Савмак. Пенталогия (СИ)

  - А поглядите-ка, кого я к вам привёл! - воскликнул радостно с порога Невмений.

  Пять пар глаз уставились на двух вошедших вслед за ним мужей; даже млевшая на дальнем ложе в мужских объятиях блондинка откинула в сторону пряди соломенных волос и, оторвавшись на мгновенье от губ возлюбленного, с любопытством повернула полное сладкой истомы лицо в сторону входа.

  - Вот это, если кто забыл, проксен моего отца - навклер Пактий из Амиса, - указал Невмений на следовавшего за ним с радушной улыбкой на круглом лице понтийца. - А вот кто этот суровый пегобородый мужчина?.. Ну, молодые, конечно, не помнят его. А вы - Амфий, Дамастрий? - обратился он к своим бородатым ровесникам, - Неужто не узнаёте?

  Поймав их недоумевающие взгляды, Невмений торжественно объявил:

   - Перед вами не кто иной, как только что вернувшийся домой после многолетних скитаний по белу свету сын ритора Гераклия Минний - лучший друг моей - увы! - безвозвратно ушедшей юности.

  - И как раз только что узнавший об ужасной смерти своих родителей и о том, что у него больше нет в родном городе своего дома. Поэтому у него сейчас такой безрадостный вид, - счёл необходимым добавить к сказанному свои пояснения Пактий. - Минувшей весной Минний оказал мне одну очень важную услугу, поэтому я собираюсь просить твоего, Невмений, многоуважаемого отца, а моего проксена Гераклида оказать помощь и покровительство моему другу Миннию в восстановлении всех его законных прав в родном полисе.

  - Конечно, конечно! Уверен - мой отец, как и все мы - друзья Минния - окажем ему всяческое содействие, - поспешил заверить слегка смутившийся Невмений, - Правда, дом и клер его родителей были проданы властями новым владельцам на вполне законных основаниях, после того, как истёк ровно год после их смерти и...

  - И я уже знаю, кто теперь живёт в моём доме, Невмений, - вмешался, наконец, в разговор Минний.

  - Я как раз тогда женился, и мне нужен был свой дом.

  - Ты не думай, что я тебя в чём-то виню, Невмений. Всё действительно сделано по закону. Так что я не в претензии. Просто, мне любопытно, кто купил нашу усадьбу - тоже ты?

  - Нет. Клер Гераклия достался Апеманту - младшему брату Формиона, - поспешил удовлетворить его любопытство Невмений.

  - Ну, я ещё не забыл, кто такой Апемант, - горько усмехнулся Минний.

  - Друзья мои! Я вот о чём только что подумал, - перехватил нить разговора Пактий. - Если ты, Невмений, живёшь в бывшем доме Минния, то, должно быть, твои комнаты в родительском доме сейчас свободны? А что, если мы с тобой, Невмений, попросим Гераклида поселить нашего друга Минния на то время, пока он не подыщет себе где-нибудь новое жильё, в одной из твоих бывших комнат? Что вы на это скажете?

  - Я охотно поддержу твою просьбу, дружище Пактий! - тотчас согласился Невмений. - Уверен, что отец согласится.

  - А я тем более не буду возражать против столь выгодного обмена, - шевельнул губами в улыбке Минний.

  - Тогда считай, что твоя жилищная проблема уже решена! - рассмеялся Невмений, весьма довольный, что Минний не претендует на возврат отцовского дома, который за эти шесть лет он уже привык считать своим.

   - А ты не боишься, что я займу твоё место не только в доме, но и в сердце почтенного Гераклида?

  Невмений громко захохотал удачной шутке старого друга, произнесенной без тени улыбки.

  - Мой отец давно уже не увлекается мальчиками. Тем более... такими пегобородыми. Ха-ха-ха!

  Все шесть человек в ванной комнате, кроме Минния, дружно прыснули смехом, представив вслед за Невмением невзрачного Минния на любовном ложе с почтенным архонтом. Даже лысый, как колено, банщик-раб, трудившийся у массажного топчана, позволил себе оскалить лишённый половины зубов рот в широкой ухмылке.

  Окончательно оправившись от изумления, Дамастрий и Амфий, ровесники и сослуживцы Минния по эфебии, встали со своих мест - один с массажного стола, другой - из тёплой ванной, и, как были нагишом, подошли ко всё ещё скромно стоявшим у входа неожиданным гостям с дружескими рукопожатиями и объятиями. Третий приятель Невмения, которого Минний, как ни приглядывался, не мог вспомнить, остался, как и прежде, на своём ложе с красавицей-блондинкой, переменив лишь лежачее положение на сидячее.

  - Ну, ладно, вы пока полезайте в парилку, - предложил Невмений вновь прибывшим, когда все отсмеялись, - а мы тем временем приготовим всё необходимое для более обстоятельной беседы.

  - Но может, ты прежде познакомишь меня с остальными своими друзьями? - спросил у Невмения Минний.

  Невмений поспешил исправить своё упущение. Рыжеволосую гетеру звали Калена, её светловолосую подругу - Герма, а добрый молодец, не выпускавший последнюю из своих объятий - не кто иной, как Аполлоний - средний из трёх сыновей известного торговца рыбой и солью Санниона. Все трое в момент отъезда Минния в Афины были ещё детьми. Пактию же все они были достаточно хорошо знакомы.

  Пактий и Минний отправились париться, а когда минут через двадцать вылезли обратно, голые и красные, как варёные креветки, столики между ванными и ложами были уставлены кубками, кувшинами, тарелками и вазочками с лёгкими закусками и сладостями (каши, супы, мясные блюда в бане не продавали - для этого существовали харчевни). Амфий и Аполлоний, с гетерами в обнимку, сидели друг напротив друга в ближней от входа ванной. Невмений и Дамастрий полулежали на ложах у дальней стены. Для гостей они оставили свободной ближайшую к ложам ванну. Раб-массажист был отпущен за ненадобностью.

  Быстро прошлёпав мокрыми ступнями по цементному полу, Пактий и Минний с наслаждением погрузили разгорячённые тела в прохладную воду. Тем не менее, все успели заметить на правой щиколотке Минния характерный красный след от долго носимого железного браслета, какими приковывают к скамье вёсельных рабов. Полный немого удивления взгляд, которым обменялась между собою в ванной гетеры, не ускользнул от внимания быстроглазого, всё подмечавшего Пактия. Да и остальные, наверняка, были изумлены не меньше, увидя на сутулой спине и плечах Минния тонкие бледно-розовые "узоры", несомненно, оставленные бичом надсмотрщика.

  - Да, друзья! Нам с Миннием действительно довелось хлебнуть лиха на вёслах в трюме римской галеры, - подтвердил обоснованность возникших у них подозрений Пактий, погрузившись по шею в прозрачную воду. - Но пусть лучше сам Минний расскажет вам о своих приключениях.

  - Мы с удовольствием послушаем. Но прежде, давайте все выпьем за счастливое и долгожданное возвращение моего друга Минния на родину! - предложил Невмений.

  Все подняли заранее наполненные разбавленным на две трети вином медные канфары и дружно выпили за Минния, не забыв пролить несколько капель на пол в дар богам. Затем Минний, поблагодарив всех за добрые слова, предложил вновь наполнить кубки и выпить за здоровье и благополучие своего дорогого друга Пактия, сына Кефала из Амиса, без которого его возвращение домой едва ли было бы возможно. Все охотно выпили по второму разу, а затем и в третий раз осушили кубки - по традиции за Зевса, после чего взялись за наедки, а Минний, смущённо кашлянув, начал своё печальное и поучительное повествование.

  - За два года моей афинской жизни я подружился с одним молодым богатым римлянином - большим почитателем эллинской философии, театра, поэзии и вообще всего эллинского. Однажды этот римлянин уговорил меня отправиться вместе с ним в путешествие по Элладе. Я, конечно, не упустил подвернувшийся случай посетить знаменитые города и святыни Эллады за счёт богатого римского приятеля. Прежде всего, мы отправились в Олимпию, где как раз проходили 165-е Олимпийские игры.

  (Примечание: Состоялись в 120 году до н. э.)

  Затем мы объехали вокруг Эгейского моря всю материковую Элладу, побывали в Дельфах, на развалинах Трои, на Лесбосе и Хиосе и через полгода добрались до Родоса. Оттуда мы отплыли на Кипр, намереваясь после острова Афродиты посетить ещё дельту Нила, Александрию Египетскую и Крит, после чего вернуться в Афины и дослушать до конца прерванный нашим путешествием курс лекций знаменитого философа Зенобия и других видных учёных мужей в афинских Птолемейоне и Ликее. Но вышло по-иному.