«Что несет мне новый год…»
Что несет мне новый год
Я уж знаю: труд бездушный,
Цепь страданий, груз невзгод
И неволи воздух душный.
Днем и ночью мрак густой,
Где лишь творчество – светило,
И опять тоску о той,
Что меня осиротила.
Он подходит, топоча
По тропе войной истертой,
Год по счету тысяча
Девятьсот сорок четвертый.
И быть может это в нем,
В час еще мне неизвестный,
Я, слабея день за днем,
Упаду под ношей крестной?
Или может быть поэт,
Не поладив с миром косным,
Сам уйдет за милой вслед
Этим годом високосным?
<1943 г. 31 декабря. Пятница.
Москва>
«Под конвоем, по дороге…»
Под конвоем, по дороге,
Средь родных полей, в наш век,
Еле-еле тащут ноги
Тридцать слишком человек.
Почему и что за люди
Спор ведут в рассветной мгле
Об обеденном премблюде
И вечернем горбыле?
Может быть они по тропам
И лесным трущобам на
Удивление Европам —
Вот, мол, дикая страна! —
В час погони за грошами,
Встречных в несколько минут
Оставляли голышами,
Тут же сделав им капут?
Иль шакалами пролаяв,
В океане, в день труда,
Разгружали без хозяев
Многотонные суда?
Куклы жизни на задворках,
В куртках, в ватниках, в пальто,
В сапогах, в лаптях, в опорках,
Босиком и в буцах, то
Не разбойники-бродяги,
Не грабители морей,
А всех видов доходяги
Из тюремных лагерей.
1944 г. Лето.
Серебряные Пруды, Моск. обл.
«Он похож на драного кота…»
Он похож на драного кота,
Что в отбросах по помойкам роется;
Разница меж ними только та:
Сей прохвост, во-первых, без хвоста,
Во-вторых, хоть изредка умоется.
1944 г. Лето.
Серебряные Пруды, Моск. обл.
«От него всегда разит…»
От него всегда разит,
Он воняет словно кал,
Скот и гнусный паразит,
Гад и лагерный шакал.
1944 г. Лето.
Серебряные Пруды, Моск. обл.
М. М. Кукуеву («Где питанья каждый день…»)
Где питанья каждый день
Разрешаются вопросы,
Ты скитаешься как тень,
Подбирая все отбросы.
Безалаберный Кукуй,
Мы с тобой не малолетки,
Для чего ж ты, растолкуй,
Ешь обглодки и объедки?
От картошки кожура,
Рыбий хвост и хлеба крошка, —
Разве эта вся мура
Ощутится хоть немножко
Отощавшим животом,
Если даже три арбуза,
Вместе с корками притом,
Не наполнят наши пуза?
1944 г. Лето.
Серебряные пруды, Моск. обл.
Ф. Ф. Кукушкину («Ты, Кукушкин, в жизни новой…»)
Ты, Кукушкин, в жизни новой
Ешь и пей, жни и куй,
Только в рощице сосновой
По ночам не кукуй.
Вместо пения по нотам
Расскажи анекдот;
Пусть зовешься ты Федотом,
Ты Федот, да не тот!
1944 г. Лето
Серебряные Пруды. Моск. обл.
«Потирает руки он…»
Потирает руки он
В результате дел удачных,
Местечковый Соломон
Из породы лапсердачных.
Увидав как он дрожит
Малохольный, конопатый,
Каждый скажет: «Это – жид!»
И прибавит: «Жид пархатый!..»
1944 г. Лето.
Серебряные Пруды, Московская область
B. М. Ципер («Вера Моисевна…»)
Вера Моисевна,
Не таращьте гневно
Ваших глаз:
Ибо без куренья
Демон одуренья
Мучит нас.
К нам войдя с подносом,
Чуете Вы носом
Дым и вонь,
(Так всегда бывает,)
Кто же добывает
Нам огонь?
Так как Вы сестрою
Всем нам, то открою
Вам спроста,
Что на всю палату
Нам катает вату
Староста.
1944 г. Осень.
Москва
«Балбес воспитанный тюрьмой…»
Балбес воспитанный тюрьмой,
Ночлежками и бардаками,
К тому ж еще глухонемой,
Грозить мне вздумал кулаками.
Хоть драки я не признаю,
Но защищаясь я ударю,
И опоганю длань свою
Об отвратительную харю.
1944
Москва
