27 августа 1950 г. («Этот день был ясным и прохладным…»)
Этот день был ясным и прохладным,
Бледной просинью сияло небо,
И послеполуденное солнце
Долго к нам заглядывало в окна,
И хотя еще дышало лето,
Но по той, особой, светлой грусти,
Что на все кладет свой отпечаток,
Близкая предчувствовалась осень.
Может быть от этого казалась
Комната уютнее и было
Празднично и тихо так, как будто
Мы вдвоем остались в целом мире;
Третьим было наше счастье только,
И глаза твои светились счастьем,
И моя душа о счастьи пела,
И от счастья трепетало сердце.
Пусть в грядущем мрак и непогода,
Чем бы жизнь меня не оскорбила,
Как бы мной судьба не помыкала,
И какой бы мне ни выпал жребий,
Я, пока дышу и ощущаю,
Не забуду этот день воскресный,
Этот августовский день, который
Больше никогда не повторится.
<1950 г. 30 августа. Среда.
Москва>
«Это чувство ты не баюкай…»
Это чувство ты не баюкай:
Это – только мираж в пути,
Ведь оно отзовется мукой,
Когда время придет уйти.
Это – греза под легким газом,
Это – сказка, – прекрасный бред…
Мне все время внушает разум,
А душа отвечает: нет!
Пусть считает он это бредней,
Ты всем сердцем благослови
Каждый час, каждый луч последней
Озарившей тебя любви.
1950 г. Август.
Москва
«Все, что мне оставил полдень летний…»
Все, что мне оставил полдень летний,
И тепло и свет осенних дней,
Я отдам моей любви последней
И последней радости моей.
Может ты заменишь мне другую,
Ту незабываемую, ту
Сердцу близкую и дорогую,
Что ушла куда-то в пустоту.
Хоть не повторится то, что было, —
Об одном теперь мои мечты:
Чтобы как она меня любила,
Также бы меня любила ты.
Больше ничего мне и не надо,
Потому что в вечер бытия
Ты моя последняя отрада,
Ты любовь последняя моя.
1950 г. Сентябрь.
Москва
Е. В. Тимофеевой («Подарка именинного взамен…»)
Подарка именинного взамен,
Желаю Вам на Ваши именины:
Не ссориться с хозяйкою Е. Н.
И поскорей отделаться от Нины.
Иметь сверхэлегантный туалет
Из крепдешина, бархата и газа,
И жить до ста четырнадцати лет
И по сто тысяч выиграть два раза.
1950 г. 7 декабря. Четверг.
Москва
«Опять волнует кровь мою весна…»
Опять волнует кровь мою весна,
Цветет сирень и ночь как золотая,
И, отражением в реке блистая,
Высоко поднимается луна.
Мечта очарования полна,
И для нее совсем не запятая
Достичь освобожденного Китая,
Где, как и здесь, покой и тишина.
Чего душе такою ночью надо?!.
Кругом успокоенье и отрада,
Прекрасен путь уединенный мой,
Он не тернист и по дневному светел…
И, безмятежно шествуя домой,
Я по дороге никого не встретил.
1950 г. Декабрь.
Москва
«Подвержен спекулянтской мании…»
Подвержен спекулянтской мании,
Он как старьевщик приволок
В Москву на рынок из Германии
Мешок поношенных чулок.
1950
Москва
«С лицом как задница точь-в-точь…»
С лицом как задница точь-в-точь,
С ухватками башибузука,
Не только сукина ты дочь,
Но и барсукина ты сука!
1950
Москва
«Среди столичных хамов-дураков…»
Среди столичных хамов-дураков,
По хамству побивает все рекорды
Анчутки зять, племянник Держиморды,
Хам всесоюзный – некий Барсуков.
1950
Москва
«Хамелеон из кулаков…»
Хамелеон из кулаков,
Мозги барана, жадность волка,
А внешность мерина, таков
Едрит Хренович Балаболка.
1950
Москва
«Утомленно плещет море…»
Утомленно плещет море,
Набегает вал на вал,
Я вблизи увижу вскоре
Твоего лица овал.
В небе вспыхивают звезды,
А вокруг ложится тьма,
И хотя я умным создан,
От тебя я без ума.
Эта ночь!.. Она как сказка,
Как души влюбленной бред,
И спадает с сердца маска,
Открывая страсти след.
Но твоей противясь власти,
Мне во тьме журчит вода:
«Эта дама рыжей масти
Не годится никуда!..»
1950
Москва
