рекой, вдруг забурлило, вскипело, и с рёвом, равный звуку ста гейзеров, ушло под землю. Ничего не осталось на том месте --- только пустая совершенно сухая безжизненная земля.

--- Я и не знал, что всё должно пропасть, --- озадаченно пробормотал Рыцарь Дракона, --- нет лодки, нет реки, ничего нет. Словно бы и не было того, что было. Но ведь было!

--- Это морок, --- сказал Этьен, --- не каждому дано попасть под его воздействие. Похоже, Бубелла наводила его на тех, кто ей приглянулся. А тот, кто был ей безразличен, проезжал не видя ни реки, ни лодки, ни её саму в облике старухи.

...Уже глубокой ночью они выехали к большой дороге, и к утру, она разошлась на две почти противоположные стороны, и спутники остановились на развилке. Та часть дороги, что уходила направо, вела горам, с плоскими, как мятый в бою шлем кнехта, вершинами, а та, что лежала влево --- тянулась к высоким сторожевым башням какой-то крепости.

--- Вечная история, --- сказал Корминг, --- путник на перепутье. Надо выбирать, куда направить свои стопы.