Тьма

- Ну вот, узнай.

Говорила она спокойно, и только по тому, как ходила под рубашкой грудь, заметно было глубокое волнение, сдушенный тысячеголосый крик.

- Ну, узнал?

- Что? - очнулся он.

- Узнал, говорю?

- Погоди!

- Погожу, миленький. Пять лет ждала, а теперь пять минуток да не погодить!

Она опустилась на стул и, точно в предчувствии какой-то необыкновенной радости, заломила голые руки и закрыла глаза:

- Ах, миленький, миленький ты мой!..

- Ты сказала, стыдно быть хорошим?

- Да, миленький, стыдно.

- Так ведь это!.. - Он в страхе остановился.

- То-то и есть. Испугался? Ничего, ничего. Это сначала только страшно.

- А потом?

- Вот останешься со мною и узнаешь, что потом.

Он не понял.

- Как останусь?

Удивилась, в свою очередь, девушка:

- Да разве теперь, после этого, тебе можно куда-нибудь идти? Смотри, миленький, не обманывай. Ведь не подлец же ты, как другие, А хороший - так останешься, никуда не пойдешь. Недаром же я тебя ждала.

- Ты с ума сошла! - сказал он резко.

Она строго поглядела на него и даже погрозила пальцем.

- Нехорошо. Не говори так. Раз пришла к тебе правда, поклонись ей низко, а не говори: ты с ума сошла. Это мой писатель говорит: ты с ума сошла! - так на то он и подлец. А ты будь честный.

- А вдруг не останусь? - мрачно усмехнулся он побелевшими искривленными губами.

- Останешься! - сказала она с уверенностью. - Куда тебе идти теперь? Тебе некуда идти. Ты честный. У подлеца дорог много, а у честного одна. Это я еще тогда поняла, как ты мне руку поцеловал. Дурак, думаю, а честный. Ты не обижаешься, что я дураком тебя сочла? Да ты сам виноват. Зачем ты невинность свою мне предлагал? Думал: дам ей невинность мою, она и отступится. Ах, дурачок, дурачок! Сперва я даже обиделась: что же это, думаю, даже за человека не считает; а потом вижу, что и это тоже от хорошести от твоей. И так ты рассчитывал: отдам ей невинность и оттого, что отдам, стану я еще невиннее, и получится у меня вроде как бы неразменный рубль. Я его нищему, а он ко мне назад. Я его нищему, а он ко мне назад. Нет, миленький, этот номер не пройдет.

- Не пройдет?

- Не-е-т, миленький, - протянула она: - не на дуру напал. Я купцов-то этих достаточно насмотрелась: награбит миллионы, а потом даст целковый на церковь да и думает, что прав. Нет, миленький, ты мне всю церковь построй. Ты мне самое дорогое дай, что у тебя есть, а то невинность! Может, и невинность-то только потому и отдаешь, что самому не нужна стала, заплесневела. Невеста у тебя есть?

- Нет.

- А будь невеста и жди она тебя завтра с цветами, да с поцелуями, да с любовью - отдал бы невинность или нет?

- Не знаю, - сказал он задумчиво.

- Вот то-то и есть. Сказал бы: лучше жизнь мою возьми, а честь мою оставь! Что подешевле, то и отдаешь. Нет, ты мне самое дорогое отдай, такое, без чего сам не можешь жить, вот!

- Да зачем я отдам? Зачем?

- Как живем? Да все затем же, чтобы стыдно не было.

- Люба,