Русский язык в зеркале языковой игры

(31) Последний год бедно окивем, на будущий год побираться пойдем (В. Даль).

Первая часть шутки (Последний год бедно живем) провоцирует понимание ‘В дальнейшем будем жить богато (или нормально)’, однако вторая часть шутки зачеркивает это наиболее вероятное понимание и ограничивает шкалу оценки одним отрезком — отрезком «бедность»: противопоставление настоящего и будущего сводится к противопоставлению бедности и нищеты. Тем самым, оптимистическое на первый взгляд высказывание оказывается пессимистическим. Еще подобные примеры:

(32) Однажды (...) император [Нерон] читал в узком кругу отрывок из своей «Тройки», и, когда он закончил чтение и смолкли хвалебные возгласы, Петроний, отвечая на вопросительный взгляд императора, сказал: «Плохие стихи, они достойны того, чтобы бросить их в огонь». Присутствующие замерли от страха—Нерону с детских лет ни от кого не доводилось слышать подобного приговора (...) Медоточивым голосом, чуть дрожавшим от глубоко уязвленного самолюбия, Нерон спросил: «Что же ты находишь в них плохого?» И тут Петроний дал себе волю. (...)— Ты спрашиваешь, что плохого в твоих стихах? Если хочешь знать правду, скажу: они хороши для Вергилия, хороши для Овидия, даже для Гомера хороши, но не для тебя. Тебе такие стихи непростительны (...) Кому боги дали столько, сколько тебе, от того можно больше требовать (Г. Сенкевич, Куда идешь? в пер. Е. Лысенко).

Оценка Петрония стихи плохие помещает стихи в отрицательной части широкой шкалы «хорошее —плохое», а потом шкала ограничивается, берется положительная часть, точнее — ее крайняя часть, отведенная льстецом Петронием для Нерона и закрытая даже для Гомера и Овидия. И вот внутри этой крайней положительной зоны обсуждаемые стихи характеризуются как плохие. Под маской хулы здесь скрывается беспардонная лесть.

Приведем еще несколько примеров сужения шкалы оценок:

(3 3) Вписавшись, в цех зоилов строгих,

Будь и к себе ты судия:

Жуковский пишет для немногих,

А ты для одного себя (П. Вяземский).

(34) [Женщина рассказывает о провинившемся сыне] —А жилец, Петр Дмитрич-то, очень заступается. Прямо горой за Лешку. Полно вам, говорит, Марья Васильевна, он, говорит, не дурак, Лешка-то. Он, говорит, форменный адеот, его и ругать нечего. Прямо-таки горой за Лешку (Тэффи, Выслужился).

14. Говорящие отмечают еще один тип оценочных конструкций, где введение отрицания не меняет оценку на противоположную — ср. (35)—(36):

(35) Редактор провинциальной газеты поместил разоблачительную статью под заголовком: «Половина наших воротил—взяточники». Под давлением местных политиканов он вынужден был дать опровержение под заголовком'. <<Половина наших воротил не взяточники».

Утверждения о наличии некоего признака у половины какого-л. множества имплицитно содержат также утверждение об отсутствии этого признака у другой половины множества: Половина наших воротил — взяточники - ‘половина воротил — взяточники; другая — не взяточники’. Поэтому добавление отрицания в рассматриваемом примере лишь переключает внимание с одной половины местных «воротил» на другую, не меняя общий смысл высказывания.

(36) Встречаются два друга.

— Ты знаешь, а я женился. Вот и фото есть с собой. Ну как?

— Бывает и хуже,»

— Что?!

— Ой, извини, хуже не бывает!

С другой стороны, замена отрицательной конструкции на утвердительную также не всегда меняет отрицательную оценку на положительную, ср.:

(37) — Вы, милостивый государь,мне в подметки не годитесь!!

— Ну, это еще вопрос!!

15. Повторение чужих выражений или оценочных характеристик (участником диалога или автором текста художественного произведения) может неожиданно приводить к комическому эффекту:

(38) (Прохожий—встречному, которому он под дождем безуспешно пытается дать прикурить]: «Черт! Промок из-за тебя, как- как. На коробок и иди к» И неудачник машинально берет пустой коробок и идет к~ (В. Конецкий, Невезучий Альфонс).

(39) Извозчик категорически заявил, что считает ее чертовой куклой, а госпожа Спандикова высказала соображения, что извозчик мерзавец- (А. Аверченко, День госпожи Спандиковой).

(40) [Разговор эксцентричной дамы с кавалером] —Едем в церковь, дорогой мой, едем в церковь, скорее, скорее, скорее. Я хочу молиться и рыдать, пока еще не взошла заря. Церковь ночью заперта.

Любезный кавалер предлагает рыдать прямо на паперти (Тэффи, Демоническая женщина).

16. Резкая смена положительной оценки на отрицательную в пределах одного высказывания характерна не только для каламбура (см. ниже), но и для некоторых других ВИДОВ ЯЗЫКОВОЙ шутки, ср.:

(41) Нет сомнения, что христианство будет существовать даже через тысячу лет (в виде чучела в музее) (Марк Твен, Из записных книжек).

17. Говорящие отмечают интересные случаи, когда сфера действия оценки одного предмета или лица может неожиданно распространяться на другой предмет или лицо, если они как-то связаны между собой:

(42) Однажды Педрилло [придворный скрипач] был поколочен кадетами Сухопутного Шляхетного корпуса. Явившись с жалобою к директору этого корпуса барону Люберасу, Педрилло сказал ему. «Ваше Превосходительство! Меня обидели бездельники из этого дома, а ты, говорят, у них главный. Защити же и помилуй!» (Рус. лит. анекдот).

25 - 1789

(43) [Брюллов в мастерской рекомендует своего ученика Н. А. Рамазанова]:

— Рекомендую—пьяница.

Рамазанов, указывая на Брюллова, прехладнокровно ответил'.

—А это—мой учитель (Ист. рассказы).

18. Чем больше хорошего, тем лучше; чем больше плохого, тем хуже. Это соображение, несмотря на свою крайнюю тривиальность, обыгрывается достаточно часто. Примеры:

(44) Что милее ста рублей?—Двести. (В. Даль).

(45) _ Ничего не может быть лучше стакана вина!—сказал кто-то в одном берлинском обществе, в присутствии знаменитого профессора Энгеля. Энгель ответил. «Ну нет!Бутылка вина, по-моему,лучше».

(46) В игре «Секретарь» задан был вопрос. «Что может быть неприятнее полученной погцечины?»—«Две»,—сказано в ответ (Рус. лит. анекдот).

(47) Если грустишь, что тебе задолжал я одиннадцать тысяч,

Помни, что двадцать одну мог я тебе задолжать

(О. Мандельштам, В альбом спекулянтке Розе).

Особенно часто обыгрываются так наз. «постулаты общения Грайса» [Грайс 1985] —общие закономерности общения, которыми бессознательно руководствуются все говорящие, на каком бы языке они ни говорили. Общий принцип кооперации гласит: «Добивайся взаимопонимания с собеседником». Этот принцип конкретизируется в четырех коммуникативных постулатах: 1) постулат информативности («Сообщай что-то новое»); 2) постулат ясности («Говори ясно, избегай неоднозначности»); 3) постулат связности («Не отклоняйся, не теряй нить»); 4) постулат истинности («Говори правду»). В сущности, последний постулат ориентирован только на один вид высказывания — утверждение. По отношению к другим типам речевых актов (таким как вопрос, побуждение, обещание и др.) правильнее говорить не об истинности, а об искренности. «Искренность и истинность в определенной мере покрывают друг друга» [Арутюнова — Падучева 1985: 28]. В связи с этим постулат 4 предпочтительнее формулировать как постулат истинности или искренности («Говори правду, говори искренне»).