«Спасал от Гитлера Европу…»
Спасал от Гитлера Европу
И был при этом ранен в…!
1949 г. 14 января. Пятница.
Москва
Е. С. Должанской («Мы с Вами добрые друзья…»)
Надпись на книге
Мы с Вами добрые друзья,
Ведь Вы, Е. С, моя соседка,
Так вот Вам лирика моя,
Вы ею пользуйтесь нередко.
В ней запах свежести разлит,
И пусть во время чтенья прытко
Пред Вами по полу юлит
Миниатюрная Зуритка.
1949 г. 22 марта. Вторник.
Москва
«Небо в клочьях от хламид…»
Небо в клочьях от хламид
Сизосеро,
Электричеством томит
Атмосфера.
Затаив дыханье сад
Стал безмолвней,
Он как будто полосат
В блеске молний.
Он едва-едва живой,
В предосенье
Жаждет влаги дождевой
Как спасенья.
И в душе переворот,
Словно как-то
С жизнью я иду вразброд,
Против такта.
Но ведь это не беда,
Что к заре я
Не укроюсь никуда
От хорея.
1949 г. 14 августа. Воскресенье.
Пушкино, Моск. обл.
Данте Алигьери («Труд жизни завершен… Один я как в пустыне…»)
Труд жизни завершен… Один я как в пустыне…
Ведь Портинари дочь средь ангелов в раю,
И Кавальканти нет, и к Джемме путь в семью,
В мою Флоренцию заказан мне доныне.
Святейший наш отец, забыв о Божьем Сыне,
Филиппу Валуа запродал честь свою,
И в Авиньоне за печатями семью
Позорит папский сан и римские святыни.
А Генрих цезарь мой, мечты моей кумир,
Оплот империи, покинул этот мир,
Не довершив того, чего душа взалкала;
Куда, к кому пойти с протянутой рукой?
К нему, к Кангранде лишь, к Франческо делла Скала
В Верону, а затем в Равенну на покой…
<1950 г. 7 января. Суббота.
Москва>
3. Е. Сотниковой («По-прежнему нам небо бирюзою…»)
По-прежнему нам небо бирюзою
Сияет днем, а ночью в темноте
Все те же звезды светятся, но, Зоя,
И мир не тот, и мы уже не те.
Мы долго не встречались… В эти годы
Я шел сквозь чащу жизни напролом,
Я замерзал в неволе у невзгоды
И был пригрет любовью под крылом.
Не знаю я, как счастье Вам служило
И в гости к Вам ходила ли тоска,
Но и на Вас отметку наложила
Безжалостного времени рука.
Пусть все в былом… Я все судьбе прощаю
За то, что с Музой в дружбе состою,
И как дыханье мая ощущаю
Под осень жизни молодость свою.
<1950 г. 12 июля. Среда.
Москва>
«Все в прошлом… Все когда-то было…»
Все в прошлом… Все когда-то было…
Все потускнело, отцвело,
Померкло, выцвело, остыло,
Поблекло, стерлось и ушло.
Вдали не знаю, что такое,
Иду куда-то не спеша,
И тело хочет лишь покоя
И только отдыха душа.
Я не заигрываю с верой,
В глаза надежде не смотрю,
И застилает сумрак серый
Мою закатную зарю.
Зачем же в вечер мой туманный
Ко мне явилась в гости вновь,
Такой непрошенной, незваной
И неожиданной любовь?..
<1950 г. Июль.
Москва>
«Повеяло как будто ароматом…»
Повеяло как будто ароматом,
Светлей в душе и потеплела кровь,
Все оттого, что над моим закатом
Взошла звездой последняя любовь.
Все время перед взорами моими
Мелькает милый образ словно тень,
И в памяти коротенькое имя
Звенит, не умолкая целый день.
Что впереди?.. Ночная свежесть или
Полдневный зной? Затишье иль гроза?
В последний раз мне сердце осветили
Любви последней карие глаза.
<1950 г. Июль.
Москва>
«В тихий августовский, непорочный, предутренний час…»
В тихий августовский, непорочный, предутренний час
Сердце было полно и мечта никуда не летела,
Я глядел в глубину темнокарих сияющих глаз
И касался губами желанного милого тела.
Но за окнами ветер чуть-чуть потревожил листву
А над крышей звезда потеряла свой блеск златоцветный,
И уж мнится, что было, то было лишь сном наяву,
Нам обоим любовью навеянным в час предрассветный.
1950 г. 21 августа. Понедельник.
Москва
