Лягушка-путешественница (СИ)

- Здравствуйте, госпожа Юлиса, - поздоровалась она, произнеся имя как-то неуверенно, словно боясь ошибиться. - Вы кого-то ищете?

- Да, господина Гу Менсина.

- Он на площадке, - сообщила девушка.

Путешественница хотела объяснить, что не собирается надолго отвлекать уважаемого артиста от представления, но не успела.

- Кто тут его спрашивает Рхея? - из дверей дома вышла хмурая пожилая женщина с костлявым, неприветливым лицом. Уперев руки в бока, она окинула гостью настороженно-презрительным взглядом.

- Я, - с гордым спокойствием сказала девушка, насмешливо глядя в тёмно-серые глаза собеседницы, судя по неприкрытой ревности, жене или подруги старшего урбы. - Ника Юлиса Террина.

- Проходите, госпожа, - гораздо более вежливо пригасила незнакомка. Видимо, это имя оказалось ей знакомо.

- А вы кто? - спросила путешественница, шагнув в дом.

- Приния, - представилась женщина, тут же подтвердив её предположение. - Супруга господина Гу Менсина. Подождите здесь. Скоро кончится действие, в котором он участвует, и вы сможете поговорить.

В знакомом зале Ника присела на скамью и огляделась. Со времени её последнего визита тут явно кое-что поменялось. Исчезли все табуретки и один из столов. На том, что остался, стояли большой сосуд для смешивания вина, прикрытый широким листом лопуха, и оловянные стаканы. На натянутых меж колонн верёвках сушились какие-то цветные одежды. Поначалу девушке показалось странным то, что их сушат в помещении, а не во дворе. Но потом сообразила, видимо, это театральные костюмы, окрашенные дешёвыми красками, которые не только линяют от стирки, но и быстро выгорают под ярким южным солнцем. Вот артисты и пытаются уберечь их хотя бы от одной из этих напастей.

Из театра доносились обрывки слов. Путешественница попыталась прислушаться, но почти ничего не смогла разобрать. Звук словно терялся в проходе между залом и сценической площадкой.

Со двора, переговариваясь, вошли ещё две женщины в накидках и замолчали, удивлённо поглядывая на гостью. Возившаяся с какими-то тряпками Приния что-то тихо буркнула себе под нос. Подруги тот час сгрудились вокруг неё, перешёптываясь и искоса поглядывая на девушку. Они ходили на рынок и теперь спешили похвастаться покупками, но в присутствии любовницы Картена не стали этого делать.

Примерно через полчаса за стеной, отделявший зал от амфитеатра, послышался душераздирающий вопль, затем гром аплодисментов и мощные звуки хора. В проходе , ведущем на сценическую площадку, показались актёры. Первым, тяжело отдуваясь, важно выступал Гу Менсин, постукивая концом раскрашенного посоха по каменным плитам дома. Усталые и томимые жаждой лицедеи устремились к столу с вином, спеша промочить иссушенное репликами и монологами горло.

С любопытством наблюдавшая за ними Ника совсем упустила из вида входную дверь, поэтому чуть не вздрогнула, услышав с той стороны.

- Госпожа Юлиса?

- Добрый день, господин Меркфатис, - приветствовала она шагнувшего со двора отпущенника.

- Что привело вас сюда? - поинтересовался театральный сторож, тревожно заглядывая ей в лицо. - Почему вы здесь, а не на трибунах?

- Здравствуйте, госпожа Юлиса! Добрый день, госпожа Юлиса! А мы вас и не заметили, госпожа Юлиса.

Поскольку первая встреча с этой девушкой ассоциировалась у артистов с вкусным обедом и приятным времяпрепровождением, приветствовали они её с искренней доброжелательностью.

- Решили взглянуть на представление с изнанки, госпожа Юлиса? - расталкивая брюхом молодых коллег, спросил старший урбы, пряча усмешку в густой бороде.

- Ни в коем случае, господин Гу Менсин, - ответила на улыбку путешественница. - Театр, как картину, надо смотреть исключительно с лицевой стороны. Только так можно разглядеть все оттенки красок.

Собравшиеся вокруг артисты рассмеялись.

- Я хотела поговорить с вами, - посерьёзнела Ника.

- Со мной? - вскинул густые брови собеседник. - Но я не могу... Представление...

- Должно продолжаться, - заключила за него девушка. - Знаю, но это не займёт много времени.

Хмыкнув, толстяк обвёл взглядом притихших товарищей и величественно указал рукой на двери.

- Прошу, пройдёмте на солнце.

- Когда вы покидаете Канакерн? - первым делом поинтересовалась путешественница.

- После Ангипарий, - ответил Гу Менсин.

- А точнее? - стала настаивать Ника.

Собеседник нахмурился, очевидно, что-то прикидывая, и уверенно заявил:

- Через пять-шесть дней.

- Возьмите меня с собой, - без долгих предисловий предложила девушка. - Мне тоже надо в Империю, а с вами дорога будет не такой тяжёлой и утомительной.

Никак не ожидавший услышать что-то подобное Гу Менсин растерянно пробормотал:

- Но я же говорил вам, госпожа Юлиса, мы будем часто останавливаться, чтобы давать представления. С нами вы быстро в Империю не попадёте.

- Возможно, по пути я найду новых спутников, - беспечно пожала плечами собеседница. - Если нет, я подожду, пока вы будете выступать.

- Не знаю, будет ли вам у нас удобно, госпожа Юлиса, - продолжал упорствовать старик, и его выцветшие глазки суетливо забегали. - Фургон маленький, пищу мы можем себе позволить самую грубую.

- Я готова заплатить некую, разумную сумму, чтобы разнообразить в дороге наш рацион, - продолжала увещевать путешественница. - А тележка у меня своя будет.

- Ну, если вы так настаиваете, - развёл руками Гу Менсин. - Я не против. Но надо спросить остальных членов урбы. Хотя, думаю, они тоже возражать не будут.

- Так давайте узнаем? - предложила Ника. - Зачем откладывать?

Толстяк кивнул бородой, а вернувшись в зал, сам озвучил предложение госпожи Юлисы, вызвав всеобщее удивление. Вальтус Торнин тут же повторил предупреждение о тесном фургоне. Но услышав, что у попутчицы будет своя повозка, и она готова внести деньги в общий котёл урбы, выразил общее мнение:

- Мы с радостью возьмём вас с собой, госпожа Юлиса.

Стоявшие вокруг мужчины одобрительно закивали, а женщин, как всегда, никто не спрашивал.

- Отец! - рядом с Гу Менсином откуда ни возьмись появился кудрявый мальчишка лет восьми в застиранном хитончике. - Хор заканчивается!

- Идёмте! - всполошился актёр и заторопился к проходу на сценическую площадку.

- Ещё один вопрос, - путешественница крепко вцепилась в волосатую руку старшего урбы.

- Слушаю вас, госпожа Юлиса, - нахмурился тот.

- Не могу ли я пожить здесь до отъезда? - выпалила девушка.

- Вы решили покинуть господина Картена? - удивился собеседник, тут же предупредив. - Здесь не так удобно, как в его доме.

- После возвращения Вестакии, я чувствую себя лишней, - выдала Ника заранее обдуманный ответ. - Картенам надо побыть своей семьёй, я поняла, что им мешаю.

- Увы, госпожа Юлиса, - развёл руками толстяк. - Здесь все комнаты заняты.

- Пусть Превий Стрех и Корин Палл поживут эти дни у Маров, - неожиданно вступил в разговор молчавший до этого Меркфатис. - А их комнату можно отдать госпоже.

Путешественница не хотела с самого начала портить отношения с будущими попутчиками. А то, что влюблённая парочка обидится на того, кто лишит их тёплого гнёздышка, она не сомневалась. Поэтому решила отказаться от предложения отпущенника.

- Не нужно никого выселять, я остановлюсь в гостинице.

- Ну зачем же так? - совершенно неожиданно поддержал Меркфатиса Гу Менсин. - Если вы заплатите Превию Стреху и Корину Паллу, столько сколько стоит комната в гостинице, они вам её с удовольствием уступят.

- Хватит с них и пары риалов, - недовольно проворчал отпущенник. - Это здание принадлежит господину Картену, а госпожа Юлиса - его гостья.

Девушка вопросительно уставилась на актёра.

- Я поговорю с ними, - пообещал толстяк и извинился. - Простите, мне надо спешить.

- Конечно, - кивнула Ника.

- Вы говорили с господином Картеном о моей дочери, госпожа Юлиса? - тихо спросил Меркфатис.

- Конечно, - не моргнув глазом, соврала та, тут же разочаровав расцветавшего улыбкой собеседника. - Только сейчас он очень занят. Поймите сами: только что нашлась дочь, а похититель скрылся. Все мысли господина Картена только о семье. Даже мне пришлось съехать.