Сакалиба

понятие сакалиба распространяется на иные светловолосые народы Северной и Восточной

Европы> [525, с. 476]. На основании этих выводов Левицкий сформулировал следующее

правило, которое, по его мнению, действует как для географических описаний народа

сакалиба, так и для переселенцев и кевольников-сакалиба в мусульманском мире: <... под

сакалиба я буду разуметь исключительно настоящих славян, не считая лишь те случаи, в

которых контекст явно исключает такую идентификацию> (там же].

В 1953 г., всего через год после появления процитированной выше статьи Левицкого, с

новой интерпретацией названия сакалиба выступил И.Грбек. Новизну труда Грбека в

значительной степени определило то, что его статья <Славяне на службе у Фатимидов> -

первое и до настоящего времени практически единственное серьезное исследование по

истории невольников-слкдлибд в Северной Африке. В остальном концепция Грбека

представляет собой сочетание идей Дози и Ама-ри. Соглашаясь с Дози в том, что на

службе у кордовских халифов состояли псевдо-славяне [491, с. 544, 551], Грбек

одновременно считал, что в Фатимидское государство доставлялись настоящие славяне с

Балканского полуострова, привозимые венецианскими работорговцами [490, с. 548-550]

или арабскими пиратами [491, с. 550-551]. При этом г африканские и андалусские

сакалиба существовали в полной изоляции одни от других, ибо торговые связи между

Андалусией и Магрибом были крайне незначительны по причине вражды между

кордовскими Омейядами и Фатимидами [491, с. 552].

Реакцией на трактовку Дози - Леви-Провансаля стала, в некоторой степени, и появившаяся

в 1977 г. статья Д.Аялона <О евнухах в исламе>, где подробно разбирается и вопрос о

сакалиба. Отказавшись от попыток найти для сакалиба этническую идентификацию,

Аялон одновременно немало сделал в плане анализа материалов источников. Мнение Дози

о сакалиба и в частности интерпретацию фрагмента у Ибн Хаукала Аялон подверг

серьезной критике, заключив, что <из источников мы не узнаем, как того хочет Дози, что

вначале в Испанию доставлялись настоящие славяне, а затем - преимущественно так

называемые "славяне". Для доказательства верности этого утверждения следует найти

совершенно новые материалы> [412, с. 101]. Небезынтересно отметить, что, при всей

сдержанности в интерпретации понятия сакалиба, Аялон, как до него Левицкий, сближал

поселенцев-сак'аямба на Ближнем Востоке со славянами, расселенными византийцами в

Малой Азии [412, с. 111-113].

Отдельные возражения специалистов не привели к отрицанию трактовки Дози - Леви-

Провансаля. Более того, даже Левицкий и Аялон не могли полностью отвергать ее и

признавали, что в некоторых случаях слово саклаби употребляется в значении <евнух>

[228, т. 1,95; 412, с. 105]. Ниже мы рассмотрим наиболее показательные случаи

употребления слова сакалиба, чтобы выработать для этого понятия собственную

интерпретацию.

Найти такую интерпретацию, однако, довольно непросто. Как отмечалось выше, сакалиба

в исламском мире предстают перед нами либо как военные поселенцы, либо как

невольники и слуги4. Соответственно с этим, проблема идентификации сакалиба

распадается на две части неодинаковой сложности. В случае с военными поселенцами у

нас есть важный параллельный источник - рассказы о переселении славян в Малую Азию

в византийских и сирийских хрониках. Сближение посе-ленцсв-ажошба в Сирии и Ираке

со славянами в византийской Малой Азии представляется вполне оправданным и, как мы

увидим далее, приводит к созданию гармоничной и более или менее полной картины их

истории. Но ситуация резко меняется, едва речь заходит о невольниках. В этом случае мы

имеем только материалы арабских и персидских источников, часто отрывочные и не

вполне понятные. Например, в источниках время от времени встречается выражение

сакалибат ал-каср (дворцовые сакалиба) [напр.: 276, с. 192 для мусульманской Испании; 288, т. 2, с. 145 для фатимидского Египта]. Очевидно, что в данном случае видеть в слове

сакалиба чисто этническую категорию неправомерно. Мы имеем дело скорее со слугами, именуемыми сакалиба. Слово это приобретает, таким образом, значение некоей

социальной категории. Сторонники идей Дози - Леви-Провансаля придерживаются

именно этой точки зрения, утверждая, что оно полностью утеряло первоначальный

этнический смысл, приобретя вместо него социальный. Но изменение значения слова -

сложный процесс, зависящий от многих факторов. Весьма интересен здесь пример

дискуссии, развернувшейся вокруг слова sclavus в латыни. Когда Ш.Верлинден на основе

анализа хартий германских королей заявил, что в Германии это слово резко изменило свое

значение и стало обозначать раба уже в X в. [613, с. 122-125], А.Марик, возражая ему, указал на три ступени, которое слово sclavus должно было пройти в своем развитии: славянин - порабощенный славянин - раб. По мнению Марика, которое, кажется, более

обоснованно, в приводимых Верлинденом примерах речь идет именно о порабощенных

славянах, а не о рабах в общем [539, с. 354- 355]'. Схожесть случая заставляет задаться

двойным вопросом: эволюционировало ли понятие саклаби в сторону значения <раб> или

<евнух> и, если да, то на каком этапе этого движения появляется слово сакалиба в

известных нам источниках?

Сторонники той идеи, что понятие саклаби утеряло чисто этническое значение и стало

применяться для обозначения всех евнухов вне зависимости от их происхождения, могли

бы сослаться на следующие фрагменты:

1. Ибн Хаййан (987/88-1076; о событиях 1031 г. в Кордове): <...и осталось с ним лишь

четыре его гулама6, из которых один был нео-скоппенным (фахл), а трое - сакалиба> [251, ч. 1, с. 527]7.

2. Ибн Макки (ум. в 1107 г.): <[Именем] саклаби называют и негра, но это потому, что

многие сакалиба были скопцами, и к ним стали причислять и [скопцов] не-сакалиба> [266, с. 208].

3. Аз-Зухри (середина XII в.): <Остров С.какин. С этого острова в Йемен и Ирак вывозятся

сакалиба, ибо жители острова выходят в море на кораблях, нападают на земли абиссинцев

(билад ал-хабаиш), оскопляют их (йусаклибуна-хум!), вывозят их во все страны и

продают> [ 133, с. 275]*.

4. Ибн Хишам ал-Лахми (ум. в 1181/82 г.): <То же самое (речь идет о приобретении словом

иного значения. -Д.М.) происходит и со словом саклаби. Среди них (сакалиба. -Д.М.) есть

только скопцы, будь то белые или чернокожие. Но [в действительности] саклаби относится

к сакалиба, племени (кабила) из христиан (ар-Рум), а об одном человеке говорят саклаби, будь он скопцом или не-скопцом. Чернокожего же не следует называть саклаби, но среди

сакалиба было много скопцов, и к ним стали причислять и [скопцов] не-сакалиба> [121, с.

236].

5. Некий латинско-арабский словарь XII в.: слово <евнух> переводится как <скопец, то

есть саклаби (хасивахуваас-сиклаби)>[22Ь,т. 1,с. 95]*.

6. (двусторонний арабско-латинский словарь, составленный в северо-восточной Испании в

ХШ в.): в арабско-латинской части сиклаб объясняется как eunucus, а глагол саклаба - как

eunuchizare [221, с. 118]; в латинско-арабской - eunucus как сиклаб, сакалиб и сакалиба, a eunuchizare - как саклаба [222, с. 371].

7. Ан-Нувайри (ум. в 1322 г.) о событиях 1009 г. в Кордове: <... несколько факихов, визирей и сакалиба - а это скопцы, - несколько воинов... (ва джама'а мин ал-фукаха' ва-л-

вузара' ва-с-сакалиба - ва хум ал-хисйан - ва нафар мин ал-джунд.-.)> [298, т. 23, с. 413].

Настоящие отрывки расположены в хронологической последовательности, однако

правомернее проанализировать сначала фрагменты 1 и 7. Поступить так есть две причины.