Маленькие истории. Сборник рассказов разных лет (СИ)

Ночью ей приснился сон, где она все куда-то бежала, крича от страха, а за ней медленно шел человек с черными провалами вместо глазниц и испуг делал ноги беглянки ватными.

Когда ночной кошмар выпустил Тэль из своих когтистых лап и она твердо осознала, что лежит в своей уютной кровати, а не на холодном каменном полу, как во сне, то довольно скоро ее стало разбирать жгучее любопытство. Предметом этого чувства, которое, как известно, не порок, была подсмотренная вчера в кладовке сцена.

Зачем бы этому... ммм... как его... Ирвену посещать противного старикашку? Эльфийка перебрала в голове немало вариантов и в конце концов решила проследить за юношей и все разузнать. День был субботним, занятия начинались ближе к обеду и насыщенностью не отличались, так что времени у любопытной Тэль должно было хватить. А пока стоило осторожно, чтобы не разбудить соседку по комнате, дошлепать до туалета. Только, конечно, не мужского...

После окончания занятий юная эльфийка без труда нашла в толпе лохматую голову Ирвена и уже не спускала с нее глаз, держась, однако, по возможности незаметно. Объект ее слежки до вечера вел вполне обычную академическую жизнь: шлялся по коридорам в компании и один, бегал в столовую и даже немного поиграл на губной гармошке. Тэль это все уже надоело, она заскучала и подумывала отказаться от своей затеи, когда Ирвен, пообещав друзьям встретиться через пару часов, направился в заветный коридор.

Эльфийка кралась за ним, хоронясь в нишах стен и за углами, так тихо, что могла бы, наверное, проскользнуть даже мимо легендарного Аргуса.

И вот та самая облупленная дверь с ржавой ручкой закрылась за Ирвеном и Тэль, оглядевшись и не заметив ни впереди, ни позади никого, кто мог бы ей помешать, прильнула к щели глазом. Сердечко билось часто-часто от страха быть застигнутой и от предвкушения чего-то интересного разом.

На этот раз каморка была озарена уже двумя толстыми свечами, дающими гораздо больше свету и лежащего на тюфяке Дормиуса Тэль рассмотрела хорошо. Старик выглядел еще темнее и мрачнее, чем раньше, сильно осунулся и временами кашлял в кулак.

Видимо, болезнь его действительно очень мучала. Зато жилище Дормиуса показалось Тэль заметно чище. Старье было задвинуто в дальний угол, пол покрывал какой-то коврик. Большего, увы, свечи рассмотреть не позволяли, но тут сторож заговорил и эльфийка разом забыла обо всем другом.

- Ты кормишь меня и приносишь вещи, маленький эльф... - кашель не дал ему закончить фразу с первой попытки. - Зачем?

- Потому... - начал Ирвен неуверенно, но потом решительно тряхнул головой. - Потому что никто не заслуживает ни такой жизни...

"Ни такой смерти..." - закончила про себя Тэль и Ирвен показался ей похожим на персонажа книги о храбром скальде Интегреле.

- Твои однокашники думают по-другому, - отвечал Дормиус, мрачно улыбаясь. - Вчера двое этих дурачков подбросили мне крысу. Она была почти такой же вкусной, как и твой хлеб.

Тэль сморщила носик. Есть крыс? Фу-у, мерзость!

Ирвен же выглядел удивленным:

- Однокашники..?

- Это значит - другие ученики Академии, - объяснил старик. - Так говорили в моих краях.

Некоторое время все молчали. Ирвен вытаскивал принесенную еду, Дормиус смотрел куда-то вбок, Тэль жадно следила за обоими, в то же время вслушиваясь в коридорные шумы. Быть застигнутой подслушивающей ей вовсе не хотелось.

- Скоро Новогодье... - первым разрушил хрупкую тишину Дормиус, все так же глядя в сторону.

"Совсем сбрендил..." - мысленно фыркнула Тэль. Всякий младенец знает, что Новый год наступает первого марта. Да и когда же ему наступать, как ни весной. Весной мир, переживший увядание осени и гибельный холод зимы , оживает, чтобы летом расцвести во всей красе. Сейчас же стоял морозный и снежный декабрь - месяц Снегирей. Какой там Новый год!

- У нас его отмечают зимой, в ночь с тридцать первого декабря на первое января... - продолжал Дормиус тяжело. - наряжают елку, радуются и поют...

"Вот же дурацкий обычай! Отмечать светлый праздник ночью, да еще и наряжать... елку! Не доброе дерево, вроде сосны, дуба, или вяза, а злобную колючую елку, где, как говорят легенды, живут духи Ночи..." Тэль даже передернуло.

- Здесь никто не следует нашим обычаям... - тихо закончил Дормиус. Ирвен молчал. Старик достал трубку и начал набивать ее табаком.

- Тебе ведь нельзя курить! - произнес эльф.

- Мне уже все равно... - буркнул Дормиус и, захлебываясь кашлем, раскурил трубку от свечи.

Что происходило в кладовке дальше, Тэль не довелось увидеть. В коридоре показался учитель астрономии и хорошо еще, что эльфийка вовремя расслышала его шаркающие шаги и успела отойти от двери. Учитель, ответив на ее приветствие, приклеил к стене афишку, но еще долго не уходил, близоруко щурясь на свою работу. Потом посмотреть, что он там наклеил, набежала целая группа эльфов и эльфиек. Обступив объявление, они пищали, ахали и весело переговаривались. Тэль в конце концов потеряла терпение и тоже пошла посмотреть. Афишка гласила, что в первые дни января Академию посетит известный коллектив чародеев Джинн Джон Тони со своей программой "Волшебные лютни против несправедливости". Про знаменитых чародеев знали все, в том числе и Тэль, конечно, и девушке жутко захотелось, чтоб месяц закончился поскорее.

Потом ее отвлекли подружки и об Ирвене с Дормиусом эльфийка вспомнила только вечером, сидя в своей комнате. Она долго раздумывала над подсмотренной сценой и ей начало казаться наконец, что только гордость не позволяла одному из них закричать "как я рад, сынок, что хоть ты меня не бросил! Большое спасибо!", а второму сесть с ним рядом, сказать, как ему жаль старика и, может быть, даже обнять того. Гордость и глупое мужское упрямство.

А потом Тэль подумала, как это: лежать в темной кладовке, кашлять, и знать, что никому-то ты не нужен, а каждый новый день может стать для тебя последним. Получалось, что очень страшно и грустно. Вспомнились слова Ирвена: "никто не заслуживает такой жизни".

Тэль не считала себя очень доброй, но теперь ей захотелось немедленно найти эльфа и завтра пойти к старому бедолаге вместе. Что сказать Ирвену, она придумает по дороге.

Девушка, воодушевленная этой мыслью, поднялась и поспешила на поиски.

Но Ирвен куда-то пропал. Его одногруппники не видели его уже несколько часов, не нашелся эльф ни в комнате, ни в столовой, ни в зале, нигде. Тэль уже думала бросить поиски и встретиться с юношей завтра поутру, на свежую голову, когда спрошенная уже наудачу маленькая эльфийка, сидящая на подоконнике в нижнем зале, вспомнила, как один неряшливый субъект надевал в коридоре шубу и выходил во двор...

Пока окончательно не стемнело, Тэль еще надеялась, что Ирвен не полный кретин. И только когда за покрытым изморозью стеклом с оттаявшим следом от ее ладошки стало черным-черно, девушка убедилась, что он сбрендил. Проскользнул мимо нового сторожа, полного раздолбая, вышел на улицу и отправился в лес. Не иначе, как за елкой.

Поход в ночную чащу сам по себе опасен, но, будто мало этого, еще и в мороз, один... за елкой, наконец!

Тэль не ложилась и никому не говорила о своих догадках. Она сидела в своей комнате у окна, сжимала яростно кулаки и шепотом, чтобы не разбудить спящую Ангезию, костерила глупого, гадкого, злого, противного Ирвена. Вот чтоб ты там пропал..! Видеть тебя не могу, придурка! Возвращайся скорее... За окном тоскливо подвывал ветер, а Тэль злилась, что вокруг Академии нет ни одной ели, или хотя бы пихты, только яблони и дубы.

Фигурка с фонариком в левой и веревкой волокуши в правой руке ступила во двор ранним утром, все еще спали. Тэль смахнула злые слезы и бросилась вниз по казавшимся бесконечными лестницам. Успела как раз, чтобы помочь Ирвену и сторожу втаскивать небольшую елочку, всю в снегу и инее, в двери. Она даже не ответила на удивленный взгляд юного эльфа, все заготовленные обидные слова стали неважными. Главное, что он вернулся...