Всемирный следопыт, 1927 № 01

ВСЕМИРНЫЙ СЛЕДОПЫТ

1927 № 1

СОДЕРЖАНИЕ:

Вокруг света в 24 часа. Научно-фантастический рассказ Мориса Ренар. — Живые инкубаторы. Заметка. — Уссурийский зверобой. Краеведческо-охотничий рассказ В. К. Арсеньева. — Трагические рассказы: Струна от разбитой гитары. Рассказ Рейнгардта Рийка. — Остров Черной Гагары. Рассказ И. Окстон. — В малайских джунглях: Завоевание Горы Духов. Приключения амер. траппера Ч. Майера. — Каменный страж атолла. Рассказ Де-Вэр-Стэкпул. — Воздушная сотня. Необыкновенный рассказ С. Бакланова. — Великий фантаст. Очерк Н. К. Лебедева (о Жюле Верне). — Следопыт среди книг. — Обо всем и отовсюду. — Шахматная доска Следопыта. Под редакцией Н. Д. Григорьева. — Наша земля. Очерк Н. К. Лебедева (к карте).

ВНИМАНИЮ ЧИТАТЕЛЕЙ

В увеличении тиража (количества подписчиков) нашего журнала заинтересованы сами читатели. Увеличение тиража даст возможность Издательству еще улучшить внешний вид и содержание «Следопыта», а также, быть может, и увеличить об’ем журнала и приложений к нему.

Изо дня в день поступающие в К-ру журнала многочисленные письма-отклики на об’явления доказывают, что «Всем. Следопыт» вполне отвечает интересам самых широких и разнообразных кругов читателей, но при этом письма читателей говорят, что, к сожалению, во многих местностях нашего Союза наш журнал еще мало известен.

Желая приблизить журнал к массе читателей, Издательство просит всех работников месткомов, фабзавкомов, культкомиссий их, школьных работников, заведующих библиотеками, клубами, избами-читальнями и других культпросветительных работников, а также частных лиц — взять на себя распространение журнала «Всемирный Следопыт».

Работа по распространению нашего журнала будет премироваться книгами и журналами издания «ЗИФ» по выбору сборщика подписки.

Морис Ренар

ВОКРУГ СВЕТА В 24 ЧАСА

Научно-фантастический рассказ

Рисунки худ. С. Лодыгива

Около 10 часов утра человек, которого мы спасли, открыл, наконец, глаза.

Я ожидал, что несчастный проведет дрожащей рукой по лбу и слабым: голосом произнесет: «Где я?». Но ничего подобного не произошло. Спасенный пролежал несколько времени спокойно, тупо смотря перед собой. Потом взгляд его засветился умом; и энергией, и он стал прислушиваться к шуму винта и плеску волн о корпус судна. Затем он приподнялся, сел на узкую койку, на которую мы его положили, и стал спокойно осматривать каюту, как будто нас с Гаэтаном там и не было. Мы молча следили, как он подошел к иллюминатору и стал смотреть на море, потом отвернулся и осмотрел поочередно каждого из нас без любопытства и без церемонии, как мебель, которую он не успел до того заметить.

После этого он сложил руки и погрузился в глубокую задумчивость. Судя по его красивому и умному лицу и одежде, с которой все еще стекала вода, мы приняли его за человека интеллигентного. Поэтому его поведение нас очень удивило.

«Не будем делать поспешных заключений, — подумал я. — Странное поведение незнакомца можно приписать душевному потрясению, которое он пережил, очутившись в волнах. Не надо беспокоить его. Его задумчивость вполне оправдывается его необ’яснимым появлением на нашем судне».

Но Гаэтан, видя его совершенно здоровым и негодуя на его поведение, не мог молчать.

— Ну-с. — сказал он со свойственной ему бесцеремонностью, — как делишки? Лучше, а? — И он несколько раз повторил свой дурацкий вопрос, не получая на него ответа.

Незнакомец был, повидимому, удивлен этим странным тоном. Он сравнивал изящную одежду Гаэтана с его грубым обращением и, наконец, соблаговолил знаками ответить, что ему лучше.

«Отлично, — подумал я, — он понимает французский язык; наверное, земляк».

— Вам, однако, повезло, дружище, — продолжал Гаэтан. — А без нас, знаете, вам пришлось бы плохо. Да что вы, спите, что ли? Или рот у вас склеен? Отчего вы ничего не отвечаете?

— Вам где-нибудь больно? — спросил я, оттесняя своего друга от незнакомца, скорее, для того, чтобы избавить его от докучливых приставаний, чем для того, чтобы осведомиться о его здоровьи.

Но спасенный отрицательно покачал головой и продолжал думать. Мои опасения увеличились, и я обменялся с Гаэтаном тревожным взглядом.

— Не хотите ли пить? — спросил я.

Тогда, указывая на меня пальцем, спасенный спросил с каким-то неопределенным акцентом:

— Врач?

— Нет, — весело ответил я, — о, нет.

А так как взгляд его оставался вопросительным, я добавил:

— Романист. Писатель… вы понимаете? — И я следил за выражением лица нашего гостя.

Он довольно приветливо кивнул мне, и потом, мотнув головой, бесцеремонно указал на Гаэтана.

— Я? Я ничего не делаю, — ответил тот со своим дурацким смешком и прибавил, употребляя прозвища, которые я давал ему:

— Бездельник, лентяй, бродяга — вы понимаете?

Я следил за выражением лица нашего гостя и поспешил вмешаться:

— Это — хозяин судна, — сказал я. — Вы у барона Гаэтана Парадоль, который заметил вас в воде. А я — Жеральд Синклер, спутник его в этом плавании.

Но вместо того, чтобы представиться в свою очередь, как я этого ожидал, наш гость проговорил, с трудом подбирая слова:

— Не будете ли добры рассказать мне, что произошло. Я совершенно потерял память в какой-то момент моего несчастья.

На этот раз я прекрасно понял его акцент: это был английский.

— Очень просто, — вмешался опять Гаэтан. — Спустили шлюпку на воду, и матросы вас вытащили.

— А до этого? Что было до этого?

— До чего? До взрыва, может быть? — усмехнулся мой приятель.

Незнакомец выразил на своем лице удивление.

— Какого взрыва?

Я предчувствовал, что Гаэтан сейчас опять рассердится, и решил ответить сам.

— Дорогой мой, — сказал я ему тихо, — разрешите мне переговорить с этим человеком. Он, очевидно, находится в состоянии потери памяти, часто происходящем вследствие сильных потрясений. Он, вероятно, ничего не помнит. Отойдите и ведите себя спокойно.

И, обращаясь к человеку, потерявшему память, я сказал:

— Я сейчас об’ясню вам все, что относится в вашему приключению. Это заставит вас, быть может, вспомнить все остальное.

Он обхватил руками согнутые колени, положил на них подбородок и стал ждать моего рассказа. Я продолжал:

— Вы находитесь на паровой яхте «Океанида», принадлежащей Гаэтану Парадоль. Капитан ее — Дюваль. Порт — Гавр. Вы здесь в безопасности. Это — прекрасное судно, длиной 90 метров, вместимостью в 2.184 тонны, со скоростью в 15 узлов и машиной в 5.000 лошадиных сил. Кроме экипажа и команды его, которых, в общем, 95 человек, нас было на судне только двое — хозяин и я. Мы возвращаемся из Гаванны, куда мой друг ездил для того, чтобы лично выбрать и закупить на месте сигар…

Я ожидал, что это сообщение вызовет у нашего гостя сильное удивление. Но он не обратил и внимания на эту мелкую подробность.