Преступник и преступление на страницах художественной литературы

Девицу Розали Прюдан присяжные оправдали.

Убийство с отягчающими обстоятельствами (ч. 2 ст. 105 УК РФ)

Мы рассмотрим некоторые из квалифицирующих признаков убийства, которые встречаются в литературных произведениях.

Убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника (п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ)

Согласно постановлению Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 января 1999 г., под убийством лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии, понимается умышленное причинение смерти потерпевшему, неспособному в силу физического или психического состояния защитить себя, оказать активное сопротивление виновному, когда последний, совершая убийство, сознает это обстоятельство. К таким лицам могут, например, относиться тяжелобольные и престарелые, малолетние дети, лица, страдающие психическими расстройствами, лишающими их способности правильно воспринимать происходящее.

Как в теории, так и на практике определенные трудности вызывает квалификация убийства лица, находящегося в состоянии сна. Ни ученые, ни правоприменители по этому вопросу единство мнений не демонстрируют.

Достаточно сказать, что даже на уровне Верховного Суда РФ имеются взаимоисключающие решения по данной проблеме.

Так, например, в своем определении по делу Ревина Судебная коллегия Верховного Суда указала, что убийство спящего потерпевшего путем нанесения ему трех ударов по голове обоснованно квалифицировано по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ как убийство лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии^[139]. В то же время по делу Тарасова, убившего спящего О. путем нанесения потерпевшему двух ударов ножом в грудь, президиум Верховного Суда РФ признал, что убийство спящего нельзя считать убийством лица, заведомо для виновного находящегося в беспомощном состоянии. Сон, как указано, в постановлении президиума, является необходимым и физиологически обусловленным состоянием человека, а потому не может относиться к числу обстоятельств, предусмотренных п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ^[140].

Нет необходимости делать категоричные выводы относительно предпочтительности той или иной позиции, но привести некоторые литературные иллюстрации на данную тему представляется уместным. Причем иллюстрации эти свидетельствуют и об отношении самих авторов произведений к оценке убийства спящего.

Вот что говорит призрак отца Гамлета принцу Датскому о злодеянии, учиненном над ним Клавдием:

Когда я спал в саду

В свое послеобеденное время,

В мой уголок прокрался дядя твой

С проклятым соком белены во фляге

И влил в притвор моих ушей настой,

Чье действие в таком раздоре с кровью,

Что мигом обегает, словно ртуть,

Все внутренние переходы тела,

Створаживая кровь, как молоко,

С которым каплю уксуса смешали.

Так было и со мной. Сплошной лишай

Покрыл мгновенно пакостной и гнойной

Коростою, как Лазарю, кругом Всю кожу мне.

Так был рукою брата я во сне

Лишен короны, жизни, королевы

^[141]

.

Еще более красноречив в этом отношении Пушкин, который вложил в уста Алеко в «Цыганах» следующую тираду:

<…> когда б над бездной моря

Нашел я спящего врага,

Клянусь, и тут моя нога

Не пощадила бы злодея;

Я в волны моря, не бледнея,

И беззащитного б толкнул;

Внезапный ужас пробужденья

Свирепым смехом упрекнул

^[142]

.

Продолжая рассматривать аспекты убийства лица, находящегося в беспомощном состоянии, сквозь литературную призму, зададимся вопросом: как следует квалифицировать убийство слепого? Ответ, казалось бы, очевиден: по п. «в» ч. 2 ст. 105 УК РФ. Ведь слепой не в состоянии, как правило, оказать сопротивление или спастись бегством (сюжеты кинобоевиков о незрячих мастерах боевых искусств, крушащих врагов направо и налево, по понятным причинам, не рассматриваем). А как расценивать действия виновного, покушающегося на жизнь слепого человека, при том, что слепого сопровождает зрячий, готовый вступиться за несчастного?

Вспомним эпизод из шекспировского «Короля Лира», где Глостер, ослепленный коварным заговорщиком, герцогом Корнуэльским, идет в сопровождении Эдгара, своего сына. Посланный убить Глостера Освальд, которому обещали за голову несчастного награду, торжествует, увидев его:

О с в а л ь д

Законная добыча! В добрый час.

Слепая эта голова судьбою

Сотворена, чтоб мне богатство дать.

Остановись, изменник нечестивый,

Покайся и молись! Я вынул меч,

Чтобы казнить тебя.

Г л о с т е р

Тогда пусть небо

Побольше силы даст твоей руке.

(

Эдгар становится между ними

)

О с в а л ь д

Как смеешь заступаться ты, невежа,

За подлого злодея! Отойди.

А то ты с ним разделишь ту же участь.

Э д г а р

Не бывать тому, ваша милость.

Лучше не просите.

О с в а л ь д

Прочь деревенщина, иль смерть тебе!

^[143]

Однако Эдгар не побоялся угроз Освальда и поразил его, защищая Глостера.

Убийство, совершенное с особой жестокостью (п. «д» ч. 2 ст. 105 УК РФ)

Согласно п. 8 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г., признак особой жестокости наличествует, в частности, в случаях, когда перед лишением жизни или в процессе совершения убийства к потерпевшему применялись пытки, истязания или над жертвой совершалось глумление либо когда убийство совершено способом, который заведомо для виновного связан с причинением особых страданий (нанесение большого количества телесных повреждений, использование мучительно действующего яда, сожжение заживо, длительное лишение пищи, воды и т. п.). Особая жестокость может выражаться в совершении убийства в присутствии близких потерпевшему лиц.

Обратимся к упоминавшемуся ранее роману М. Рида «Оцеола — вождь семинолов». Знакомые нам герои, Джордж Рэндольф и его верный слуга Черный Джек, во время войны индейцев с войсками США попадают в плен к бандитам, которыми командует Желтый Джек. Как мы знаем, Желтый Джек, люто ненавидящий обоих пленников, сам когда-то служил на плантациях Рэндольфов и пытался убить сестру Джорджа Виргинию. Теперь же негодяй решил насладиться страшной местью сполна.