Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943—1945.

—  Это уже от человека зависит. Был у нас Афанась­ев Николай [Афанасьев Николай Тимофеевич, лейтенант. Воевал в соста­ве 66-го иап. Всего за время участия в боевых действиях в воздушных боях сбил 5 самолетов лично и 1 в группе]. В воздушном бою у него загорелся само­лет, у него обгорело лицо, руки обгорели. Выпрыгнул, приземлился. Потом, после лечения, вернулся в свой полк и летал до конца войны. Или Иван Ильич Засыпкин — москвич, бывший таксист.

[Засыпкин Иван Ильич, старший лейтенант.

Воевал в составе 66-го иап. Всего за время участия в боевых действиях в воздушных боях сбил 12 самолетов лично и 2 в группе. Награжден орденами Красного Знамени (дважды), Отечественной войны 2-й ст., медалями]

Он закончил аэроклуб на У-2, поступил к нам в полк как летчик связи. И вот он обратился к командиру, что не хочет быть авиационным таксистом. Тот на свой страх и риск выпустил его само­стоятельно. Это было еще до того, как я попал в полк, они тогда летали на Як-1. Засыпкина на «яке» сбили под Гудермесом, где тогда стоял полк. Он выпрыгнул с парашютом и приземлился на территорию, занятую немцами. Два дня бродил — никак не получалось прой­ти к своим. Только на третий день он смог пробраться и вернуться в полк. Никакого панического страха у него внешне не проявлялось. Наоборот, стал у нас команди­ром звена, когда «аэрокобры» мы получили. Так они, Афанасьев и Засыпкин, пролетали нормально до конца войны.

После войны Засыпкин в Польше погиб. Он тогда уже был командиром эскадрильи. И вот, не могут тех­ники отремонтировать мотор: ремонтируют, ремонти­руют — дает перебой. Он говорит: давайте, я его сей­час в воздухе облетаю, приведу его там в порядок. Кто такие вещи делает? Совершил большую глупость. Вы­летел, не успел оторваться, мотор раз — и заглох. Хо­тел сесть впереди. Поляны не было, там были пни, вы­рублен лес. Начал садиться и, короче, разбился. Его привезли в Москву, похоронили на Новодевичьем клад­бище.

—  Вернемся к вашим первым дням в 66-м пол­ку, когда вы оказались на фронте.

—  На фронт полк перелетел в октябре 1943 года. То есть в запасном авиаполку я пробыл около пяти месяцев. Нужно сказать, что там нас уже одели по-настоящему: с сержантов обмотки сняли, выдали са­поги.

К тому же перед тем, как улететь на фронт, мне при­своили младшего лейтенанта. До этого как было — пришли в полк, а нам звания не дают. А в январе 1943 года уже ведь вышел приказ Сталина, но звание присвоили только перед отправкой на фронт.

Более того, у нас был случай такой. В то время бы­ла центральная газета «Сталинский сокол». А у нас в 4-й воздушной армии существовала небольшая газе­та «Крылья Советов». И вот в ней вышла хвалебная статья об одном летчике, что он, мол, сбил столько-то самолетов. А потом командующий воздушной армией приезжает туда, говорит: «Покажите мне этого летчи­ка». Он пришел. Оказывается, он, во-первых, сер­жант. А во-вторых, ни одной награды у него нет. Ко­мандующий спрашивает: «Как так?» Ему отвечают, что дали два представления, а ничего пока не полу­чили. Ну, и тут же все сделали, сразу при командую­щем летчику вручили одну награду, а через два дня он получил еще две награды. В общем, их у него це­лых три стало, и дали ему вместо сержанта офицер­ское звание.

Вот как было. Но вернусь к своему полку. В нашем полку было 3 эскадрильи по 10 самолетов плюс 3 само­лета управления — всего 33 самолета. Командир полка Василий Алексеевич Смирнов [Смирнов Василий Алексеевич, подполковник. Командир 66-го иап. Всего за время участия в боевых действиях выполнил 131 боевой вылет, в воздушных боях сбил 5 самолетов лично и 1 в группе. Награ­жден орденами Красного Знамени (дважды), Александра Невского, Красной Звезды, медалями] был родом из Ленингра­да. Он с виду был худеньким, маленьким, но летал хо­рошо, еще в Испанской кампании участвовал. Зампо­литом был подполковник Воронцов Петр Иванович. Он тоже умел летать, но, как и командир, летал нечасто. А вообще у нас в полку было 5 Героев Советского Сою­за и Камозин, который, как я уже говорил, был дважды Герой.

— Существует версия, что полк не стал гвар­дейским из-за драки, учинил которую дважды Ге­рой Павел Камозин. А сам он после этого якобы был переведен в соседний полк. Что можете ска­зать по этому поводу?

— Драки не было. Не знаю такого. Что он был переве­ден, это да. Но по какой причине, не знаю. Его разжалова­ли с комэска на замкомэска, а за что именно, не помню.

Первым командиром моей эскадрильи был Сидоров Николай Григорьевич, Герой Советского Союза. Ко­мандиром звена был сначала Засыпкин, а его ведомым Борченко Федор Ильич. К концу войны Засыпкин стал командиром эскадрильи. Командиром звена к тому времени стал Глоба. [Сидоров Николай Григорьевич, майор. Воевал в составе 66-го иап и в составе Управления 329-й иад. Всего за время участия в бое­вых действиях выполнил 350 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 16 самолетов лично и 3 в группе. Герой Советского Союза, награж­ден орденами Ленина, Красного Знамени (трижды), Александра Невского, Отечественной войны 1-й ст. (дважды), Красной Звезды, мед₂алями.

Борченко Федор Ильич, младший лейтенант. Воевал в составе 66-го иап. Всего за время участия в боевых действиях в воздушных боях₃ лично сбил 2 самолета противника.

Глоба Алексей Семенович, старший лейтенант. Воевал в со­ставе 66-го иап. Всего за время участия в боевых действиях выполнил 258 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 6 самолетов лично и 2 в группе. Награжден орденами Красного Знамени, Отечественной вой­ны 1₄-й ст. (дважды), Красной Звезды (трижды), медалями]

—   У вас был постоянный ведущий?

—  Да. Петров Федор Семенович, старший летчик. Мы с ним вместе прошли всю войну. Вот мое первое звено: Засыпкин — Борченко, Петров⁴ — Шугаев. [Петров Федор Семенович, лейтенант. Воевал в составе 66-го иап. Всего за время участия в боевых действиях выполнил 157 боевых вылетов, в воздушных боях сбил 5 самолетов лично и 1 в группе. На­гражден орденами Отечественной войны 1-й ст., Красной Звезды, медалями].

—   Свой первый боевой вылет помните?

— Не особенно. Наше руководство нас постепенно вводило в строй из запасного полка. Как я рассказы­вал, новички летали только с опытными летчиками. Мы знали, что если мы боевого опыта не имеем, зато он есть у наших товарищей, а они всегда помогут. Один за всех, все за одного. В результате каждый из нас вошел в строй более-менее нормально. Вводили постепенно, такая возможность была. И тем не менее с октября 1943 года по апрель 1944 года, за 7 месяцев, наши лет­чики полка выполнили около двух тысяч боевых выле­тов. Полк при этом потерял только 12 летчиков. Машин чуть больше — около восемнадцати. Зато мы сами сби­ли 178 самолетов.

Перед каждым вылетом новичкам ставили задачу не зевать, смотреть во все стороны, крутиться. Нам спе­циально выдавали шелковые шарфы, потому что гимна­стерка была шерстяная. В кабине ты не только прямо смотришь, а надо крутить головой на 360 градусов. Ес­ли один вылет сделаешь в гимнастерке на голую шею, то шея будет красная. Шарфы помогали. А боев было очень много. За время войны я выполнил 152 боевых вылета, каждый третий с воздушным боем. 50 с лиш­ним воздушных боев, сбил 6 самолетов противника. Один бомбардировщик Ю-87, один «фокке-вульф», остальные «мессеры». За этим как-то первый бой не запомнился.

Первые вылеты были связаны с поддержкой Эльти-генского десанта. Десантники были прижаты к берегу, находились на узкой полоске, длиной 2 километра, ши­риной 100—200 метров. Поначалу погода была нелет­ная, но только погода немножко улучшилась: буквально нижняя кромка была в пределах 100 метров, мы начали помогать авиацией. К штурмовикам Ил-2 подвешивали контейнеры с продовольствием и боеприпасами. Эти контейнеры они сбрасывали десантникам. Но как там точно прицелиться? Большая часть попадала в море и к немцам. Тем не менее регулярно Ил-2 летали парой сбрасывать контейнеры, а мы парой их прикрывали.