Сакалиба

С одной стороны, эти фрагменты относятся к событиям одного и того же периода - первой

трети XI в. (что предшествует по времени фрагменту 2 и последующим), с другой - в

отличие от остальных, они взяты из нарративно-исторических произведений. Их

исследование, следовательно, предполагает не столько лингвистический анализ, сколько

изучение конкретной исторической ситуации вокруг упомянутых эпизодов.

Обратимся первоначально к фрагменту 7. Текст и особенно употребление определенного

артикля (ас-сакалиба - ал-хисйан) может навести на мысль, что ан-Нувайри отождествляет

понятия сакалиба и <скопцы>. Но в средние века, насколько можно судить, употребление

определенного артикля в такой конструкции не всегда усиливало отождествление. У ал-

Мас'уди (ум. в 956757 г.) читаем:

<...мы упомянули в одном из предыдущих разделов этой книги, в котором речь идет об

истории Сасанидов - а это персы... (кад каддам-на зикра-ху фи-ма салафа мин хаза ал-

китаб мин ахбар мулук Сасан в а хум ал-фур с)> [291, т. 2, с. 361].

Ситуация, о которой говорит здесь ал-Мас'уди, яснее, и разобраться в смысле конструкции

легче. Ал-Мас'уди не идентифицирует понятия <Сасаниды> и <персы>; он лишь поясняет

читателю, что, рассказывая о Сасанидах, ведет речь о династии персидских царей. То же

самое, как нам представляется, происходит и во фрагменте 7. Ан-Нувайри рассказывает о

ситуации, сложившейся в Кордове после крушения 'амиридс-кого режима (об этих

событиях см.: часть III, гл. 2). Как историк он знает, что сакалиба, служившие в

кордовском дворце, были евнухами. В то же время, не будучи уверен, что его поймут

(читатель может быть не знаком с историей мусульманской Испании или вкладывать

совершенно другой смысл в понятие сакалиба), ан-Нувайри делает пояснение, своего рода

глоссу для данной ситуации: сакалиба кордовского дворца - евнухи. В то же время он не

отождествляет понятия сакалиба и <евнухи>.

Иная ситуация с фрагментом 1. При первом прочтении складывается впечатление, что он

построен на противопоставлении: не-скопец

(фахд) - сакалиба. Это, в свою очередь, наводит на мысль, что для Ибн Хаййана сакалиба -

те, кто не относится к не-скопцам, то есть евнухи. Противопоставление может

основываться только на некоем едином критерии, относительно которого сакалиба и фахл

являются разными величинами. Таковым была бы для настоящего фрагмента оскоплен-

ность: этим качеством наделены сакалиба и не наделен четвертый раб. Применительно к

слугам таких критериев можно выделить несколько, например: цвет кожи (бид 'белые' -

судан 'чернокожие'), происхождение [рум 'румийцы' - турк 'тюрки'), оскопленность (хией-

ап 'скопцы' - фухул 'неоскопленные слуги'), положение при дворе (хуяафа' 'слуги,

приближенные к господину' или акабир фитйан10 'слуги, старшие над другими' -

остальные), занятия (баввабун 'привратники', куттаб 'писцы' и т.д.). И здесь следует

отметить, что восточные авторы при упоминании слуг не всегда руководствовались каким-

то одним критерием, но перечисляли все их разряды вместе. Например, в трактате ар-

Рашида Ибн Зубайра (XI в.) <Книга сокровищ и драгоценных редкостей> (<Китаб аз-

Заха'ир ва-т-Тухаф>) находим следующий отрывок: <четыре тысячи гуламов из слуг, не-

скоп-цов, тюрок и негров> [303, с. 229]". Или у ал-Мас'уди: <явился к нам евнух, а с ним

несколько тюрок> [291, т. 2, с. 415].

Говоря о <тюрках>, ал-Мас'уди имеет в виду тюркских гуламов, то есть рабов, таких же, как и безвестный евнух. Но следует ли на этом основании отождествлять с <тюрками> всех рабов-не-евнухов? Разумеется, нет. Тюркские гуламы, которые обычно не

оскоплялись, ибо были боевыми рабами, представляли собой особый разряд слуг - точно

так же, как и негры, о которых упоминает Ибн аз-Зубайр.

Ибн Хаййан, перу которого принадлежит фрагмент 1, говорит о мусульманской Испании.

Позволяют ли данные источников говорить о существовании в Андалусии различных

разрядов слуг, к которым относились также сакалиба и фухул! Гилман фухул

действительно представляли собой один из таких разрядов. Упоминание о фухул,

например, мы видим в описании принесения присяги андалусскому халифу ал-Хакаму II (961-976) в 961 г. [41, т. 1, с. 251], других дворцовых церемоний [276, с. 48, 192; 41, т. 1, с.

251]. При этом фухул иногда упоминаются даже наряду с другими неоскопленными

рабами - например, щитоносцами или лучниками дворцовой стражи. Точно так же в

рассказах источников о кордовском дворе мы встречаем наряду с сакалиба немало

евнухов, не относящихся к ним. Для них используются иные слова - хадим (мн.

хадам),хаси (мя.хисйан),фата (мн. фитйан), по всей вероятности, васиф (мн. вусафа)п.

Далеко не все евнухи именуются сакалиба. Так, в источниках по истории Андалусии мы

нигде не видим, чтобы нисба'1 ас-Саклаби давалась знаменитому евнуху кордовского

эмира 'Абд ар-Рахмана II (822-852) Насру. Но Наср действительно не имел к сакалиба

никакого отношения. В источниках мы читаем, что он происходил из испанского города

Кармоны и добровольно стал рабом, чтобы служить во дворце [275, с. 15]".

Изложенные здесь соображения показывают, что Ибн Хаййан пользуется категориями,

употреблявшимися при кордовском дворе. Сакалиба выступают здесь скорее как один из

разрядов евнухов. Как таковые, они отличаются от неоскопленного раба-фахла: в то же

время идентифицировать сакалиба со всеми евнухами вряд ли правомерно.

Аналогичные примеры можно привести в отношении Северной Африки. Там сакалиба

выделяются из обшей массы евнухов. Так, в рассказе о подарке Ситт ал-Мулк своему

брату, фатимидскому халифу ал-Хакиму (996-1021) (об этом см.: часть III, гл. 3), мы

обнаруживаем в перечне даров пятьдесят евнухов (хадим), из них лишь десять сакалиба

[303, с. 68; 286, т. 1, с. 458; 288, т. 2, с. 15]. Тот же ал-Хаким, согласно ан-Нувайри, одарил

однажды три группы слуг, именно: сакалиба, фаррашун и са'диййа [298, т. 28, с. 191]. Мы

снова видим, что группы формируются на разной основе. Фаррашун указывает на

определенные функции слуг при дворе15, са'диййа, по-видимому, названа по имени

человека, клиентами которого были члены группы. По свидетельству другого

средневекового историка ал-Макризи (1364-1442), ал-Хаким пожаловал однажды аман

(официальную гарантию безопасности) евнухам, сакалиба и писцам [288, т. 2, с. 79], в

другой раз-писцам, врачам, чернокожим слугам и спутшл-сакалиба [288, т. 2, с. 82].

Перейдем теперь к фрагментам 2-6. То, что они указывают на трансформацию понятия

саклаби, неоспоримо. В то же время уместно задаться вопросом: на каком этапе

произошла перемена? Здесь существенным представляется следующее наблюдение. Ибн

Макки и Ибн Хишам особо останавливаются на применении названия сакалиба к

чернокожим евнухам; у аз-Зухри сакалиба - невольники из Абиссинии. Но в более ранних

источниках мы видим совсем обратное: не сближение сакалиба и чернокожих слуг, а

четкое разделение между ними. Наиболее показателен в этом плане созданный в конце X

в. географический трактат <Наилучшие разделения в познании климатов> (<Ах-сан ат-

Такасим фи Ма'рифат ал-Акалим>) ал-Мукаддаси (род. в 9467 47 г., ум. около 1000 г.), где

белые невольники (сакалиба и румийцы) противопоставляются невольникам африканским

(берберам и неграм) [76, с. 242]. Столь же четкое разграничение прослеживается и в

описаниях дворцовых церемоний и дворцовой жизни вообще, что мы увидим по ходу

изложения истории слуг-сакалиба в мусульманском мире. Стоит процитировать

современника ал-Мукаддаси фатимидского халифа ал-Му'изза (952-976). Отвечая своему