Сакалиба

меры против работорговли, нельзя не согласиться. Уже в 1004 г. Генрих II (1002-1024) в

грамоте, жалованной женскому монастырю в Фишбеке, запретил продажу живших на

монастырских землях крестьян, будь то свободные, колоны, литы или крепостные [166, т.

3, с. 102]. В 1006 г. он же созвал синод, на котором подтвердил запрет на продажу

христиан язычникам [201, с. 308-309], а в 1009 г. резко выступил против маркграфа

Гунцелина, продавшего немало христианских семей работорговцам [201, с. 340-341]. В

конце X - начале XI в. рынок Вердена был передан германскими императорами церкви15, в результате чего, надо полагать, торговать в городе рабами-христианами стало намного

сложнее. Наконец, в хартии, относящейся к 1028 или 1029 г., преемник Генриха Конрад II запретил продавать принадлежавших церкви крестьян (на этот документ ссылается

Ф.Рериг) [166, т. 4, с. 176].

Но могли ли эти меры оказать реальное влияние на вывоз славянских рабов из Европы в

мусульманскую Испанию? Войны германцев с балтийскими славянами по-прежнему

давали многочисленных пленных. Мир с Польшей был заключен в 1018 г., но в 1028 г.

Мешко II (1025- 1034) напал на Майссен, в результате чего началась война, продлившаяся

два года. В 40-х гг. XI в. Генрих III (1039-1056) боролся против князя Брячислава (1034-1055) в Чехии и Абы Шамуэля в Венгрии, а впереди были еще такие крупные события, как

междоусобная война среди лютичей (1057-1058) и восстание ободритов, вспыхнувшее

после смерти их христианского князя Готтшалька (1066). Саксонский герцог Бернард, вмешавшийся в междоусобицу лютичей вместе с ободритами и датчанами, увел в плен

немало захваченных в боях славян1*. Королевские же хартии касались в первую очередь

церковных крестьян и христиан, но о судьбе славянских пленников мы не найдем в них ни

слова. Тот же Генрих, как мы помним, обратил в 1003 г. в рабство плененных им поляков.

Генрих IV (1056-1106), борясь с антикоролем Рудольфом в 1077 г., привлек на свою

сторону чехов, которые брали людей в полон и продавали [171, т. 5, с. 434]. Он же в 1104 г.

утвердил таможенное установление Кобленца, по которому налог на каждого купленного в

городе невольника должен был составлять четыре денария [100, с. 4]. Иудеи Германии

продолжали владеть рабами и заниматься работорговлей. В 1090 г. Генрих IV дал иудеям

Шпайера жалованную грамоту, в которой, будто бы вновь обращаясь ко временам

Людовика Благочестивого и

Агобарда, постановил, что никто не имеет права крестить принадлежавших иудеям рабов, чтобы отлучить их от хозяев [218, с. 12]. В 1157 г. Фридрих I Барбаросса (1152-1190) издал, в котором, ссылаясь на ранее принятые акты, утвердил весьма похожие нормы: иудеям запрещалось иметь христианских рабов, но их рабов-язычников никто не смел

крестить, с тем чтобы отобрать у хозяев [165, с. 227].

Продолжалась работорговля и в Центральной Европе. Тезис об установлении в этом

регионе сильных государств, способных помешать работорговле, кажется мне несколько

странным. Усилившиеся цент-ральноевропейские государства начали борьбу между собой, и их войны выбрасывали на рынок все новые массы рабов. Рассказы о войне начала XI в.

между Чехией и Польшей полны упоминаний об угоне людей в полон. В 1015 г. чешский

князь Олдржих (1004/1012-1034), захватив город Бесниц, взял там в плен не менее тысячи

человек, не считая женщин и детей [201, с. 420-421]. Через два года сын Болеслава

Храброго Мешко, будущий король Мешко II, напав в отсутствие Олд-ржиха на Чехию,

вернулся домой с бесчисленным множеством пленных (cum inmimerabili captivorum

multitudine) [201, с. 472]. Тот же Олдржих, изгнав поляков из городов Чехии, приказал

заковать своих многочисленных пленников в цепи и отправить в Венгрию на продажу

[177, т. 9, с. 63]. Сходным образом с пленными поступали и далее: когда в 1039 г. послы

чешского князя Брячислава, незадолго до этого взявшего Гнезно, явились в Рим, папа

упрекнул чехов в том, что они обращают людей в рабство и продают, как скотину [177, т. 9, с. 71]. Несколько позже, в правление венгерского короля Саломона (1063--1074), чехи

совершили набег на Венгрию, уведя оттуда большой полон; Саломон вскоре нанес

ответный удар, вернувшись домой с не меньшим числом пленных [193, с. 365]. Польские

хроники сообщают о взятии поляками пленников в Щецине [171, т. 9, с. 445], Моравии

[171, т. 9, с. 448] и Поморье [171, т. 9, с. 449; 156, с. 73], а из древнерусских источников мы

узнаем, что Болеслав Храбрый уводил полон и с Руси [Па, с. 243; 19, с. 104]. В некоторых

случаях продажу человека за границу предусматривали правовые нормы: в Чехии,

согласно указу Брячислава, продаже в Венгрию подлежал супруг, не пожелавший после

конфликта вернуться в лоно семьи [171, т. 9,с. 68],вВенгрии продажа за границу была в

некоторых случаях наказанием за воровство [200, с. 10, 18]. Ограничений на работорговлю

не существовало практически никаких. Не знаю, где у Козьмы Пражского Ш.Верлинден

обнаружил сведения об ограничении работорговли в Чехии в 1039 г. [614, т. 1,с. 221]; лично я, изучив это произведение, таковых в нем не обнаружил. Единственное известное

мне ограничение содержится в указе венгерского короля Коломана (1095-1116), согласно

которому иудеи не имели права покупать и продавать христианских рабов, а вывоз

крепостных, рождение ных в Венгрии (и венгров, и не-венгров) для продажи карался

конфискацией двух третей имущества [200, с. 30,32). Но и этот документ вряд ли способен

пролить свет на интересующую нас тему: он относится к довольно позднему времени,

главным поставщиком рабов в мусульманский мир Венгрия никогда не была, а кроме того, в тексте особо оговаривается, что положение насчет крепостных не касается невольников, привезенных из-за границы. В результате мы имеем ряд указаний на продолжение вывоза

невольников за пределы Центральной Европы. В 1057 г. рабы (otroce) упоминаются в

перечне товаров, вывозимых из Чехии [585, с. 23], жена польского короля Владислава III (1079- 1102) Юдита выкупает перед своей смертью в 1085 г. многих христиан у иудеев-

работорговцев [171, т. 9, с. 444], а посетивший в середине XII в. Венгрию Абу Хамид ал-

Гарнати рассказывает о купленных там рабах (см. выше).

Несмотря на запреты, продолжалась и поставка мусульманам славянских невольников из

Далматии. О том, что продажа в рабство в южнославянских землях продолжалась и в XI в., свидетельствует акт коронации хорватского короля Дмитрия Звонимира (1075-1088), в

котором последний обязуется перед папским легатом Гебизоном выступать против

торговли людьми [83, с. 104]. Славянские невольники, как и ранее, доставляются в

Италию. В 1057 г. мы видим некую славянскую рабыню по имени Зита в Бари [66, т. 4, с.

75]. Купцы из Венеции и, надо думать, других итальянских городов по-прежнему

доставляли мусульманам <живой товар>.

Если работорговля в Европе продолжалась, обрыв пути, по которому рабы-сдкйлмбй

попадали в мусульманские страны, следует искать на другом конце, то есть в исламском

мире или, точнее, в Андалусии, через которую, как мы видели, поступало большинство

неволь-ишов-сакалиба. Какое явление во внутренней жизни мусульманской Испании

могло повлечь за собой уменьшение числа спуг-сакалиба7 Рискну высказать следующее

предположение. Для истории андалусских сакалиба были характерны две особенности. С

одной стороны, как мы видели, иевопьшш-сакалиба были весьма дорогим товаром даже по

меркам людей состоятельных; именно высокие цены делали долгие путешествия

работорговцев рентабельными. С другой - главным покупателем ра&ов-сакалиба был

халифский двор, который в период расцвета, т.е. в конце X - начале XI в., мог позволить