Побег из Фестунг Бреслау (ЛП)

- Мы все узнали. Поехали дальше.

- Что с Ритой? Мы оставляем ее здесь? – слабым голосом спросил Шильке.

- Пока что – так. В противном случае, она могла бы истечь кровью.

- В отличие от тебя, - вмешался Ватсон.

Поляки схватили носилки и с огромным трудом начали пропихиваться к выходу.

- Куда мы идем?

- В Карловиц. Туда, где не шмаляют по всем и из чего только можно, как здесь.

- Ну а Рита…

- С ней ничего не случится. Хайни останется, чтобы следить.

- Но…

- И молчи в тряпочку, недовольный ты наш. Мы хотим поглядеть, что эта пуля сделала с тобой внутри, а для этого нужен приличный рентген, организованная по-старому больница, а не этот передвижной морг.

В конце концов, они вынесли Шильке на воздух. Несмотря на жару и дым, облегчение было таким невообразимым, что Дитер чуть не потерял сознание. Поляки с трудом вставили носилки в броневик. Французский грузовик в конце концов приказал долго жить, так что солдатам пришлось пробираться в Карловице каждый по-своему.

О том, чтобы ехать на броне, никто не хотел и слышать. Тем более, что им нужно было проехать через длинный мост, причем, без предварительной разведки.

Вне всякого сомнения, поначалу судьба им способствовала. Их советский броневик прорвался через мост без единой царапины, а на не бе не появилось ни единого "поликарпова". Удача покинула их на Корсоаллее: кончился бензин. Холмс с Ватсоном, ругаясь как сапожники, вытащили носилки и дальше отправились пешком. Что ни говори, это было лучше, чем толкать броневик, или же пережить остановку на другом берегу реки. Карловице до сих пор был раем по сравнению с закрытым дымами пожаров центром. Тонущие в зелени виллы, множество цветов, готические башенки церкви святого Антония на фоне чистого неба приводили на ум все, что угодно, но никак не войну.

- И чего ты узнал в том госпитале? – спросил Шильке, постанывая.

- Заткнись, - бросил Ватсон. – Вот же пациент-болтун нам попался. А лежать на пузе не можешь?

- Спокойно. – Физическое состояние Холмса было явно лучше. А может он меньше курил. – В госпитале я узнал массу любопытных вещей.

- Ка… каких?

- Потом. Еще я купил немного лекарств на черном рынке.

- А откуда ты знал: каких?

- А там разные специалисты лежат. Я встретил там профессора медицины с огнестрельным ранением в локоть. Он скучал, так я расспросил его, чего можно ожидать в твоем случае. А уж торгашей там – завались. Все упирается в цену.

- Но…

- Да тихо ты, - разозлился сопящий Ватсон. – Умирающие и трупы голоса не имеют.

К счастью, они, наконец-то, добрались до больницы. И правда, она ни в малейшей степени не походила на предыдущую. Здесь даже имелось помещение, похожее на приемный покой, вместо лежащих на полу в несколько слоев раненых, а появившийся врач казался чистым и – более того – выспавшимся. Обследование прошло быстро, потому что и обследовать особенно было нечего.

Шильке повезли на рентген, после этого они втроем ожидали в длинном, довольно-таки мрачном коридоре.

- Та пуля, что попала в меня, еще у тебя?

- Да. – Холмс подбросил в руке кусок деформированного металла. – Ремингтон 0,222. Замечательное оружие, винтовка небольшая, ее легко спрятать, оружие приятное, выстрел тихий, отдача небольшая.

- И откуда ты все это знаешь?

- Я же говорил тебе, что в том предыдущем госпитале разные специалисты лежат. Достаточно поспрашивать.

Из перебил скрип открываемых дверей. Техник в чистом халате подал им проявленный рентгеновский снимок.

- И что? – нервно спросил Шильке.

- В основном: легкие, ребра и позвоночник.

Техник не мог распознать офицерского чина, поскольку на лежащем не было мундира.

- Ну а какие потери?

- Это уже врач скажет. Но я был бы спокоен. Никаких признаков смертельной болезни я там не выявил.

Наши герои хотели поругать его за шуточки, но махнули рукой. Врач у себя в кабинете подтвердил мнение техника.

- Ребра, к счастью, не переломаны, - с улыбкой заявил он. – Пока что все это лишь серьезные ушибы, возможно, имеется какой-то маленький надлом, которого на снимке не видно. Ну что же, - глянул врач на сплющенную пулю. - Пуленепробиваемый жилет свое задание выполнил. Через несколько недель вы будете здоровы. Кстати, я могу его увидеть?

Одежда Шильке была у Ватсона. Он показал жилет и место, в которое попала пуля.

- Отличная штука, - порадовался врач. – Это же германская технология, правда? Настолько приличная, что ведь наверняка же немецкая.

Холмс засмеялся.

- Американская, - буркнул он. – Наш коллега предпочитает проверенные технологии.

Врач наморщил брови. Он был молодой и, похоже, до сих пор наивный. Правда, потом он сменил тему.

- Я должен вас предупредить. Наверняка появятся осложнения. По причине затрудненного отхаркивания в легких станут накапливаться выделения. С горячкой и болью нам помогут лекарства, но, скорее всего, впоследствии мы будем иметь дело с бактериальной инфекцией.

- С какой, конкретно? – спросил Ватсон.

- Скорее всего, это будет воспаление бронхов, реже – легких. А на это уже лекарств нет.

- Так что нам делать?

- Если пациента хорошо лечить, воспаление бронхов не смертельно. Просто, нужно быть крайне внимательным и перетерпеть болезнь. Больной должен будет лежать…

- Да ладно вам, - вмешался Холмс.

- От воспаления бронхов лекарств нет.

- А вот и есть, - Холмс вынул из кармана приличных размеров коробочку. – Это пенициллин.

Врач смешался, увидав упаковку контрабандного антибиотика. Он наверняка слышал о его действии, а еще о том, как Гитлер приписал себе его открытие, а за "помощь" даже наградил одного из своих врачей Железным Крестом. Холмс решил добить медика.

- Это пенициллин, - повторил он. – Английский. Как я уже говорил, наш приятель предпочитает проверенные технологии.

Шильке, плотно обмотанный эластичными бинтами, сидел на террасе одной из вилл в Карловице. Сейчас, для уверенности, они меняли место жительства довольно часто. А проблем с виллами не было никаких. Все дома стояли пустыми и покинутыми, если не считать иногда кочующих солдат. Владельцам, к их несчастью, приказали перебраться в центр, и теперь они сидели там в душных подвалах твердыни. В знаменитых "немецких подвалах", как гласил ставший теперь издевкой лозунг геббельсовской пропаганды. Шильке нужно было заполнить множество фирменных бланков. Он был крайне скрупулезен в обеспечении безопасности отряда в эти последние, самые худшие дни. Но даже глупая подпись на документе приводила к тому, что все тело взрывалось болью. К счастью, пенициллин оказался бичом божьим для бактерий. Не случилось каких-либо, даже малейших, осложнений. После первой перевязки Риту удалось перевести в лучшую больницу. Сейчас она лежала в бункере на Вайссенбургер Штрассе, одном более-менее безопасном анклаве по другой стороне реки. Иногда Шильке поглядывал на дымы, вздымающиеся на другом берегу реки. По прямой линии их делило очень немного. Ад и ужас резко уменьшающейся твердыни в центре и зеленый рай по этой стороне, разделенные Одером-Стиксом. Не было лишь Харона, который всего лишь за одну дойчемарку взялся бы безопасно переправить кого-нибудь.

- Чаю? – Холмс принес из кухни поднос с посудой.

- С удовольствием.

- Боже, а вот что я нашел в кладовой… - поляк раскладывал серебряные ложечки. – Чаю с вареньем? Вишня, черешня, земляника? Даже айвовое имеется, и все скрупулезно описано на баночках.

- А крыжовниковое есть?

- Естественно. Это же солидная немецкая кладовая.

- Еще бисквиты бы пригодились.

- Хмм… К сожалению, англичане доберутся сюда еще не скоро.

Минут десять они сидели молча, наслаждаясь ароматным напитком.

- Как ты считаешь? – Шильке с трудом повернулся в кресле. – Долго это еще протянется?

- Очень коротко, - решительно ответил Холмс. – Центр приказал мне рассредоточить сетку и заморозить ее. Никакой связ. А это означает, что конец ожидается в течение пары недель. Возможно, и быстрее.