Антон-Горемыка

та.

- Да что вы, ребята, - отвечал хозяин, стараясь задобрить толпу, - что вы, взаправду: разве я вам сторож какой дался! Мое дело пустить на двор да отпустить, что потребуется... А кто ему велел, - продолжал он, указывая на Антона, - не спать здесь... Ишь он всю ночь напролет пропил с таким же, видно, бесшабашным, как сам; он его и привел... а вы с меня ответа хотите...

- Братцы! - закричал Антон, отчаянно размахивая руками, - братцы, будьте отцы родные... он, он же и поил меня... вот как перед богом, он, и тот парень ему, вишь, знакомый... спросите хошь у кого... во Христа ты, видно, не веруешь!..

- Ребята, - вымолвил ярославец, - я сам видел, как он вечор поил его... право слово, видел...

- А нешто я отнекиваюсь? Пил с ними; да, позвал меня товарищ, сам подносил; ну и пил...

- Да ты его знаешь... того, рыженького-то? Что прикидываешься!

- А отколь мне знать его? Эка леший! Нешто у меня здесь мало всякого народу перебывает! так мне всех и знать... я его впервинку и в глаза-то вижу... да что вы его, братцы, слушаете? может, лошадь-то у него крадена была... вы бы наперед эвто-то разведали.

- Братцы, кобылка, как перед господом богом, девятый год у меня стоит... спросите у кого хотите...

- Да, ишь ловок больно! А у кого они спросят? Экой прыткой какой! заметил хозяин.

- Что мне теперь делать? Что делать, братцы? - воскликнул снова бедный мужик, ломая руки.

- Слушай, брат, как бишь тебя?..

- Антон, родимый... как перед господом богом, Антон.

- Ну, хорошо; слушай, Антон, - сказал ярославец, выступая вперед, коли так, вот что ты сделай: беги прямо в суд, никого не слушай, ступай как есть в суд; ладно; сколько у те денег-то?..

- Ни полушки нетути, касатик, то-то и горе мое; кабы деньги были, так разе стал бы продавать последнюю лошаденку... Нужда!..

- Как! у тебя денег нету? - возразил хозяин, разгорячаясь. - Ах ты, мошенник! так как же ты приходишь на постой?.. ты, видно, надуть меня хотел... Братцы! вот вы за него стояли, меня еще тазать зачали было... вишь он какой! он-то и есть мошенник...

- Тебе, я чай, сказывал рыженький... ах он... Господи! чем погрешился я перед тобою? - произнес Антон, едва-едва держась на ногах.

- Да, теперь отвертываться да на другого сваливать станешь... Ах ты, бездельник! да я сам пойду в суд, сам потащу тебя к городничему; мне и приказные-то все люди знакомые и становой!..

- Полно, хозяин, ты, может, напраслину на него взводишь, ишь он какой мужик-ат простой, куды ему чудить! и сам, чай, не рад, бедный; может, и сам он не ведал, с каким спознался человеком... - послышалось в толпе.

Но хозяин и слышать не хотел; сколько ни говорили ему, сколько ни увещевал его толстоватый ярославец, принимавший, по-видимому, несчастие Антона к сердцу, он стоял на одном. Наконец все присутствующие бросили дворника, осыпав его наперед градом ругательств, и снова обратились к Антону, который сидел теперь посередь двора на перекладине колодца и, закрыв лицо руками, всхлипывал