Преступник и преступление на страницах художественной литературы

Мнимая измена заставила шекспировского Отелло и лермонтовского Арбенина совершить убийство своих жен — Дездемоны и Нины. Отвергнутая любовь заставила Алеко убить цыганку Земфиру, охладевшую к нему.

С т а р и к (отец Земфиры.—Л. К.)

Тебя он ищет и во сне:

Ты для него дороже мира.

З е м ф и р а

Его любовь постыла мне,

Мне скучно, сердце воли просит.

А л е к о

Как она любила!

Как нежно, преклонясь ко мне,

Она в пустынной тишине

Часы ночные проводила! —

Веселья детского полна,

Как часто милым лепетаньем

Иль упоительным лобзаньем

Мою задумчивость она

В минуту разогнать умела!..

И что ж? Земфира неверна?

Моя Земфира охладела.

<…> Нет, я не споря,

От прав моих не откажусь;

Или хоть мщеньем наслажусь.

О, нет! Когда б над бездной моря

Нашел я спящего врага,

Клянусь, и тут моя нога

Не пощадила бы злодея;

Я в волны моря, не бледнея,

И беззащитного б толкнул.

Внезапный ужас пробужденья

Свирепым смехом упрекнул,

И долго мне его паденья

Смешон и сладок был бы гул

^[120]

.

Застав в конце концов Земфиру с любовником, молодым цыганом, Алеко убивает их обоих.

А л е ко

Куда вы? Не спешите оба;

Вам хорошо и здесь, у гроба.

З е м ф и р а

Мой друг, беги, беги!

А л е к о

Постой!

Куда, красавец молодой?

Лежи.

(

Вонзает в него нож

)…

З е м ф и р а

Алеко! Ты убьешь его!

Взгляни: ты весь обрызган кровью!

О, что ты сделал?

А л е к о

Ничего.

Теперь дыши его любовью.

З е м ф и р а

Нет, полно, не боюсь тебя,

Твои угрозы презираю,

Твое убийство проклинаю…

А л е к о

Умри ж и ты!

(

Поражает ее

)

З е м ф и р а

Умру, любя

^[121]

…

В уголовно-правовой литературе справедливо отмечается, что ревность тесно переплетается с местью. Так, С.В. Бородин пишет, что «ревность при убийстве всегда содержит элемент злобы, порождающей месть. Поэтому убийство из ревности очень часто является убийством из мести…»^[122]. Нельзя не согласиться с А.В. Наумовым, утверждающим, что, когда ревность приводит к общественно опасным поступкам (к тому же убийству), она чуть ли не всегда принимает ярко выраженный оттенок мести^[123].

Виновный мстит за отвергнутую любовь, за действительную или мнимую измену, за то, что стал посмешищем в глазах других. При этом гнев обращен в сторону не только обожаемого объекта, но и более удачливого соперника или удачливой соперницы.

Разве не таков Карандышев, один из героев драмы А.Н. Островского «Бесприданница»? После того как Карандышев узнает о бегстве своей невесты Ларисы Огудаловой вместе с Паратовым прямо со званого обеда, устроенного Юлием Капитоновичем в честь предстоящей свадьбы, он поистине становится готов на все.

К а р а н д ы ш е в. И это все преднамеренно, умышленно — все вы вперед сговорились… (Со слезами.) Жестоко, бесчеловечно жестоко!.. Я смешной человек… Я знаю сам, что я смешной человек… Я смешон — ну, так смейся надо мной, смейся в глаза!.. Но разломать грудь у смешного человека, вырвать сердце, бросить под ноги и растоптать его!.. Как мне жить! Как мне жить!

<…> Если мне на белом свете остается только или повеситься от стыда и отчаяния, или мстить, так уж я буду мстить. Для меня нет теперь ни страха, ни закона, ни жалости; только злоба лютая и жажда мести душат меня. Я буду мстить каждому из них, каждому, пока не убьют меня самого. (Схватывает пистолет и убегает)^[124].

«Бесприданница» позволяет наблюдать еще одну из граней ревности. Ревность проявляет себя неким собственническим чувством — ревнивец хотел бы безраздельно обладать предметом ревности. Вспомним одну из финальных сцен драмы.

Л а р и с а (глубоко оскорбленная). Вещь… да, вещь! Они (Кнуров и Вожеватов. — Л.К.) правы, я вещь, я не человек… Уходите! Прошу вас, оставьте меня!

К а р а н д ы ш е в. Оставить вас? Как я оставлю, на кого я вас оставлю?

Л а р и с а. Всякая вещь должна иметь хозяина, я пойду к хозяину.

К а р а н д ы ш е в (с жаром). Я беру вас, я ваш хозяин (хватает ее за руку).

Л а р и с а (оттолкнув его). О нет! Каждой вещи своя цена есть… Ха, ха, ха… Я слишком, слишком дорога для вас.

<…>

К а р а н д ы ш е в. Я готов на всякую жертву, готов терпеть всякое унижение для вас.

Л а р и с а (с отвращением). Подите, вы слишком мелки, слишком ничтожны для меня.

К а р а н д ы ш е в. О, не раскайтесь! (кладет руку за борт сюртука.) Вы должны быть моей.

Л а р и с а. Чьей ни быть, но не вашей.

К а р а н д ы ш е в (запальчиво). Не моей?

Л а р и с а. Никогда!

К а р а н д ы ш е в. Так не доставайся же ты никому. (Стреляет в нее из пистолета)^[125]

Яркий пример убийства из ревности-мести мы находим и у Джованни Бокаччо в «Декамероне».

Герой одной из новелл, молодой человек по имени Рестаньоне, влюбился в красавицу Ниннету. Добившись ответных чувств, Рестаньоне, однако, вскоре охладел к Ниннете, она стала ему надоедать, и любовь его к ней стала умаляться. Однажды на праздновании ему очень понравилась красивая и родовитая девушка. Он принялся всячески ухаживать за нею, устраивал в ее честь веселые застолья. Заметив перемену в настроении Рестаньоне, Ниннета воспылала ревностью и стала осыпать неверного гневными упреками. Однако поведение ее только усилило привязанность Рестаньоне к новой пассии. От этого Ниннета «впала в такую печаль, а из нее — в такой гнев, от которого последовательно перешла к такой ярости, что, обратив любовь, которую питала к Рестаньоне, в жестокую ненависть, решила смертью отомстить за стыд, который он <…> учинил ей»^[126]. Раздобыв у старухи гречанки смертельный яд, Ниннета отравила неверного Рестаньоне, и тот умер еще до наступления следующего утра.