Восточная Пруссия глазами советских переселенцев

сворачивали надгробья и плиты с помощью ломов. Куда потом это девалось —

нас не интересовало. В нас оставалась еще ненависть к немцам, да и воспитание

было такое: «Раз надо, значит надо». Ведь немцы наших убивали. Мы были такие

патриоты, что хотели, чтобы ничего немецкого тут не осталось, хотели построить

новый советский город.

А вот рассказ о своих детских впечатлениях и сегодняшние невеселые

размышления на ту же тему Галины Павловны Р о м а н ь:

— А наше отношение к немецким кладбищам было дикое. В Доб- рино мы

хоронили своих русских рядом с немцами, продолжали как бы немецкое

кладбище. Но было такое чувство, что тем самым мы осквернялись. Для нас

немецкое было вражеским. А раз враги — надо им мстить. Даже мертвые — это

фашисты. Когда я впервые в 61-м году посетила поселок Чистые Пруды, я

увидела русское кладбище, заботливо ухоженное немцами. Мне это казалось

диким. Как это, немцы русским делали могилы? Не могла этого понять...

Все, кто касался в своих воспоминаниях печальной участи старых кладбищ,

говорили об этом с болью и горечью. Многие при этом с сожалением добавляли,

что для поддержания порядка на немецких кладбищах не было ни средств, ни

возможностей. Не всегда руки доходили и до своих захоронений времен войны.

Антонина Васильевна Я к и м о -

в а, живущая в Правдинске, рассказала р том, как поступили с солдатским

кладбищем в поселке Тёмкино, что на территории совхоза «Прав- динский»:

93

За речкой было кладбище, много могилок наших солдат. Я ходила, убирала.

Потом в совхозе решили все трактором заровнять и засеять. Так и сделали. Тут

мой муж не выдержал и поехал в военкомат. Много было шуму тогда,

неприятностей. А совхозу что? Несколько косточек отрыли, еще что-то собрали и

перенесли захоронение в другое место. А потом все равно по солдатикам—

тракторами...

Оружие

«О сдаче оружия, хранящегося

без разрешения органов милиции.

После военных действий на территории Калининградской области на полях, в

лесах и населенных пунктах осталось большое количество отестрельного и

холодного оружия и боеприпасов, которое своевременно не было обнаружено и

собрано специальными частями Красной Армии.

Часть этого оружия и боеприпасов подобрана отдельными организациями и

лицами и хранится без всякого на это разрешения органов милиции, в силу чего

попадает в руки неблагонадежных лиц и уголовно- преступного элемента».

Из приказа областного управления по гражданским делам

от 19 октября 1946 года.

ГАКО. Ф. 298. Оп. 1. Д. 8. Л. 99.

«Всё кругом было в металле» (Савва Николаевич Васильев). «На каждом

углу валялось оружие» (Илларион Илларионович Ша- парь). «Оружие было у

всех. Баловались, стреляли. У моего мужа Ивана был пистолет» (Мария

Тимофеевна Р ы ж у х и н а). Так или почти так начинался наш разговор со всеми

старожилами, с кем довелось побеседовать о проблеме оставшегося после

войны оружия.

Дети играли во взрослых, в самую распространенную игру того времени — в

войну. Пулемет, шмайсер, маузер, парабеллум, вальтер — вот далеко не полный

перечень оружия в детских руках.

^ -рщ Можно было поехать на Бальгу, и там этого оружия и боеприпасов было

в огромном количестве. Когда я работал директором школы, меня замучил отдел

милиции по поводу того, что мои ученики ездят на Бальгу. А туда все ездили, не

только из моей школы. Много

оружия находили затопленным в районе крепостей. Во рвах, заполненных

водой, было очень много пулеметов, автоматов и т. д., потому что когда немцы

были уже окружены, когда сдавались, они бросали в воду это оружие, —

вспоминает Петр Яковлевич Немцов.

Дополнительную романтику этим опасным играм придавали бомбоубежища,

подземные ходы, блиндажи — практически весь лежащий в руинах Кенигсберг.

— Мы ходили по окрестностям, ходили в Королевский замок, там лазили

везде по подвалам, смотрели, изучали, где какие ходы, где и что куда ведет. Там

были еще останки солдат, каски немецкие, — рассказывает Юрий Николаевич

Трегуб, — однажды нашли брошенный фаустпатрон. Отбили вставленную в

трубку головку, а там был порох, длинный такой. И во дворе техникума во время

занятий решили поджечь этот порох. Мой товарищ Леня Давыдов положил трубку

между ног. Наклонился и стал поджигать с тыльной стороны. Когда порох

загорелся, металлическая труба ударила его. Он упал, труба закрутилась,

вспышка обожгла все лицо.

94

Про опасные детские игры рассказывает Антонина Егоровна Шадрина из

поселка Дружба.

— Мы, как беспризорники, по лесу шастали. Брат нашел целую машину

снарядов. Все расковырял, тол вынул, порох напоминал макароны. И игрались:

запалим порох, и он как ракета летит, горит. Брат натаскал домой целую подпечь

снарядов. Мама сунула ухват горячий туда. Слава Богу, оказалось, брат их

разрядил, но тол в них оставался.

— Мои дети везде лазили, собирали, что под руку попадется, — делится

своими давними тревогами Мария Сидоровна Стайнова из Калининграда.'^- Я их

ругала, а они — семи и девяти лет — продолжали носить в дом найденное. Но

только уже не в квартиру, а в подвал. Однажды спустилась туда, а там полно

кинжалов и патронов. Потом мы их сдали на склад металлолома.

Оружие, снаряды, взрывчатка не только складировались в подвалах и на

чердаках, но и нередко пускались в дело. Рассказывает Александр Августович

Мелнгалв, поступивший в 1947 году в Калининградский строительный техникум:

— Мало кто из ребят не держал оружия. У меня целый год был парабеллум,

потом я его обменял на вальтер, а в 48-м году его отобрала милиция. Время от

времени милиция «шарила» техникум — изымала оружие. Много было

взрывчатки. Группа ребят, и я в этом участвовал, заложила ящик тола в здание,

где сейчас Калининградрыбпром, с обратной стороны, и взорвала. Нам было

интересно: развалится или нет. Потом жалели, что не заложили два ящика.

9 Заказ № 36

Мины в металлолом

— Снарядов вокруг дома навалено горы, прямо не разряженные. В шести

шагах от крыльца лежали. И когда мы уже в город переселились через десять

месяцев, эти снаряды всё лежали. Странно. Ведь после войны уже три года

прошло... — вспоминает Евдокия Семеновна Жукова из Багратионовски.

Область после войны была буквально напичкана минами и снарядами.

Взрывы звучали даже в пятидесятые годы. На полях во время пахоты, в городах

при расчистке развалин. К сожалению, зачастую людей подводило излишнее

любопытство. Многие подрывались на минах и ручных гранатах при попытке

разрядить их. «В основном дети гибли. Однажды даже подорвались в фонтане

напротив нынешнего драмтеат- ра. Стали дети какой-то камень поднимать, и

произошел взрыв», —рассказывает Наталья Павловна Снегульская.

Гибли дети от взрывов брошенных в костер мин и снарядов. Владимир Г

еоргиевич Морозов в то время был учителем в калининградской школе и знает о

проблеме не понаслышке:

— Многие приехали сюда с неоккупированной территории — ир По-, волжья,

с Урала, из Сибири, — дети хотели увидеть, как устроен снаряд И было очень

много случаев подрывов. У меня в школе ребят отпустили на экзамены. Двое из

них сказали родителям, что поедут за цветами на велосипедах. Они поехали в

район ЖБИ-1, чтобы наломать сирени и принести потом ее в школу на экзамены.

И на одном из озер, которые сейчас называют Голубые, на берегу лежало много

немецких снарядов и фаустпатронов. Принялись их разряжать. Мальчишек было

четверо. От троих нашли части тела, а одного, изрешеченного осколками,

доставили в больницу, он умер через неделю, не приходя в сознание.