Психоаналитическая традиция и современность

Словом, лично для меня Тбилисский симпозиум оказался своего рода трамплином, позволившим сперва преодолеть огромное пространство, отделявшее тогда еще младшего научного сотрудника одного из научных институтов от мировой сокровищницы психоаналитического знания, а затем, спустя 12 лет, приземлиться на той ранее неизведанной, загадочной и манящей территории, которая предполагает встречу двух бессознательных – пациента и аналитика.

2006

Рефлексия, бессознательное, психоанализ

19 июня 2009 года на диссертационном Совете психологического факультета МГУ состоялась защита диссертации А. В. Россохина «Психология рефлексии измененных состояний сознания», представленной на соискание ученой степени доктора психологических наук. В качестве официального оппонента я не только внимательно прочитал текст данной диссертации и подготовил соответствующий отзыв, но и с интересом следил за той дискуссией, которая развернулась между официальными оппонентами и диссертантом.

Выступавшие до меня двое официальных оппонентов столь подробно раскрыли основные концептуальные положения обсуждаемой диссертации, что у меня создалось впечатление, что я оказался, как говорится, «третьим лишним». Поэтому у меня не было необходимости подробно говорить об актуальности темы диссертационного исследования А.В. Россохина, о его новизне, эвристичности выдвинутых гипотез, достоверности фактов, обоснованности выводов и всего того, что требуется в соответствии с Положением ВАК, предъявляемым к докторским диссертациям и что нашло отражение в моем письменном отзыве, который месяц тому назад был представлен в данный диссертационный Совет.

Отведенное мне время я использовал для рассмотрения тех дискуссионных вопросов, которые были затронуты как в отзывах на автореферат диссертации, так и в выступлениях других официальных оппонентов.

Прежде всего я не нашел ничего удивительного в том, что обсуждаемая в диссертации А.В. Россохина проблема рефлексии остается, по мнению одного из выступавших, не до конца выясненной. Если бы эта проблема оказалась предельно ясной и не вызывающей никаких вопросов, то можно было бы рассматривать данную диссертацию как своего рода неудачу. Ее ценность как раз и состоит, на мой взгляд, в том, что она порождает желание и необходимость в продолжении исследований, связанных с пониманием существа и смысла рефлексии.

В самом деле, само название диссертации «Психология рефлексии измененных состояний сознания» включает четыре взаимосвязанные проблемы: рефлексии, измененных состояний сознания, рефлексии измененных состояний сознания и, наконец, психологии рефлексии измененных состояний сознания. Каждая из них по-своему значима, трудноуловима и дискуссионна.

Если учесть, что в современных условиях статус психологии как науки подвергается, по выражению одного из участников обсуждения, сомнению, то приходится констатировать необходимость в переосмыслении целого ряда ранее признанных концептуальных положений, включая проблематику рефлексии и измененных состояний сознания. Правда, мне представляется сам факт рассмотрения психологии как не относящейся к науке весьма удивительным на фоне многочисленных научных исследований в сфере психологического знания, тем более в рамках диссертационного Совета. Но, скорее всего, это удивление связано с моей недостаточной компетентностью в тонкостях и нюансах понимания отдельных аспектов психологии как таковой.

Скажу откровенно, внимательно ознакомившись с текстом диссертации, я испытал серьезные затруднения, поскольку попытался прибегнуть к рефлексии над психологией рефлексии измененных состояний сознания, чему посвящено исследование А.В. Россохина. Аналогичные затруднения я испытал вновь и после того, как прослушал вступительное слово диссертанта, изложившего основные положения своего исследования, а также выступления двух официальных оппонентов, которые достаточно глубоко разобрали содержащиеся в нем идеи, поделились своими соображениями и дали соответствующую оценку диссертации в целом.

Тем не менее, в процессе своего выступления я высказал несколько соображений по поводу понимания (или непонимания) существа феномена рефлексии, осмыслению которого посвящена значительная часть первой главы диссертации.

Не знаю, обратил ли кто-нибудь внимание на то, как произносится само слово «рефлексия». Лично я зафиксировал то, что в своей вступительной речи диссертант говорил о рефлекси´и, делая ударение на последнем слоге. Один из оппонентов говорил о рефле´ксии, в то время как другой оппонент то о рефлекси´и, то о рефле´ксии.

В данном случае меня меньше всего волнует правильность произношения самого термина по-русски. Более существенно другое. Создается впечатление, что приходится иметь дело с чем-то, отвечающим духу одной французской пословицы, звучащей в переводе на русский язык следующим образом: «Когда двое говорят об одном и том же, они говорят не одно и то же».

Мне представляется, что если делается акцент на бессознательном, то целесообразно говорить о рефле´ксии, если имеется в виду совокупность бессознательных и сознательных процессов, то о рефлекси´и.

Быть может, для более точного понимания того, о чем идет речь, как раз и следует делать подобное различение путем постановки соответствующего ударения в слове «рефлексия». Другое дело, что при более глубинном осмыслении феномена рефлексии важно проводить различия между физиологическим и психическим содержанием бессознательных процессов, а также иметь в виду, что в рамках психоанализа, на материале которого построена обсуждаемая диссертационная работа, речь идет именно о бессознательном психическом.

Пока же можно констатировать, что среди отечественных ученых нет единообразия даже в произношении термина «рефлексия». Что уж говорить о содержательном и смысловом понимании данного феномена!

Один из выступающих высказал свое недоумение в связи с определением личностной рефлексии как «рефлексии о нерефлексивном», которое положено в основу диссертационной работы А. В. Россохина. Речь идет, на его взгляд, о некой тавтологии, не проясняющей суть феномена рефлексии.

Действительно, понятие «рефлексия о нерефлексивном» может считаться тавтологичным. Однако представляется важным само существо рассматриваемых явлений и процессов, связанных с рефлексивными состояниями сознания, имеющими различную степень выраженности рефлексии. Именно эта проблематика и анализируется в диссертации А. В. Россохина, который воспринял используемый французским философом М. Мерло-Понти термин «рефлексия о нерефлексивном» как приемлемый и исходный для осмысления психологии рефлексии.

Данное обстоятельство не означает, что я согласен с установкой А. В. Россохина, в терминологическом плане разделяющего нововведение М. Мерло-Понти. Более того, термин «рефлексия о нерефлексивном» мне представляется не совсем удачным, но не в содержательном смысле, а в формальном отношении.

В своем выступлении один из оппонентов упомянул имя другого французского философа Ж.-П. Сартра. Мне хотелось бы также обратиться к данному философу, который не только высказал соображения о необходимости развития экзистенциального психоанализа, но и подчеркнул, что это направление психоанализа еще ждет своего Фрейда. Именно Ж.-П. Сартр выдвинул положение, согласно которому рефлексию делает возможным нерефлексивное сознание. Именно он размышлял о спонтанном сознании, о дорефлексивном cogito.

Думается, что в контексте рассматриваемых А. В. Россохиным проблем, связанных с теоретическим и экспериментальным исследованием личностной рефлексии в рамках психоаналитического взаимодействия между терапевтом и анализантом, целесообразнее исходить из понятия «нерефлексивное сознание», а не апеллировать к «нерефлексированной рефлексии» или «рефлексии о нерефлексивном». Во всяком случае, как в терминологическом, так и в содержательном отношении здесь есть над чем подумать.

Точно также предметом дальнейших размышлений могут стать вопросы, касающиеся возможностей и ограничений рефлексивной деятельности сознания, обусловленных пониманием различий между нерефлексированными и нерефлексируемыми психическими содержаниями. Правда, в диссертационном исследовании эти вопросы не подлежат обсуждению и на сознательном уровне рассматривается проблематика, относящаяся исключительно к нерефлексивным психическим содержаниям. Однако на бессознательном уровне А. В. Россохину пришлось, судя по всему, иметь дело с нерефлексируемыми процессами, о чем свидетельствует, в частности, используемый в автореферате диссертации (Россохин, 2009) термин «нерефлексируемые психические содержания»