История всемирной литературы Т.5

Общее развитие национальной культуры и в Дунайских княжествах, и в Трансильвании, преодолевшее на протяжении XVIII в. сильнейшее иноземное засилье, шло под знаком просветительства, главной и общей задачей которого было национальное самопознание и самоутверждение.

Начало такому направлению было положено деятельностью Димитрия Кантемира (1673—1723). Сын господаря Константина Кантемира, он мальчиком и юношей провел несколько лет в Турции как заложник (1687—1691). Жизнь в Константинополе и обучение в находившейся там Греческой академии позволили ему глубоко познакомиться с историей, нравами, обычаями, политикой Турции, а также приобщиться к античной и европейской культуре. В. Г. Белинский так охарактеризовал его: «Князь Димитрий был человек ученый; с особенным удовольствием занимался он историею, „был весь искусен в философии и математике и имел великое знание в архитектуре“; был членом Берлинской академии; говорил по-турецки, по-персидски, по-гречески, по-латыни, по-итальянски, по-русски, по-молдавски, порядочно знал французский язык и оставил после себя несколько сочинений на латинском, греческом, молдавском и русском языках».

В ранних трудах, главным из которых надо считать «Диван, или Спор разума с миром, или Распря души с телом» (1698), Кантемир выступает как философ, обсуждающий характерную для этого времени проблему: борение между телом и духом, грехом и праведностью. Не отвергая религиозных догм, Кантемир, однако, утверждал те человеческие добродетели, которые проповедовали античные мыслители (Сократ, Плутарх, Цицерон, Сенека), а именно трудолюбие, человечность, непримиримость к несправедливости, сдержанность, скромность. Таким образом, в литературе впервые появился моральный портрет человека-гражданина своего времени. В 1705 г. Д. Кантемир создает «Иероглифическую историю, на двенадцать частей разделенную и семьюстами шестидесятью изречениями красиво украшенную». Основой для нее послужила борьба семейства Кантемиров против валашского господаря Константина Брынковяну, который вмешивался в государственные дела Молдавского княжества. Однако реальные перипетии ее Кантемир облек в аллегорическую форму, изобразив Молдавию в виде Орла, а молдавских бояр в виде птиц, представив Валахию Львом, а валашских бояр — различными зверями, вплоть до самых фантастических, вроде Верблюдопарда, Страусоверблюда.

Эта форма «Истории» вряд ли была продиктована желанием Кантемира зашифровать свое отношение к конкретным историческим лицам, к политическим и родовым распрям, борьбе за трон. Аллегорическую форму надо понимать как сознательно поставленную художественную задачу: автор переводил «частные» распри между боярами, конкретные козни и интриги, связанные с борьбой за трон, междоусобную вражду, которую поддерживала и разжигала Порта, торговавшая фирманами на правление в княжествах, на обобщенный язык иносказания. Реальные события в княжествах превращались в художественное воплощение просветительских идей, за осуществление которых ратовал и боролся Кантемир, — идеи просвещенной монархии и идеи освобождения от турецкого ига.

«Иероглифическая история», которую можно назвать сатирическим романом-памфлетом, считается первым произведением художественной литературы в Молдавии и Валахии. Кроме общей аллегорической формы, художественность «Иероглифической истории» придают многочисленные почерпнутые из фольклора и других источников и придуманные самим Кантемиром афоризмы, изречения, а также сочиненные им стихи. Это произведение нужно оценивать и как первую попытку поднять родной язык на высокий уровень художественного и философского мышления. Именно этим объясняется значительное число неологизмов (автор приложил даже небольшой словарь философских терминов).

Следующий этап творческой деятельности Кантемира начинается уже в России. Когда планы Д. Кантемира установить в Молдавии просвещенную монархию потерпели крах, он развертывает широкую просветительскую деятельность как автор сочинений, главным образом исторических. В 1716 г. он создает на латинском языке «Описание древности и современности государства Молдавии». В том же году заканчивает «Возвышение и упадок Оттоманской империи», которое стараниями его сына Антиоха в 1734 г. переводится в Лондоне (второе издание — 1735 г., два издания в Париже — 1743, в Гамбурге — 1745 г.) и известно по сокращенному английскому названию как «История Оттоманской империи». В 1717—1718 гг. он пишет на русском языке «Дивныя революции праведного божия отмщения на фамилию Кантакузиных в Валахии славных и Бранковинова», в 1719 г. по-латыни — «Систему магометанской религии», которая по повелению Петра I в 1722 г. выходит на русском языке («Книга систима, или Состояние мухаммеданския религии»). В конце жизни Кантемир работает над «Хроникой стародавности романо-молдо-валахов».

Сочинения Кантемира были яркими образцами просветительского мышления и по своему значению выходили за рамки местных интересов. Прибегая в ряде случаев к латыни и русскому языку, Кантемир обращался как бы ко всему ученому и цивилизованному миру, привлекая его внимание к проблеме Турции и Балкан. Столь различные на первый взгляд сочинения Д. Кантемира пронизаны одной сквозной идеей — исторической неизбежности падения власти Османской империи в Дунайских княжествах и — шире — на Балканах. Эта идея воплощалась и прямо, когда анализировался имперский строй и говорилось о повальной продажности на всех ступенях иерархической лестницы, и косвенно, когда Д. Кантемир обосновывал историческую закономерность заселения территории бывшей Дакии этнической общностью молдо-влахо-ардяльцев (трансильванцев). Сочинения Кантемира стали компетентными источниками, откуда и Россия, и Западная Европа черпали сведения о Турции и Дунайских княжествах, строя свою политику по отношению к Порте. Из «Истории Оттоманской империи» заимствовали сведения о Востоке для своих произведений Байрон и Гюго. «Описание Молдавии», частично переведенное на русский язык в 1769 г. и изданное полностью в 1789 г., изучал также Пушкин.

Вся деятельность Д. Кантемира была как бы взлетом национального самосознания. Непосредственное воздействие ее в родной среде было не столь велико, поскольку главные его сочинения были переведены и изданы на родине спустя десятилетия. Однако это не умаляет заслуг Кантемира, который сфокусировал в своем творчестве основные просветительские идеи в их «придунайском» преломлении. Впоследствии они разрабатывались в Дунайских княжествах и Трансильвании на протяжении всего XVIII в.

Непосредственным продолжателем Кантемира как поборника независимости выступает Ион Некулче (1672—1745). Некулче был гетманом молдавского войска во время Прутского похода Петра I и вместе со своим господарем поселился в России после проигранного сражения под Стэнилешть. Прожив в России два года, Некулче решает вернуться на родину. Переехав в Польшу, он спустя семь лет добивается амнистии, возвращается в Молдавию и с 1733 по 1744 г. работает над «Летописью страны Молдавии от Дабижи-Водэ до второго пребывания господарем Константина Маврокордата». Летописи предшествуют исторические предания, имевшие устное хождение в народе, о наиболее значительных эпизодах из жизни молдавских государей, которые автор сгруппировал под общим названием «Избранные слова».

Как и Кантемир, которому, кстати сказать, отведено в летописи значительное место, Некулче далек от бесстрастного изложения событий. В «Летописи» с гневом и болью он пишет о турецкой тирании, о произволе фанариотов в стране. Этические требования к господарям он предъявляет не в абстрактных рассуждениях, а создавая краткие психологические портреты исторических лиц, давая им характеристики, положительные или отрицательные. Некулче за Кантемиром выдвинул вопрос об этическом облике правителя, что, в свою очередь, придало его историческому сочинению определенную художественную выразительность. Пристрастность в изложении, умелое использование живого разговорного языка подняли историческую хронику до уровня художественного обобщения исторических фактов. Летопись Некулче стала для многих писателей XIX и даже XX в. не только источником исторических фактов, но и образцом исторического повествования.