Товарищи

дескать, учил я, учил... ах вы, черти! Отправился из училища прямо в больницу да через пять дён и отдал душу богу... Только и всего...

Некоторое время шли молча. Лес всё приближался к путникам с каждым шагом, вырастая на их глазах и из синего становясь зелёным.

- Лесом пойдём? - спросил Ефимушкин спутник.

- Краешек захватим, с полверсты этак. А что? А? Ишь ты! Гусь ты, отец честной, погляжу я на тебя!

И Ефимушка засмеялся, качая головой...

- Ты чего? - спросил арестант.

- Да так, ничего. Ах ты! Лесом, говорит, пойдём? Прост ты, милый человек, другой бы не спросил, который поумнее ежели. Тот бы прямо пришёл в лес да и того...

- Чего?

- Ничего! Я, брат, тебя насквозь вижу. Эх ты, душа ты моя, тонка дудочка! Нет, ты эту думу - насчёт лесу - брось! Али ты со мной сладишь? Да я троих таких уберу, а на тебя на одну левую руку выйду...* Понял?

--------* "Выйти на одну руку" - значит драться с противником одной рукой, в то время как другая плотно привязана кушаком к туловищу бойца. Противник же действует обеими руками.

- Понял! Дурак ты! - кратко и выразительно сказал арестант.

- Что? Угадал я тебя? - торжествовал Ефимушка.

- Чучело! Чего ты угадал? - криво усмехнулся арестант.

- Насчёт лесу... Понимаю я! Дескать, я - это ты-то, - как придём в лес, тяпну там его - меня-то, значит, - тяпну да и зальюсь по полям да по лесам? Так ли?

- Глупый ты, - пожал плечами угаданный человек. - Ну, куда я пойду?

- Уж куда хочешь, - это твоё дело...

- Да куда? - Ефимушкин спутник не то сердился, не то очень уж желал услышать от своего конвоира указание, куда именно он мог бы идти.

- Я те говорю, куда хочешь! - спокойно заявил Ефимушка.

- Некуда мне, брат, бежать, некуда! - тихо сказал его спутник.

- Н-ну! - недоверчиво произнёс конвоир и даже махнул рукой. - Бежать всегда есть куда. Земля-то, она велика. Одному человеку на ней всегда место будет.

- Да тебе что? Хочется, что ли, чтоб я убежал? - полюбопытствовал арестант, усмехаясь.

- Ишь ты! Больно ты хорош! Разве это порядок? Ты убежишь, а заместо тебя кого в острог сажать будут? Меня посадят. Нет, я так это, для разговору...

- Блаженный ты... а впрочем, кажется, хороший мужик, - сказал, вздохнув, Ефимушкин спутник. Ефимушка не замедлил согласиться с ним.

- Это точно, называют меня блаженным некоторые люди... И что хороший я мужик - это тоже верно. Простой я, главная причина. Иные люди говорят всё с подходцем да с хитрецой, а мне - чего? Я человек один на свете. Хитровать будешь - умрёшь, и правдой жить будешь - умрёшь. Так я всё напрямки больше.

- Это хорошо! - равнодушно заметил спутник Ефимушки.

- А как же? Для чё я стану кривить душой, коли я один, весь тут? Я, браток, свободный человек. Как желаю, так и живу, по своему закону прохожу жизнь... Н-да... А тебя как звать-то?

- Как? Ну... Иван Иванов...

- Так! Из духовных, что ли?

- Н-нет...

- Ну? А я думал - из духовных...

- Это по одежде, что ли?

-