Авиация и космонавтика 2012 12

Боссарту удалось создать сверхлегкую уникальную конструкцию ракеты. В первых ракетах Брауна и Королева корпус и баки были двумя разными составляющими. Корпус состоял из стрингеров, шпангоутов и обшивался тонкими металлическими листами, а баки делались отдельно, по той же технологии, и крепились внутри корпуса болтами. В СССР схема с несущими баками также внедрялась, но постепенно, сначала только бак с топливом (ракета Р-2), а затем и с окислителем (ракеты Р-5, Р-7).

Еще одним инновационным решением, примененным на МХ-774В, стал двигатель с поворотным соплом от фирмы «Риэкшн Моторс». Конструкторы установили камеры сгорания в карданный подвес, и двигатель получил способность изменять вектор тяги без каких-либо потерь. Заметим, что первоначальная идея такого двигателя принадлежала Константину Эдуардовичу Циолковскому, он называл это «качанием выхлопного сопла».

Главным итогом программы МХ-774 стало доказательство целесообразности применения тонкостенных топливных баков, отклоняющихся камер сгорания ЖРД и отделяющегося носового конуса.

Когда программа МХ-774 была закрыта, на столе Боссарта лежали чертежи новой двухступенчатой ракеты. Первая ступень состояла из пяти ЖРД с тягой по 9000 кг, а вторая – из одного ЖРД с тягой 9000 кг. Ракета предназначалась для исследований входа в атмосферу при скорости, соответствующей числу М=18.

Установка ракеты комплекса С-25 на пусковой стол

Тем временем, противоракетная тема в СССР продолжала свое развитие. В 1948 г., как и проект МХ- 774В, она имела скорее научное значение, чем оборонное. В НИИ- 88 темы Можаровского и Брейтбарта расширились и трансформировались. Под руководством Льва Гонора открылась работа под обозначением И-32 – «Борьба с ракетами и бомбардировщиками дальнего действия». Ракету проектировал Е.В. Синильщиков, систему управления делали в НИИ-885 В.А. Говядинов и Ю.С. Хлебцевич, а над РЛС продолжал работу Брейтбарт.

И-32 трудно назвать полноценным проектом, ибо четких требований со стороны заказчика к противоракетной системе тогда еще не было. Тем не менее, Синильщиков предложил два типа противоракеты с осколочными боевыми частями (БЧ). Одна с радиокомандной системой наведения, а другая – с радиолокационной системой самонаведения.

Осколочная БЧ первой ракеты при подрыве создавала дискообразное, плоское, поле осколков летящее навстречу цели. У самонаводящейся ракеты, как у более точной, при подрыве БЧ создавался поток осколков, направленный в сторону цели.

Общие требования к противоракетной системе удалось сформулировать только в конце 1949 г., когда Можаровский написал новую НИР по тактико-техническим требованиям к так называемой «противоракетной обороне района».

Впрочем, в конце 1940-х гг. приоритеты советского руководства резко изменились. Американцы начали серийное производство реактивного стратегического бомбардировщика В-47. Скоростные и высотные характеристики В-47 делали его практически неуязвимым для зенитной артиллерии и истребителей перехватчиков. Угроза, которую представлял этот самолет, не шла ни в какое сравнение с «мифической» угрозой от каких-то ракет с фугасными БЧ.

Не меньшее беспокойство вызывали и иностранные самолеты-разведчики, которые совершали полеты как вдоль границ, так и с проникновением в воздушное пространство СССР на различную глубину. Отсутствие сплошного радиолокационного поля и единой системы управления в противовоздушной обороне только способствовали успешным действиям самолетов- разведчиков. Число нарушений воздушной границы СССР росло с каждым годом.

Большинство самолетов-разведчиков представляли собой переделанные бомбардировщики, в том числе и модификации В-47, отсюда нетрудно заключить, что небо над Союзом для носителей атомных бомб было практически открытым.

По личному указанию Сталина все незанятые в ядерной программе силы ракетных НИИ были брошены на создание системы ПВО Москвы. А работы по противоракетам остановили, хотя скорее они остановились сами. В СССР начинались гонения на евреев. Например, Льва Гонора, который вел основную тему по ПРО и был членом Президиума еврейского антифашистского комитета, сначала выгнали из НИИ-88, а затем и вовсе арестовали, обвинив в работе на израильскую разведку.

Разработку же зенитного комплекса начал лично курировать лично Л.П. Берия. Приказом Министра вооружения СССР Д.Ф. Устинова от 12 августа 1950 г. разработка аппаратурной части системы ПВО поручалась специальному бюро СБ №1. Начальником бюро становился зам. министра К.М. Герасимов. Этим же приказом назначалось сразу два главных конструктора П.Н. Куксенко и С.Л. Берия (27-летний сын одиозного Лаврентия Павловича). Заместителем главных конструкторов стал А.А. Расплетин (по сути, он и руководил проектом). В КБ направлялись все лучшие ученые, инженеры и специалисты по системам управления. Ракету создавало КБ Лавочкина, который почти охладел к авиации и все более тяготел к ракетной тематике. На все про все конструкторам отводился срок 5 лет.

Несмотря на все эти перипетии, СБ-1 уложилось в заданные сроки и в мае 1955 г. С-25 «Беркут» приняли на вооружение. Ходили слухи, что будущий комплекс ПВО получил название созвучное с первыми слогам фамилий главных конструкторов. Хотя вполне возможно, что последние три буквы «…кут» происходят и от фамилии первого зама Герасимова – Г.Я. Кутепова, полковника НКВД. Конечно же, Кутепов наукой не занимался, а надзирал за поведением конструкторов. Так это или нет сказать трудно, но название «Беркут» очень не понравилось новой команде Хрущева. После расстрела Берии и ареста его сына комплекс стали называть просто С-25, избегая вспоминать старое грозное название. Более того, СБ №1 переименовали в КБ №1. Ведь в «СБ» опять мерещились первые буквы имени и фамилии Серго Берия.

Стационарный комплекс С-25 разворачивался на 56 площадках вокруг Москвы. На каждой из них базировался зенитно-ракетный полк, одна радиолокационная станция Б-200 и 60 ракет В-300. Для увеличения вероятности уничтожения цели, по ней выстреливалось одновременно три ракеты. Сектора обстрелов всех полков двукратно перекрывали друг друга. По своим объемам строительства и капиталовложениям комплекс производил колоссальное впечатление.

В этот период Боссарт занимался чисто теоретическими изысканиями в ракетной области. В 1949 г. его группа разработала проект, так называемой, полутораступенчатой ракеты.

У нее имелся маршевый двигатель и несколько ЖРД, выполняющих роль стартовых ускорителей. На старте включались все двигатели. При достижении заданной скорости ускорительные ЖРД выключались и сбрасывались, а маршевый двигатель выводил ракету на траекторию полета к цели. Такое решение позволяло оказаться от сложных и ненадежных систем запуска двигателей второй ступени в полете.

Интерес к баллистическим ракетам дальнего действия у американцев вновь возник осенью 1949 г. Толчком к этому послужило испытание ядерной бомбы в СССР. 31 января 1950 г. президент Гарри Трумэн публично объявил, что США начинают разработку водородной бомбы. По оценкам ведущих ученых из Лос-Аламоса вес этого боеприпаса не позволял доставлять его к цели на борту бомбардировщика и единственным средством термоядерного нападения становилась ракета.

ВВС США не забыли о работах Боссарта и в январе 1951 г. выдали фирме «Конвэр» техническое задание на разработку носителя. Программа получила обозначение MX-1593. Ее целью было исследование и разработка технологий, ведущих к созданию МБР. Боссарт назвал будущую ракету «Атлас», в часть греческого титана, который держал небо. Правда, предлагались и другие варианты: «Бокскар» (Boxcar – с англ. Грузовой вагон) или «Хот род» (Hot Rod – англ. слэнг Гоночный автомобиль), но «Атлас» понравился всем, и 21 августа 1951 г. именно это имя утвердили военные.