Шесть дней Яд-Мордехая

Пионеры Яд-Мордехая и другие, им подобные, внесли огромный вклад в развитие своей родины. Они восстановили истощенную почву и заложили основу для научного земледелия современного Израиля. Вероятно, другим путем было бы невозможно добиться этого. Что же касается их надежд, что именно социалистическим образом жизни они укажут дорогу в будущее, лишь само будущее и покажет.

Сегодня кибуц является маленьким островком коммунального образа жизни в обществе, которое по природе своей капиталистическое. Его продукция должна выдерживать конкуренцию капиталистического рынка, он вынужден брать деньги на развитие и выплачивать высокие проценты. Его стремления ранних дней к простому укладу жизни и высокому образу мышления постоянно подрываются влиянием общества, окружающего его. Пионеры откровенно высказывают свои опасения о будущем. Они сами не желали бы другой жизни, но у них уже нет уверенности в том, увидят ли следующие поколения всю красоту их мечты. Хотя первые дети и возвратились в кибуц, другие могут и не вернуться; потребность в рабочей силе на ферме и фабрике уже не может быть удовлетворена лишь за счет собственных детей.

Не уверены они и в завтрашнем дне. Несмотря на мир и покой, царящий в их доме, который они построили, не все является мирным за его пределами. С холма, где лежит водонапорная башня, можно увидеть песчаные дюны, отмечающие границу, которая находится всего лишь в три четверти мили от них. Виден высокий забор, окружающий кибуц; с наступлением сумерек его ворота запираются. Вооруженная охрана всю ночь патрулирует кибуц, и свет прожектора то и дело взметывается над округой.

Несмотря на перемирие, которое уже длится четырнадцать лет, на этой границе никогда не было покоя. Из полосы Газы через дюны проникают шпионы и террористы, чтобы вредить, как только они могут. За то время, что я жила в Яд-Мордехае, их было поймано несколько. Один обстрелял проезжавшую мимо санитарную машину, другой убил человека в расположенном по соседству Ашкелоне. Никто не говорит о приготовлениях, которые ведутся в кибуце на тот случай, если египетская армия снова перейдет границу, но, несомненно, таковые имеют место. Система водоснабжения и насос скрыты под землей. Построены большие убежища, на существование которых указывают только вентиляционные трубы и ведущие вниз ступеньки. Оставлены нетронутыми траншеи на постах 1 и 2. Где-то должен находиться и склад оружия, но об этом мне не сказали. Израиль обладает сейчас сильной армией, и этому пограничному поселению уже не придется бороться в одиночку, если начнется война. Люди Яд-Мордехая никогда не говорят о такой возможности, каково бы ни было их душевное напряжение.

Бронзовая фигура Мордехая Анилевича, стоящая перед разрушенной водонапорной башней, видна из всех участков кибуца, за исключением самых новых. В правой руке он держит гранату. В последние дни варшавского гетто он писал (Часть записки, посланной Антеку Цукерману, который находился в другом бункере. Он был одним из тех немногих, которым удалось уйти через канализационные трубы, и таким образом остаться в живых.):

"Я горжусь тем, что дожил до такого момента, когда мои глаза видят гранату и пистолет в руках еврея ... Я готов умереть. Мне кажется, что я был рожден именно для такого конца. Для этого задания я вырос и с завершением сражения я должен уйти".

Его товарищам, которые назвали кибуц его именем, пришлось почувствовать живую гранату в руках. Но те же самые руки управляли плугом и трактором, работали с мотыгой и садовыми ножницами, освоили самые сложные механизмы. Для Мордехая Анилевича не было будущего - только граната. И все-таки его жизнь не прекратилась в пламени гетто. Она продолжается из года в год вместе с посевом, с пробивающимися ростками и созревающим урожаем .