Лягушка-путешественница (СИ)

Она вздохнула.

- Ясно, - поджав губы, закивал собеседник, вежливо спросив. - А ваша служанка так и не нашлась?

- Господин Фарк сказал, что те, кто похитили Вестакию, украли и мою Паули, - грустно проговорила девушка. - А потом убили её.

- Негодяи, - возмущённо фыркнул отпущенник, и тут же предложил. - Не хотите ли посмотреть представление, госпожа Юлиса?

"Почему бы и нет? - подумала путешественница. Возвращаться в дом Картена категорически не хотелось. - Всё что нужно я сделала. Теперь можно культурно отдохнуть. Тем более "Царя Гпиара" я читала".

- С удовольствием, - улыбнулась она, доверительно сообщив. - Господин Картен очень хвалил игру актёров и декорации.

Как и предполагала Ника, последние слова больше всего пришлись по душе театральному сторожу, и он предложил провести гостью бесплатно.

Однако девушка, помня о своём аристократическом происхождении, гордо отказалась от столь грошовой подачки.

- Я в состоянии заплатить за вход.

- Простите, госпожа Юлиса, - поспешно поклонился Меркфатис. - Я не хотел сказать ничего плохого.

Когда они вышли со двора, выяснилось, что Вестакия не всё рассказала о театре. Оказывается, вход туда категорически запрещён всем рабам, кроме тех, кто следит за порядком. Отпущенник виновато развёл руками.

- Таков закон, госпожа Юлиса.

Не задумываясь, путешественница выдала Риате две серебряные монеты, предложив развлечься в меру собственной фантазии и выделенных средств.

- После полудня жди меня на площади у фонтана Тикла, - приказала она, направляясь к входной арке.

С поклоном приняв медяки, Рагул осторожно приоткрыл перед ней створку ворот.

Воздев руки к небесам, Тевкил как раз произносил один из длинных монологов. Отпущенник проводил её по крайней лестнице почти на самый верх амфитеатра. Но акустика здесь оказалась столь совершенна, что Ника различала каждое произнесённое актёрами слово.

Присев на нагретый солнцем камень скамьи, она шёпотом поблагодарила провожатого и попыталась понять, что же происходит на площадке, вызвав из памяти содержание пьесы. Постепенно девушка разобралась в происходящем. Но мысли упорно возвращались к действительности. Завтра заканчивается первый этап её путешествия за богатством и независимостью. Вручив мореходу письмо к Наставнику, она навсегда расстанется с Картеном, завершив с ним все дела.

"Нет, не все, - поправила себя попаданка. - Осталось получить награду."

Глава Последняя

Все на своих местах

Благоразумное, нет спора,

И благородное решенье.

Что было горестной отравой,

Забудется в чужом краю...

...Расстаться--лучшее для нас.

Да, нужно ехать.

Де Вега Лопе

Собака на сене

Когда "царь Гпиар" картинно рухнул на грудь мёртвого сына, зрители замерли, кое-кто заохал от восторга, и даже Ника удержалась от ехидных замечаний. Садившееся солнце, освещая сценическую площадку, резко удлиняло тени актёров, делая их тёмные силуэты как бы самостоятельными участниками действа.

"Специально сделали, или случайно получилось? - гадала девушка, присоединяя свои аплодисменты к кипевшим на трибунах овациям. - Хотя зрелище, конечно, впечатляющее".

Хор ещё добросовестно тянул заключительную кантату или ораторию, а самые нетерпеливые зрители ухе потянулись к выходу.

"Прямо как дома, в кинотеатре", - с ностальгией подумала путешественница, не собираясь никуда торопиться. Не хотелось толкаться, да и дела здесь ещё оставались.

Придав лицу выражение, приличествующее представительнице древнего аристократического рода, Ника решительно пересекла сценическую площадку, и пройдя мимо незнакомого театрального раба, проводившего её подозрительным взглядом, оказалась "за кулисами".

В зале одни артисты, блаженно развалившись на лавках, отдыхали после выступления, другие переодевались, нисколько не стесняясь друг друга и сновавших здесь женщин, третьи смывали с лица яркий грим. Почти никто из них не обращал внимания на гостью, разве что скользили равнодушными взглядами. Девушка решила, что это добрый знак: здесь её уже перестали считать посторонней.

Глава урбы, не снимая костюма, жадно осушил бокал разведённого вина, вытер губы широкой ладонью и удивлённо уставился на путешественницу.

- Вам ещё что-то нужно, госпожа Юлиса?

- Я пришла сказать, что очарована увиденным, господин Гу Менсин, - заявила та с максимальной искренностью, какую только сумела изобразить. - Это не идёт ни в какое сравнение с репетицией. Вы волшебник, если своей волей смогли сотни людей заставить смеяться и плакать.

Само собой, что подобное изъявление восторга не могло не привлечь всеобщего внимания. Не только на лицах актёров, но и у их жён и немногочисленных детей стали расцветать довольные улыбки.

- Это не только магия, что дарует нам солнечный Нолип, покровитель театра, - мощно вздохнул толстяк. - Но ещё и тяжкий труд, госпожа Юлиса.

- Только полный невежа и глупец могут думать, что просто удержать внимание толпы, - с жаром поддержала его девушка. - Но не буду мешать вам отдыхать и набираться сил. До свидания завтра утром.

- Ах, да! - хлопнул себя по лбу старший урбы. - Превий Стрех и Корин Палл, поживите пока у Маров, а в вашей комнате остановится до отъезда госпожа Юлиса.

Будущий гениальный драматург заметно посмурнел, в толпе кто-то недовольно фыркнул.

- Я не забуду вашей доброты и гостеприимства, - поймав недовольный взгляд молодого человека, заверила Ника и, не желая присутствовать при разборках артистов, вышла из зала.

У ворот стоял прилично одетый юноша и что-то говорил насупленному Рагулу. Опасаясь излишнего внимания со стороны горожанина, девушка торопливо прошмыгнула мимо, но тот даже не взглянул в её сторону. Возможно, потому что по дороге в город прогуливалось множество никуда не спешивших зрителей, обсуждавших представление, или из-за того, что молодой человек настойчиво просил раба позвать к нему Корина Палла.

Несмотря на щедрые похвалы и бурный восторг, попаданка всё же решила по возможности избегать подобных представлений. Испорченная Голливудом и системой Станиславского, она с трудом воспринимала натужную игру актёров с их картинными позами и длиннющими монологами.

Чётко помня приказ, Риата добросовестно поджидала её на площади у фонтана Тикла. Прислонившись спиной к стене, рабыня непринуждённо болтала с каким-то низеньким, плотным мужчиной с кривыми, сильно волосатыми ногами, торчавшими из-под замурзанного хитона и с большой холщовой сумкой через плечо.