Ушкуйник. Бить врага в его логове!

Он дождался баньки, хоть и устал, и спать хотелось. А уж после – поел. Нельзя в баньку-то сытым – париться плохо, сердце заходится. И в постель. Ну и что, что день на дворе! Ночью-то поспать не удалось, да и прошли много, ноги даже после бани гудели.

Проспал Михаил до утра. И утром еще бы спал, кабы не Лиза.

– Хозяин, Михаил, ты жив ли?

– А… – Михаил поднял голову. – Дала бы еще поспать, так хорошо! Сон чудный приснился.

– Так ведь полдень уже скоро, два раза еду в печи грела. Покушать бы надо.

Мишка ощутил приступ голода.

– Надо. Иди, накрывай на стол.

Поев, решил Михаил к Косте сходить. Поздравить-то его с назначением важным так и не успел. Хотел, да не пропустили. Обидно немного, да Михаил и сам понимал: не выбился он еще в старшину – не по возрасту, не по положению.

Костя встретил радушно.

– Давненько я тебя не видел! И поздравить даже не зашел!

– Заходил я – тем же вечером, только меня даже на порог не пустили.

– Неприятная конфузия… Прости – не успел воинов предупредить.

– Ладно, чего не бывает – понимаю.

– Я слышал, в последнем плавании у тебя неприятности были?

Во как! И суток не прошло, как Михаил в городе появился, а слухи уже до Кости дошли.

– Были, – неохотно признал Михаил. – Меня на стоянке разбойники в плен взяли. – И он рассказал Косте обо всем подробно, единственно, о чем умолчав – так это о подземном ходе.

– Опростоволосился ты слегка, парень, – заключил Костя. – Ничего, на ошибках учатся, какие твои годы.

Михаил преподнес Косте подарки – перстень с изумрудом, взятый из трофеев. Юрьев тут же его на палец надел, полюбовался.

– Подарок хорош! Чего дальше-то делать будешь, как жить?

– Не думал пока. Вот за товаром сходил – негоже дело бросать.

Костя поморщился.

– Сам видишь: плавать за товаром или с обозом на санях ходить – рискованно. Голову легко потерять, и никакие деньги тебе потом на том свете не нужны будут. Ты бы за серьезное дело взялся.

– А я что же – в бирюльки играю? Хоть и самый молодой из купцов, однако же и лавка как у других – не хуже.

– Я не об этом. Торговля, конечно, нужна. Но смотреть дальше нужно – на годы вперед. Промыслом озаботиться надобно. Деньги теперь тебе это позволяют.

– Это каким же промыслом? – озадачился Михаил.

– Во всех царствах-государствах всегда нужны деньги, хлеб и соль. Золотых руд в вятском крае нет, пшеница не растет – только рожь. Остается соль. Вот ею и займись.

– Не понял я тебя, Костя, – ты уж прости.

– На Двине – не так уж и далеко отсель – городишко есть, Соль-Вычегодск. Купи или организуй там промысел. Соль во все времена нужна. Всегда при сбыте будешь, следовательно – при деньгах. Теперь понял?

– Теперь понял. Только Соль-Вычегодск под Устюгом, под его интересами, а сам Устюг – под князем Московским Иоанном.

– Правильно говоришь. Только никто запретить тебе промысел не вправе. Будешь налог платить – и работай спокойно.

Костя понизил голос.

– Я тебе бумагу дам. Все то, что во благо Руси и Великого князя Московского – только приветствуется. Поверь, рано или поздно Хлынов под Москву ляжет. А те, кто Великого князя Московского поддерживали, на коне окажутся.

– Далековато. На судне не пройти до весны, да и для саней рано – снега мало.

– Чудак-человек! Разве я сказал – завтра езжай? Дело серьезное, время подумать нужно. Вот обмозгуй все, невзначай про цены на соль у купцов узнай. Сразу скажу – в Великом Новгороде за соль серебром платят.

На том и расстались.

Придя домой, Мишаня в углу своей комнаты наткнулся на зипун разбойничий.

– Лиза, почему зипун еще здесь?

– Так ты же ничего не сказал, хозяин. Куда его девать? Зипун-то не рваный даже. Неуж выкинуть?

– Титу его отдай.

А сам Мишаня на постель улегся. Слишком большое и серьезное дело предлагал Костя. Прибыльное – спору нет, но и хлопотное. Добычу соли организовать надо, доставку ее судами, продажу. Ясно, что самому со всем не справиться, объемы велики, потому людей нанимать надо. Работный люд, ушкуйников, амбалов – без проблем, только кликни. А управляющие, приказчики? Вот и получается – трижды прав был в свое время Аникей. Трудно найти человека разворотливого, честного и грамотного.

В дверь робко постучали.

– Чего тебе, Лиза?

Вошла не Лиза – на пороге стоял Тит.

– Хозяин, за зипун спасибо и поклон низкий. Однако в зипуне ты бумагу забыл.

– Какую бумагу?

Тит протянул небольшой свернутый рулон.

– Ты где это взял?

– Так в подкладке же. Думал – твоя бумага, забыл невзначай.

– Молодец, иди.

Мишаня развернул рулон, вчитался.

«Досточтимый княже!

Сим к тебе кланяется Пахомий Лазарев. На сегодняшнем вече избран воеводой земским Костя Юрьев, что к Ивашке Московскому тяготеет. Не хватило медях твоих выборников подкупить. Однако если медлить не будешь и рать малую пошлешь, Костю можно будет у Котельнича, куда он вскоре отбыть должен для смотра войска и крепости, перехватить. Нижайше кланяюсь и прошу денег. Октября месяца сего года, 21 дни».

Что за чертовщина? То ли донесение, то ли отчет? И кому? Явно врагам Костиным. Похоже, затевается убийство воеводы. Этот Пахомий пишет – денег не хватило подкупить людей на вече при голосовании.

Мишаня перечитал сообщение еще раз. Надо к Косте идти, бумагу показать. Зипун-то на Иване-разбойнике был, стало быть – не только или не столько разбойником он был, сколько посыльным у этого Пахомия. Если бы Иван зипун с убитого или пленного снял, то откуда в бумаге столь свежие данные? И лодья? Может, торговля невольниками – всего лишь прикрытие?

Мишаня снова собрался идти к Косте.

Тот немало удивился, увидев встревоженного Мишаню.

– Неужто решил соль добывать? Что-то ты быстро.

– Хуже. В зипуне, что с разбойника убитого снял, бумагу интересную нашел. На, читай!

Костя взял в руки бумажицу и стал читать, шевеля губами – по слогам.

Мишаня смотрел на друга с удивлением. Да, Костя воин и воевода неплохой, но грамотность – не самая сильная его сторона. Для Мишани это было полной неожиданностью.

– Что-то с глазами у меня неважно, Михаил. Почитай ты.

Мишаня прочел бумагу быстро – уж третий раз кряду ему приходилось эту бумажицу читать, чуть ли не наизусть выучил.

– Сочти еще раз, – попросил Костя.

Мишаня вновь перечитал.

– Не подметное ли письмо? – засомневался – Костя.

– Не думаю. Откуда разбойникам знать, что я к ним в руки попаду да освобожусь, их самих уничтожив? И само письмо не я нашел, а уж зипун тот сторожу своему отдал – он эту бумагу и принес.

– Так вот кто мой враг, – рассудил Костя. – И полагаю – не он один. Наверняка и в старшине завистники есть, и соглядатаи в ближнем моем окружении крутятся. Знаешь, как воеводой стал, вокруг людей много новых объявилось – писари, казначеи, другие. Хотя бы те же сотники. Раньше-то я свою сотню вот как пятерню свою знал, а теперь – порой и не знаешь, кому верить.

Походил Костя по горнице, раздумывая. Потом резко остановился – видимо, принял решение.

– Вот что, Михаил, выручи меня еще раз. Как снег ляжет, сходи санным обозом в Котельнич.

– Что мне там делать? Сроду там не бывал и торговли не вел.

– Ты среди купцов местных человек уже известный. С обозом пойдешь – ни у кого подозрений не вызовешь. Да только ты один знать будешь, что в обозе ездовыми мои воины будут, переодеты подобающе. А я к тебе пристроюсь, вроде как по пути. Охрану малую возьму – человек пять. Наверняка такой удобный случай враги мои упустить не захотят. О нашем с тобой знакомстве многие знают, потому подозрений наше общение не вызовет.

– А ну как их много будет – врагов-то?

– Откуда многим взяться? Сам посуди: из Хлынова – не может быть, все на виду. Из Котельнича? Там ватаманом дружок мой старинный. Скорее всего, наберут с бору по сосенке, и одного-двух воинов – из приближенных к Пахомию. Не исключаю, что из селений пяток наберут да разбойников кликнут – за деньги. Неуж не одолеем сброд сей?