Гроза Византии

да вы идете?

- Он идет со мной, - отвечал Марциан, кивая на македонянина, - а я иду сообщить поскорее моим зеленым радостную весть: скоро ристалище...

- Вот как! Это в самом деле прекрасная весть... Откуда ты знаешь это?

- От него!

Василий во время этого разговора отошел несколько поодаль и стоял с смиренным видом, потупив в землю глаза. Он скорее почувствовал, чем увидел обращенный к нему полный удивления взгляд Зои.

Матрона, очевидно, не была еще осведомлена о происшествиях дня. Марциан сделал ей едва заметный знак, из которого она поняла, что в императорских покоях случилось нечто такое, что в самом недалеком будущем обещает Византии нового временщика.

- А Вардас? - чуть не шепотом спросила она Марциана.

Тот пожал плечами.

- Что же Вардас? Он стар и надоел вместе со своим Фотием порфирогенету...

- Кто же за него при дворе?

- Ингерина.

- Вот как! Я и не знала... Сожалею!

- Я поправил эту беду, великолепная...

- Как?

- Передав ему от тебя поклон и сообщив, что ты близка с этой Ингериной.

- Благодарю!

- За что? Мы должны помогать друг другу...

- С каких это пор? - оправившись окончательно, насмешливо спросила Зоя. - Разве ты меняешь свой цвет?

- Нет! Я был и буду зеленым.

- А я была и буду голубой!

- Ну, это для ипподрома!

- Что в ипподроме, то и в жизни... А он за кого?

- Не знаю пока! Он скрытен и скуп, но, может быть, последнее - от бедности...

- Теперь его кошелек скоро будет битком набит золотыми солидами. Однако, мы долго оставляем его одного... Подойди же сюда, благородный Василий!

Василий, слух которого был с малых лет изощрен до тонкости, слышал весь этот разговор, как ни тихо вели его собеседники. В душе он был очень рад ему. Хитрый и сообразительный македонянин прекрасно понимал, что все эти таинственные переговоры и сообщения знаменуют собой его несомненный успех. Как крысы покидают корабль пред его близким крушением, так точно они стадами являются на судно, недавно оставленное, но снова снаряжаемое в далекий путь, потому что ожидают, что на этом корабле будет собрана масса всевозможных запасов, которыми можно будет вдоволь поживиться. Точно так же и в роскошной Византии ее пышные царедворцы всегда покидали того, на кого падала хотя бы тень немилости императора, и в то же время курили фимиам всякому, кто сумел привлечь к себе внимание правителя. Македонянин был простого происхождения. Детство, юность, молодость он провел на приволье своей родины. Только двадцати пяти лет от роду появился он в этом великолепном городе. Поэтому он не совсем еще был опошлен придворной жизнью, хотя природный ум его ясно представлял ему общую картину положения дел. Василий прекрасно знал цену этим ухаживаниям, а потому и не особенно обращал на них внимание.

Но внимание Зои было ему дорого.

Эта матрона была очень близка ко двору. Марциан только что сказал, что она близка и к Ингерине. Если это так, то через нее Василий мог знать все о дорогой ему женщине,