Гроза Византии

пожертвованной им ради удовлетворения своего честолюбия. Может быть, она даже поможет ему хоть изредка видеться с ней. Потом это устроится само собой, если только ему удастся создать себе прочное положение около порфирогенета, но пока не мешает запастись расположением этой Зои.

Кто была Зоя? Марциан сказал, что она была славянка. Да это было видно и при первом взгляде на нее. В Византии говорили, что она сперва была рабой и куплена уже умершим теперь патрицием Романом на рынке невольников. Роман был стар, развратен, пресыщен жизнью, но Зоя так повела себя с ним, что сумела окончательно овладеть стариком. Ради нее Роман позабыл все на свете. Он был увлечен молоденькой славянкой настолько, что не задумался даже жениться на ней и сделать ее, таким образом, полной госпожою в своем доме. Однако, он скоро умер, оставив Зою полной своей наследницей. Та недолго горевала по старику и вышла замуж за фаворита императрицы Феодоры, вдовы покойного Феофана и матери уже царствовавшего тогда малюткой Михаила-порфирогенета. Благодаря этому, она попала ко двору и держала себя так удачно, что когда возмужавший Михаил заключил в монастырь свою энергичную мать, она сумела остаться на высоте, а не пала вместе с Феодорой, как этого можно было ожидать. С тех пор она постоянно была при дворе, хотя и второй ее муж скоро умер. Злые языки Византии поговаривали, что всем своим положением она безусловно обязана была Вардасу, дяде Михаила-порфирогенета, ставшему еще при жизни второго мужа Зои ее неизменным покровителем. Теперь Вардас был болен. Зоя знала, что, если он умрет, разрушится и ее могущество. Она не показывала виду, но в душе сильно беспокоилась за свое будущее... Вот почему она обратила особенное внимание на македонянина, предчувствуя в нем так же, как и Марциан, новое яркое светило византийского двора.

- Я вижу, ты очень скромен, - заговорила она. - Неужели все мужи твоей родины похожи на тебя?

- Не знаю, что и сказать тебе, великолепная, - ответил, подходя, Василий. - Действительно, у нас в Македонии говорят, что скромность лучшее украшение мужей.

Зоя улыбнулась.

- Что хорошо в Македонии, то никуда не годится в Константинополе, сказала она. - Но вот что: хотя Марциан и сказал мне, что вы оба идете сообщить вашим друзьям радостную весть о начале ристалищ, я вижу - вы все-таки не особенно спешите. Если это так, пойдемте со мной, я отправляюсь к Склирене и тебе, Василий, советую заслужить ее расположение... Идем!

- К Венере подобной Склирене! - вскричал Марциан. - О, если бы там меня ждала сама смерть, я готов был бы и с нею встретиться в покоях Склирены.

- Прекрасно! Ты согласен. А ты, Василий?

- Я тоже готов последовать за тобой, несравненная...

- Тогда идем, Склирена заждалась меня...

- Она утешилась? - спросил Марциан. - Радостью или горем блещут ее чудные очи?

- Разве может утешиться женщина в положении Склирены? В этом вопросе я не узнаю тебя, Марциан!

- Прости, несравненная!.. Но женское горе - что весенняя гроза.